– Вот послушай, – начал он. И я услышала. Надо сказать, Арктур в самом деле был со мной честен до конца, или мне хотелось так думать. По крайней мере, он не пытался увиливать, не пытался сглаживать острые углы. Говорил как есть. Лиан-тэ – вот как меня назвал тот варг, и это было абсолютной правдой. Той, до которой очень быстро додумался Лиар Фейдерлин, той, которой даже не предполагал Арктур Ши, видимо весь поглощенный мыслями о том, что нашел свою пару. Иногда случалось так, что в человеке, перенесшем сильное потрясение, просыпался этот дар: сделать практически неуязвимым того, кому он будет дарить свою любовь. Плотскую, разумеется. И обязательно добровольно. А еще был интересный момент во всем этом: лиан-тэ и неуязвимость – это не для простых людей, а лишь для существ магических или наделенных магией. То есть – для магов, драконов и варгов. Именно поэтому лиан-тэ необычайно привлекательны. У магов мозги совсем отшибает, когда они встречают лиан-тэ. Да и варги… Как сказал рыжий варг в моем полусне-полуяви, никто от такого не откажется. Лиан-тэ – истинный источник могущества для тех, кто так или иначе связан с магией. Только вот условие все то же: добровольно отданная любовь. Возможно, как сказал Арктур, именно на том помосте, где меня купил Фейдерлин, начал раскрываться дар лиан-тэ. Скорее всего, именно этот дар позволил мне выжить в первый раз, когда Арктур восстановился от меня. И именно потому, что дар раскрывается постепенно, после второго восстановления мне было уже не так плохо. Оставался еще маленький нюанс, завершающий штрих: лиан-тэ будет давать власть тому, кому отдаст свою невинность. И никому больше. Я молчала, когда он закончил свой рассказ. Я просто не знала, что здесь говорить, да и нужно ли. Но, по крайней мере, теперь многое прояснилось, и я хотя бы поняла, что я такое и отчего Фейдерлин так хотел меня забрать себе. И почему-то на душе сделалось горько. Выходит, все они – и маг, и дракон, который вдруг заторопился со свадьбой, и варг – проявляли ко мне такой интерес только потому, что чуяли во мне источник собственного могущества? Как-то сделалось от осознания сего простого факта обидно. То есть Кора Лайс никому не была нужна? Всем им… только одно и нужно – стать самыми-самыми, непобедимыми, всемогущими… – Ты плачешь, – тихо сказал дракон. – Но почему? Я с трудом улыбнулась. – Выходит, всем от меня только одно и нужно. – Я всхлипнула. – Только этот проклятый дар, лиан-тэ. Арктур прищурился размышляя. Я его прекрасно понимала, он пытался придумать, как меня утешить, как смягчить эту неприглядную истину. И на том спасибо. – Я не знал, что ты – лиан-тэ, – сказал он наконец. – Сперва я почувствовал в тебе женщину, с которой у меня могут быть дети. Знаешь, мне очень хочется иметь детей, это ведь все, что останется после нас, когда мы уйдем за грань. Потом я увидел, что ты достойна уважения, да и вообще достойна куда большего, чем сидеть запертой в башне и рожать. Мне кажется иногда, что тебя можно листать, словно книгу, и с каждой страницей я буду узнавать нечто новое. Ну а лиан-тэ… Что с этим поделаешь? Если ты подаришь это именно мне, то потом мне будет проще защищать острова от варгов. Как понимаешь, это могущество не для меня, а для тех, кто живет на ближайших островах. Мне кажется, это не самое плохое применение твоего дара. Как думаешь? Я лишь кивнула. Он сказал откровенно, я услышала его мысли. И, честно говоря, они мне понравились. – Хорошо, – смущенно отвела взгляд. – Завтра мы поженимся, и я… добровольно… Арктур внезапно подался вперед и нежно поцеловал меня в висок, обжигая дыханием. – Отдыхай, таури. Мне нужно переговорить с Ли Хинном. – Подожди, – я выпростала руку из-под пледа и уцепилась за рубашку, – а что… с Ташей? Арктур приподнял бровь. – А что с Ташей? Она будет казнена в назидание прочим. Кровь ударила в голову, запульсировала в висках. – Нет, нет… Подожди. Зачем? Зачем ее убивать? Арктур уставился на меня, как на умалишенную. – Кора, – медленно произнес он, – каждый человек должен понимать, что есть поступок, а есть ответственность. Я замотала головой. Ташка, вот дура-то… – Подожди… Но ведь ее необязательно убивать, Арктур. Ты можешь ее наказать, ты можешь ее отослать с