– Слишком… неожиданно, – наконец я обрела способность говорить. Радужки дракона начали наливаться жидким золотом. Кажется, он раздражен. Или уже разозлился? – Я о своих намерениях сообщил Ли Хинну, как только он приехал. Разве ты не слышала? В его голосе угрожающе звякнул металл. Кора, какая же ты дура! Твоей руки просит лорд-дракон, а ты стоишь как кукла. А он – на коленях перед тобой. Ему это непривычно, неловко и наверняка его злит. Дракон на коленях – это вообще событие из ряда вон выходящее. Варги… Не нужно его унижать. Разве он заслужил унижение? Нет, все что угодно, но только не это. Значит, надо скорее думать. Я на миг прикрыла глаза и вспомнила, как воображала себе будущего мужа. Этаким воздушным созданием с кукольными ресницами, голубыми глазами и кудрявыми волосами. Образ этот изрядно стерся и померк. Столько вопросов… Должна ли я была любить своего жениха? Мне всегда твердили, что девушка из хорошей семьи просто должна выйти замуж за надежного человека, и этого более чем достаточно. Было ли правильным то, что мне твердили? Или была права я, мечтая о том, чтобы влюбиться? Теперь уже я не знала. И так жаль, что у меня не было матушки, которая бы мне могла помочь хотя бы советом. Совершенно не зная, что думать и как поступить, я попыталась прислушаться к себе. В конце концов, ответ может быть и в моем сердце. А вопросом было – смогу ли я прожить жизнь рядом с этим нечеловеком? Смогу ли просыпаться рядом с ним каждое утро? Смогу ли терпеть его прикосновения? Девушек моего круга выдавали замуж, не спрашивая. Сейчас же… я могла отказаться. Но я… и без того уже принадлежала дракону. Целовалась с ним, позволяя куда больше, чем предписано правилами. Каждое утро просыпалась рядом с ним, в коконе его запаха, приятного, будоражащего. Наверное, мое сердце уже знало ответ. – Кора, – угрожающе пророкотал дракон. Я открыла глаза и поняла, что все-таки он уже злился. Так себе удовольствие – стоять коленопреклоненным перед собственной рабыней. А глаза – как полыхающие угли. И я подумала, что, наверное, не бежала бы так в эту оранжерею, если бы он был мне совершенно безразличен. Даже если между нами нет любви, наверное, она может случиться чуть позже, если мы будем терпеливы и попытаемся понимать друг друга. И потом, что отрицать, по утрам, если я просыпалась раньше, мне хотелось его трогать – погладить ладонью это идеальное тело, отмеченное шрамами. Я зажмурилась. Чувство было такое, что сейчас я с головой нырну в ледяную воду. Мысли метались в голове, мельтешили бестолково. На миг стало страшно. Но ведь… я все равно принадлежу ему, разве нет? Осталось только признать, что мне самой начинает это нравиться. – Да, – выдохнула я тяжело, – да… – И, повинуясь неясному порыву, добавила: – Прости, что думала так долго. В конце концов, уж чего-чего, а унижения Арктур Ши не был достоин, это точно. Он поднялся и аккуратно надел кольцо мне на безымянный палец. Затем мягко обнял, так завораживающе нежно, как никогда раньше, притянул к себе, прижал к груди. – Тебе будет хорошо со мной, поверь. А я отчего-то расплакалась. Не знаю, что на меня нашло. Возможно, потому что разбились все мои детские мечты, – я ведь думала, что выйду замуж по любви. А возможно, и потому, что все наконец разрешилось и появилась в моей жизни определенность. Я всего лишь выходила замуж за лорда-дракона. Папа бы такой брак одобрил. И приданое богатое бы дал. – Почему ты плачешь? – Арктур медленно гладил меня по волосам. – Я настолько тебе противен? Видит бог, я стараюсь. Изо всех сил стараюсь, чтоб тебе было хорошо и приятно. Так что не так? – Все так. – Я всхлипнула. – Прости… Глупости, это все глупости. И ты мне не противен. Я… постараюсь тебя полюбить, правда. Мне показалось, он скрипнул зубами. – Ты слишком много думаешь, Кора. А жизнь… она не слишком длинная. Можно просто слушать, что говорит твое сердце. Видишь ли, я тоже еще не совсем понимаю, что к тебе чувствую помимо того, что ты можешь мне родить драконов. Единственное, что я понял, так это то, что ты достойна уважения. И восхищения. До тебя