— Это круто! Я же говорил, что не все они лузеры, — она пожала плечами. — Он крутой? Она кивнула. — А что у тебя? Напряжение поднялось в комнате, подобно пару, а остальные звуки, казалось, пропали. — Да всё так же. Две всё ещё общаются со мной. Но мы с Кэтрин переписываемся допоздна. Это… мило. Милли кусала губу пару секунд, и я не мог понять её реакцию. Ревность? — Ты про ту, чья фотография тебе не понравилась? — спросила она. Я застонал. — Да ладно, опять ты об этом? Она усмехнулась. — Расскажи о ней. Я со вспышкой раздражения понял, как легко она смогла повернуть разговор ко мне. Быстрее, чем я заметил. — Ну, — я облокотился на стойку и осторожно подбирал слова, — я не знаю, где она преподаёт, но похоже, что в КУСБ. Она забавная (я тебе уже говорил) и непринуждённая, делится удивительными историями. В колледже она поехала на месяц в Африку, села не в ту машину и оказалась в двух сотнях миль от нужного города, но вернулась на автобусе. Милли слабо улыбнулась. — Ого. Как здорово. — У неё есть сестра и, как у тебя. Её мама умерла, когда она была младше, — я сделал паузу и пригляделся к ней. — Мне кажется, вы обе поладили бы. Если у нас ничего не получится, может, я отыскал тебе лучшую подругу на время, когда меня нет в городе. Милли прикусила губу, посмотрела на мой рот, а потом, резко и глубоко вздохнув, отвернулась к раковине. — Ты заметил, что родители не поздравили тебя? Я выдохнул со смешком. — Мой день рождения ещё не наступил. Она повернулась ко мне. — Но разве не для этого мы здесь? — Только отчасти, — признался я. — Мама хотела, чтобы все были тут, чтобы потом хвастаться, что сын провёл день рождения с ней. У моей матери — три сестры. Они состязались в том, насколько хороши их дети. Некоторых заставляют пойти в университет Лиги плюща, других — стать врачами. Нам с Рейми приходилось делать то, что не сделали бы дети тёти Дженис: постоянно приезжать, присылать открытки с благодарностями и праздновать День матери. — Знаешь, о чём я недавно подумала? Спросив, она смотрела на свои ноги. Я не мог прочесть её лицо и понять, почему интонация изменилась. — Понятия не имею, — ответил я. — Что у нас был секс всего три недели назад. Порой такое случалось с Милли. Она не откровенничала, и резкая смена темы сбивала на миг с толку. Я подумал, что ослышался. Но нет, потому что она покраснела. — Точно, — согласился я, не понимая, как она от дня рождения перешла к этому. Она необычно, с придыханием, усмехнулась. — О чём мы только думали? — Наверное, что мы напились, и секс — это весело? — Ты не был пьян, — сказала она. — Не был. — А я была, — она задумалась. — Немного. — Ты точно не пьяна сейчас? — я улыбнулся и прошёл к холодильнику, но не столько за пивом, сколько ради прохлады на теле. Мы ничего не обсуждали с того утра в «Cajé». Смело было говорить об этом здесь, когда Алекс и Эд сидели в соседней комнате. И я понял, что она одета в то самое платье, что и в ту ночь. Поэтому она вспомнила? Я невольно задался вопросом, было ли на ней то же нижнее белье. — Пока нет, к сожалению. Я о том, что могу написать письмо с рекомендациями одной из твоих… подруг. Если нужно. Я вкрадчиво поклонился ей. — Буду искренне благодарен. Оттолкнувшись от стойки, она прошла к холодильнику, спокойно открыла его и вытащила бутылку белого вина. Мне не нужно было говорить ей, где бокалы. Она нашла один в шкафчике у плиты, привычно наполнила его и вернула бутылку в холодильник. Я вспомнил, как сюда со мной приезжала Исла, но даже в свой десятый визит ей требовались разрешения и подсказки отмамы практически во всём. Заходи. Устраивайся удобнее. Хочешь выпить? Воды? Вина? Вот, милая, садись рядом с Рейдом. Вы будете спать в комнате дальше по коридору. Да, милая, можешь остаться с Рейдом. Вы же взрослые. Она никогда не чувствовала себя как дома. Милли — другая. Её нельзя назвать нахальной или грубой, просто ей хватило подсказок с первого визита сюда: мама с папой ясно дали понять, что мои друзья могут чувствовать себя как дома (но не бегать нагишом в виноградниках). Теперь она здесь. Она потянулась, подняв руку над головой, а потом взмахнула рукой с бокалом. Её тело вытянулось, она выпятила грудь. Вот она, чтоб её, и здесь. Милли поймала мой взгляд, прислонилась к столу и потягивала вино. — О чём думаешь? Она знала, о чём я думал. Она знала, что я думал о нашем сексе. — Просто наблюдаю за тобой, — я хорошо её знал, но она оставалась для меня загадкой. Хотя произошедшее между нами, как по мне, было забавным и ужасно горячим, я понял, что до сих пор не знал её мнения. Было ли оно весельем, которым мы насладились, или ошибкой, которую мы смогли загладить? Поскольку это Милли, сожаления могут переполнять её. Правды я никогда не узнаю, потому что она скрывала её глубоко, на самом дне. Я решил немного взбаламутить воду и спросил: — Были новые сообщения сегодня? Милли помотала головой. — Мой парень написал прошлой ночью. Я пока не ответила. Мой парень. От таких слов мой желудок сжался вдвое, сердце раздулось раза в три, став завистливым, грохочущим зверем в груди. Странно, что я до этого момента не понимал, что, если Милли кого-то встретит, я потеряю безграничный доступ к ней? Я и не заметил, как стал самым важным мужчиной в её жизни… и мне это нравилось. — Ты слишком напряжён, — сказала она, — словно новый лаборант облажался в окраске гематоксилином, — она улыбнулась мне. — Будь проще, ладно? Видишь, как я обращаю внимание? Я гордо улыбнулся ей, но разум, отвлёкшись, вернулся к главному. Насколько честным мне нужно быть? Милли — не самый чувствительный друг, но мы и не были просто друзьями, а теперь никогда и не будем. — Я только что понял, что один из нас или оба скоро будут состоять в отношениях. Она рассмеялась с фирменной хрипотцой. — Ты только понял? — Да. Я знаю, что говорил и раньше, но реальность была далека от меня. — Если бы мы согласились пойти вместе только ради банкета, то ничто бы нас не помешало. Но Обама этого не хочет. Обама хочет, чтобы у нас была сексуальная жизнь, Рейд, — я рассмеялся, и она продолжила. — Если бы так всё и продолжилось, мы до своих семидесяти разгадывали бы кроссворды на заднем дворе Криса. — Звучит не так уж и плохо, — сказал я. — Перестань, — она пожала плечами и сделала глоток вина. — Нам обоим нравится секс, — нижняя половина моего тела вспыхивает от её слов. — Я не оптимистка, но, возможно, неплохо быть с тем, кто мне близок, и кто хочет заниматься со мной сексом на постоянной основе. И детей, наверное. Когда-нибудь. И совместную жизнь, полную приключений.