острова. Она всего лишь глупая девка. – Странно это слышать от тебя, – помолчав, сказал он. – Впрочем, может, и не так странно. Тебе свойственно быть милосердной. Я ведь тебе говорил, что такое… поведение – всенепременная дорога к проигрышу? – Она молодая и глупая, – прошептала я. – Пожалуйста… – Эта молодая и глупая хотела тебе смерти. Почему ты просишь за нее? – Возможно, она любила тебя… Дракон фыркнул, а потом аккуратно разжал мои пальцы, высвобождая рубашку. – Ты заблуждаешься, Кора. Она любила мои подарки. Ну и, возможно, любила заниматься этим со мной и не только со мной. Но никак не меня. – Молодая и глупая, – в отчаянии повторила я. – Мы все иногда ошибаемся. Я тоже могу ошибиться однажды. Арктур пожал плечами. – Тогда тебе следует запомнить прямо сейчас, что наши ошибки могут стоить нам жизни. Прости. Я видела, что он начинал злиться. Но почему-то в душе проклюнулся росток жалости к глупой Ташке, и я попросту не могла его задавить. Наверное, это было наивно, очень наивно – но я ничего не могла с собой поделать. Вот такая я, Кора Лайс. – Хотя бы подумай, – попросила я. – Хорошо, – сказал дракон, сверкнув алыми радужками. – А теперь прошу прощения, мне нужно все же переговорить с Ли Хинном. Отдыхай. Скоро придет Левия и займется твоим свадебным туалетом. За один вечер не пошить свадебного платья, поэтому Левия, заручившись дозволением Арктура, извлекла из хранилища один из туалетов его матери и принесла мне. Оно было роскошным, это нежно-фиалковое платье. Немного старомодным, что отразилось в крое рукавов и форме выреза, но все равно очень красивым. И снова – сиреневые розы, вышитые мягко мерцающей канителью по лифу. Мы примерили его, стоя перед большим, в пол, зеркалом. Левия рассыпалась в уверениях, что все замечательно, а я… смотрела на собственное бледное отражение и ловила себя на том, что не то что радости никакой не чувствую, а скорее, наоборот, ощущаю нарастающую тревогу. Может быть, и не в платье было дело. Меня не покидало странное, иррациональное ощущение, как будто что-то случилось… С того момента, как я напилась воды из того водоема, клейкие нити протянулись от моих рук, ног, головы – туда, за края Чаши, и словно бы кто-то держал их в руках… Не дергая – нет. Но чувствуя каждый мой шаг, вслушиваясь в мое дыхание. С интересом подглядывая за мной. И я совершенно не знала, что с этим делать. Неосознанно старалась даже шевелиться поменьше, чтобы не тревожить эти нити… Что-то назревало в небе над островом, а я не понимала что. Хотя конечно же все это было не более чем нервы. По крайней мере, папа бы все списал именно на них. – Подол надо чуть подобрать, – вынесла свой вердикт Левия. Поставила меня на стул, сама взяла булавки, иголку и моток шелковых ниток и приступила к делу. Пока возилась, подворачивая и закрепляя фиалковую тафту, пересказывала мне свою версию происшедшего, вздыхая и сочувственно охая. Совершенно искреннее охая, я это чувствовала. Для Левии история началась в тот момент, когда саннор дракон ударом ноги чуть не вышиб дверь в ее комнатушку, где она работала над расходными книгами, и потребовал сказать, где санна Кора. Левия понятия не имела, где находится санна Кора, о чем и сообщила, не забыв добавить: «Верно, она в вашей спальне, саннор». Арктур ожег ее совершенно бешеным взглядом и куда-то умчался, а еще через несколько минут до Левии донесся визг Ташки. Верещала она так, что уши закладывало. Несколько смутившись, Левия отложила перо и пошла посмотреть, что там происходит, но ничего интересного уже не застала: лишь бледная как смерть Ташка ползала на четвереньках, не в силах подняться, и из носа у нее текла кровь. Причем было видно, что по носу ее никто не бил, из чего Левия благоразумно сделала вывод, что дракон применил магию. Тогда Левия все же спросила Ташку, что случилось, но та как безумная лишь мотала головой, шипела и одновременно ревела в голос, хлюпая носом и роняя на пол крупные бордовые капли. В результате Левия дождалась дракона, выходящего из кладовой со мной на руках. Она было сунулась к нему, но тот так рыкнул, что мигом пропала охота что-либо узнавать. Подробности Левии рассказала уже Айта, тоже бледная до синевы, страшно напуганная тем, что «с санной Корой что-то