я не знал ни одной женщины, способной на такой отчаянный шаг ради чужого ребенка. И теперь я хочу, чтобы ты принадлежала мне вся. Ли Хинн правильно сказал, что ты – мое сокровище. Такое чистое сердце просто не может им не быть. Я уткнулась носом в его рубашку. Признание лорда-дракона огорошило, и я растерялась окончательно. Что ему сказать? Признаться, что мне хочется гладить его обнаженное тело? Или что мне хочется, чтоб он так же гладил и трогал меня? Но он не дал мне ни единого шанса сказать что-либо. Отстранился, приподнял мое лицо за подбородок и поцеловал, слизывая с губ соленые слезы. Я… варги, мне определенно нравилось то, что он делал. Всегда нравилось. – Санна Кора, Таша просила передать, что санна Левия вас ждет в кладовой. Айта стояла рядом с моим рабочим столом, где я старательно переписывала реестр книг, переминалась с ноги на ногу и гоняла за щекой леденец. Я поставила перо в чернильницу, оглядела девочку. Мое лечение пошло ей на пользу: она немного поправилась, уже не была такой бледной и прибавила в росте, это было заметно даже за то недолгое время, что я провела в замке. Я уже не раз ловила себя на том, что привязалась к ней, как будто бы это была моя младшая сестренка, и порой размышляла о том, чтобы выпросить у Арктура ее себе в горничные. Ну, когда мы поженимся… А в том, что вопрос этот решенный, сомнений уже не было: весь остров готовился к свадьбе, и приглашения рассылались тем немногим нужным и полезным людям, с которыми был знаком лорд-дракон. – А что Таша сама не пришла сказать? Не то чтобы я горела желанием видеть бывшую любовницу дракона, но, если Левия поручила это ей, к чему перекладывать на ребенка? – Так это, – Айта улыбнулась, демонстрируя на диво ровные и белые зубы, – она мне сказала: «Чтоб мои глаза ее не видели». – Понятно. Вздохнув, я поднялась, расправила подол. Затем, сообразив, попросила: – Если тебе пока нечем заняться, протри аккуратно во-он ту книгу. А я потом вернусь и продолжу. Айта кивнула и, все так же довольно гоняя леденец, отчего щеки смешно оттопыривались, взялась за мягкую шерстяную ткань. Я нарезала с десяток лоскутков специально для книг, чтобы, упаси боже, не попортить старинных переплетов. Хоть Арктур и намекал, что жене лорда-дракона работать незачем, я уперлась и решила в библиотеке навести порядок. Работать с книгами мне нравилось, да и вообще я не привыкла сидеть без дела. В отцовском доме вела расходные документы, чем повергала санну Теодору – да утащат ее варги – в благоговейный ужас. Шагая по коридору, я вновь невольно задумалась о драконе. Похоже на то, что я уже не могла о нем не размышлять: он прочно обосновался в моих мыслях. Вот теперь я думала о том, какой будет наша с ним жизнь. Каким будет сам он? Беда в том, что я до сих пор так и не знала, каков Арктур Ши на самом деле. С одной стороны – самовлюбленный, надменный, считающий себя выше прочих. С другой – заботливый и нежный, такой, каким я его узнала в последние дни. Каков же он настоящий? Чего ожидать? Я механически повертела на пальце тяжелый перстень. Дракон мне нравился, и, верно, я должна была бы прыгать от восторга оттого, что выхожу замуж, но почему-то все равно не прыгалось. По-прежнему оставалась настороженность. Все слишком быстро, неожиданно. Такое впечатление, что я не могла довериться Арктуру до конца. Но что должно было приключиться, чтобы я переступила и эту последнюю черту? Что, наконец, должно произойти, чтобы я окончательно разобралась в себе, поняла, что же чувствую к лорду-дракону? Дверь в кладовую была приоткрыта. Я сунула туда нос, но ничего, кроме темноты, не увидела. Позвала: – Левия? Вы там? Я прислушалась. Кладовая в замке была внушительных размеров, занимала несколько помещений, уходящих глубоко под фундамент замка, и было совершенно непонятно, там ли санна управляющая. Однако мне послышался ее голос. Я огляделась в поисках факела или фонаря, взяла факел, догорающий в держателе, и решительно двинулась в темноту. – Левия, вы где? Айта сказала, что вы меня звали. Кажется, где-то вдалеке она откликнулась. Щурясь в темноту, которую не был способен до конца разогнать свет догорающего факела, я сделала еще несколько неуверенных шагов, на всякий случай вытянув вперед руку. Наткнулась на висящий вяленый окорок, обогнула его. На душе стало тревожно и как-то муторно. Что еще за шутки? И вдруг под сердцем кольнуло предчувствие: возвращайся, Кора, назад. Кто бы тебя ни заманивал в темноту кладовой, ничем хорошим это не закончится. Я повернула обратно, и в этот миг словно потолок обрушился на мою несчастную голову. Еще мгновение – и я даже не поняла, как оказалась лежащей на полу. Надо мной в темноте кто-то склонился, и я услышала до боли знакомый голос: – Сдохни, тварь! Реальность схлопнулась в ничто, отдавая в висках душераздирающим металлическим лязгом. Глава 4 Когда хаос смотрит в глаза Вокруг была кромешная темень, такая, от которой резко тошнит, потому что взгляд судорожно ищет хотя бы отблеск света – и не находит. Где я? Что случилось? Я облизнула губы и почему-то ощутила на языке кровь. Последнее, что припомнила, – я медленно иду сквозь мрак, выставив вперед свободную руку… А в другой – факел, который шипит и искрит. Кто-то ударил меня по голове, и, кажется, я упала… «Сдохни, тварь!» – голос Ташки. Она напала на меня в кладовой и… А что дальше? Где я, наконец? Я хотела позвать на помощь, но язык плохо слушался, и вместо крика из горла вырвалось лишь жалкое «ы-ы-ы». Я ощупала поверхность под собой и выяснила, что лежу где-то на куче битого камня, осколки больно впиваются в спину. И эта ужасная темнота вокруг. И сырой, затхлый воздух. Такое чувство, что меня просто… выбросили куда-то. Или… замуровали?! От мысли о том, что, возможно, Ташка затащила мое безвольное тело в одно из бесчисленных ответвлений подвалов и заложила выход камнями, тело скрутило резкой судорогой, и еще несколько минут я пыталась отдышаться. Отголоски боли гуляли по мышцам, я заскулила, моля Господа избавить меня от этого… А потом пришло понимание: хорошо, что я чувствую боль, потому что чувствую свое тело. Это значило, что у меня не сломана спина, не свернута шея, что я смогу подняться на ноги. Что будет потом, когда у меня это получится, я не знала. Но горько усмехнулась: уже не первый раз я оказываюсь в столь плачевном состоянии, что валяюсь поломанной игрушкой. Сперва – восстановление дракона. Потом еще раз. И вот, теперь – пожалуйста, Ташка все-таки до меня добралась. Странно было это осознавать, мне бы и в голову не пришло покушаться на женщину, к которой ушел любовник. А Таша почему-то решила, что, если от меня избавится, то Арктур к ней вернется. Глупая. Я не знала, что он чувствовал ко мне, но была уверена, что к Таше он не чувствовал ровным счетом ничего. Как ни неприятно звучит, она была женщиной, чтобы скрасить ночь, а я… Варги! Я могла быть уверена только в том, что дракон видит во мне свою пару. Подумала так и тут же себя оборвала: не самое подходящее время – размышлять о подобных глупостях. Надо было что-то предпринимать, потому что я по-прежнему не имела понятия, где очутилась и есть ли способ отсюда выбраться. Изо всех сил борясь с подкатывающей истерикой, я попыталась дышать глубоко и редко, задерживая дыхание. Подняла руки и пощупала голову. Так и есть! Волосы на затылке слиплись, пальцы размазывали что-то теплое. – Так, Кора, очень хорошо, – прошептала я в темноту, – а теперь ты медленно, осторожненько сядешь и попытаешься понять, где находишься. Голова болела. Спина болела. Ноги… Такое впечатление, что меня в самом деле куда-то сбросили, куда-то вниз, в бесконечные лабиринты под замком. Возможно, сюда можно было попасть через лаз в кладовой, вряд ли Ташка тащила меня через ползамка. Я сперва перевернулась на бок, затем села, еще раз ощупала место вокруг себя. Камни, острые, битые камни – и ничего более. – Эй, – позвала я слабо, даже не надеясь, что кто-то ответит. Услышала лишь слабенькое эхо, которое частично подтверждало мою догадку: я где-то в подземельях, меня выбросили умирать здесь. Вряд ли Арктур учует меня сквозь каменную толщу. Тогда я сказала себе: – Вставай, хватит лежать.