случилось». – А вообще, – сказала Левия, – ты бы радовалась. Арктур – отличный мужчина и будет тебя любить всю жизнь. Уже любит. Я задумалась. То, что я – таури, подразумевало, что дракон будет ко мне как-то привязан. Но Левия отчего-то заговорила о любви, и мне это показалось каким-то неуместным. При чем тут любовь? Я сказала об этом Левии, но та лишь хитро подмигнула. – Поверь мне, девонька: ни одну из своих наложниц лорд-дракон не таскал на руках. И еще ни одна из них не спала в его постели. – Можно подумать, Ташка там не бывала, – не сдержавшись, фыркнула я. А сама удивилась тому, что упоминать об этом было неприятно. Хотя мне должно быть все равно, с кем он там развлекался раньше. – Бывала, да, – согласилась Левия, – на полчасика. А потом – обратно, в комнаты для прислуги. То-то, думаешь, отчего она на тебя так взъелась? – Что с ней теперь будет? С Ташкой? Левия безразлично пожала плечами. – Сейчас она в темнице. Думаю, дракон ее сожжет. Я передернулась. Гореть заживо… жутко, страшно даже думать о подобном. – Почему он так жесток? – брякнула первое, что на ум пришло. – Потому что он дракон, Кора, – строго ответила Левия. – Дракон не может позволить себе слабость быть милосердным. Если дракон проявит слабость, клан разлетится кто куда. Да и люди… Людей тоже надо в узде держать. – Если он такой, вряд ли кто-то его любит. – Но он ни у кого любви и не выпрашивает. – Женщина усмехнулась и покачала головой, а в карих глазах блестело, плавилось живое тепло. – Он выполняет свой долг, тот, который был на него возложен при рождении. Долг быть лордом-драконом. И сказала она это с гордостью. А я подумала, что Левия, быть может, одна из немногих, кто Арктура понимает и принимает таким, каков он есть. А вот я до сих пор так и не знала, каков же он, мой жених, а завтра – уже муж. Потом Левия ушла. Вернулась, принесла обед на подносе – тарелку золотистого куриного бульона с сухариками, снова ушла. Я и рада была, что осталась одна. Хотелось обдумать все услышанное. Поставив поднос на столик, я уселась. Покосилась в окно – там постепенно темнело. Сумерки заливали края Чаши, а заодно и наш остров. Прислушалась к себе – ощущение нитей, уходящих куда-то «туда» исчезло, затаилось. Что ж… Горячий бульон был вкусным, разливался по пищеводу, разгоняя тепло по всему телу. Я выуживала маленькие сухарики, уже начавшие набухать от жидкости, а сама думала-думала. Точнее, в голове то и дело проскальзывали куцые обрывки мыслей, и я никак не могла их собрать в кучу. Должна ли я была умолять дракона отпустить Ташку? Или не лезть не в свое дело? Все же он здесь хозяин, он лучше знает, как удержать власть и над драконами, и над людьми. Но гореть заживо – это ужасная смерть. Смогу ли я спокойно жить дальше, зная, что он убил глупую девку вот так, жутко, да еще из-за меня? Другая мысль была о том, что уже завтра я стану женой дракона и у нас будет брачная ночь. Честно говоря, меня от этого в холодный пот кидало. Ожидание – вот что самое страшное. Я боялась боли. Вернее, не так. Я совершенно не боялась поранить руку, допустим, или ногу. Но ведь с мужем… больно будет совсем в другом месте, а о том, что это больно, мне в свое время напела санна Теодора. Да и горничная наша тоже внесла свою лепту. Я пыталась представить, как буду вести себя с Арктуром на брачном ложе, – и не могла. Да, боже мой, я вообще слабо представляла, как все это будет происходить… Нет, как это происходит, я примерно знала. Но как – со мной? Страшно. Страшно до дрожи в коленках, до холодеющих пальцев. А еще я пыталась представить, что будет потом, когда я стану женой дракона. Будет ли он так же уважителен с мной, как сейчас? А если нет? А если начнет бить? О, если бы я могла отказаться от этого брака! Но, похоже, в настоящий момент моя жизнь катилась по глубокой колее, и колея эта вела как раз в крошечную часовню, где и совершалось таинство брачного обряда… Я вздохнула. С горечью вспомнила, как хотела отсюда сбежать. Я уже и не помышляла об этом, меня словно закрутило в водовороте. Да и нужно ли устраивать побег? Казалось бы, что плохого? Я всего лишь выхожу замуж, как сделала бы это, оставаясь дочерью покойного адмирала Лайса. Всего лишь… замуж. И все так странно, непривычно.