В моей комнате меня уже ждал чемодан, часы с кукушкой и… коробочка из синего бархата. Открыв ее, я обнаружила пару сережек с изумрудами и такой же кулон на цепочке. — Нравится? — раздался совсем рядом голос Реллингтона, и я чуть не подскочила на месте. — Вы меня напугали, милорд. — Я приложила ладонь к груди, где колотилось сердце. — Не могли бы вы не появляться так внезапно? — Я думал, вы непугливая. О, кажется, моему муженьку действительно лучше, раз начал язвить! — Так это ваше? — Я показала на украшения. — Ваше, — поправил он. — Подарок. От меня. А-а-а, понятно, кое-кто решил последовать совету Генриетты и добиться моего расположения. И выбрал самый простой способ — дорогие подарки. — Спасибо. — Я захлопнула коробочку и довольно небрежно отложила ее в сторону. — Но не стоило тратиться. — Вам не нравится? — Реллингтон тотчас помрачнел. — Нет, вполне мило. — Я повела плечами. — Только я равнодушна к драгоценностям, поэтому плохо в них разбираюсь. Уж извините. — А что вам нравится? — Реллингтон наморщил лоб. — Платья? Туфли? Цветы? Духи? Еще какие-то безделушки? — Не утруждайтесь, милорд. — Я посмотрела на него прямо. — Если вы намерены «купить» мое расположение, боюсь, у вас не получится. В мужчине меня куда больше привлекает ум и характер, а его поступки намного важнее подарков и даже слов. Реллингтон на это раздраженно фыркнул и испарился. — А пожелать супруге Темной ночи? — сказала я исчезающему дымку. Потом с усмешкой махнула на него рукой и стала готовиться ко сну. ГЛАВА 25 Утром мы с Реллингтоном встретились вновь в столовой. Он читал газету и был явно не в духе. А увидев меня, кажется, помрачнел еще больше. Ну вот что на этот раз? — Вам опять нездоровится, милорд? — спросила я, присаживаясь за стол. — Нет, я чувствую себя прекрасно! — Он произнес это будто с вызовом, потом бросил мне газету. — О нашем браке уже пишут! Откуда только узнали? Вы никому ничего не говорили? — О чем вы? — возмутилась я, но, конечно, умолчала, что о нашей свадьбе все же знают несколько человек. — Кому я могла рассказать? Я взяла газету с весьма говорящим названием «Вестник Тьмы» и нашла заголовок «У опального лорда Реллингтона появилась супруга?» Пробежалась глазами по небольшой заметке: «Очевидцы утверждают, что у лорда Марка Годвина Реллингтона появилась супруга. Она живет в его доме и пользуется его автомобилем. Можно было бы предположить, что эта незнакомка всего лишь его любовница, однако слуги лорда обращаются к ней „миледи“. Другой источник заявляет, что случайно видел, как в лунодень автомобиль Реллингтона подъезжал к храму Пяти богов с черного хода и из него вышел сам Реллингтон и некая дама в свадебном платье. Факты говорят сами за себя. Однако непонятно, почему лорд Реллингтон до сих пор не объявил об этом союзе и кто та юная леди, осмелившаяся выйти замуж за лорда, от которого отвернулась сама Тьма?» Да уж, тон статьи не очень, как и содержание. Хорошо еще, что моего имени не назвали. Но опасаюсь, такими темпами они и до него доберутся. — Кажется, я знаю, кто мог быть тем «очевидцем», — сказала я. — Вчера, когда я отъезжала от вашего дома, за мной наблюдала пожилая дама. Джо сказал, что это бабушка лорда Паттисона. — Кто б сомневался. — Реллингтон стиснул зубы. — Угораздило же вас попасть на глаза первой сплетнице Талосса. — А разве это удивительно, если вы соседи? — заметила я. — Рано или поздно это случилось бы. Я ведь хотела вернуться в дом мастера, но вы настояли, чтобы я осталась у вас. И что вы теперь намерены делать с этим заявлением? Опровергать? — Пока не знаю. — Он начал с раздражением размешивать сахар в кофе. А я из любопытства стала изучать газету дальше и почти сразу наткнулась на еще одну статью: «Засуха и мор на юге Дарквайта». «На юге Дарквайта уже неделю стоит аномальная жара и засуха. Начался мор диких и домашних животных, фермеры в панике. Придворные маги-погодники пытаются наладить ситуацию, но пока безуспешно». — Опять… — прошептала я озабоченно. — Что ты там читаешь? — Реллингтон потянулся было за газетой, но так и замер с вытянутой рукой, похоже, как и я, осознав с запозданием, что только что сделал. Назвал меня на «ты». Да еще и таким обыденным тоном, будто мы действительно уже давно женаты. Наши взгляды на миг встретились, но он первый отвел глаза и все-таки забрал у меня газету, тут же уткнувшись в нее с серьезным видом. Я кашлянула, прочищая горло, и сказала как можно спокойней: — Катаклизмы в Дарквайте. Говорят, везде происходят странные вещи, только почему-то людям об этом запрещают говорить. А вот Темные, как я вижу, в курсе. — Пока еще ничего не известно точно, потому не стоит об этом беспокоиться. — Реллингтон отложил газету. — Не забивайте себе голову. Он произнес это так категорично, что я не стала спорить. А вот Генриетте с Розой при встрече стоит об этом рассказать. — Сегодня вы опять будете поздно? — спросил Реллингтон. — Да. Возможно, даже позже, чем вчера. Очень много работы и в лавке, и в лаборатории. Прошлым вечером не успела сделать все, что хотела. — Я как раз доела завтрак и поднялась, намереваясь покинуть столовую. — Я провожу вас, — внезапно заявил Реллингтон и тоже поднялся. Я сначала хотела возразить, но потом передумала: пусть делает, что хочет. Забавно, если он таким образом решил сменить тактику по «завоеванию» моего расположения. Или же продолжает контролировать каждый мой шаг, что тоже не исключено. — Так-так-так… Значит, это все правда. Вот уж кого я не ожидала увидеть, выходя за ворота, так это Паттисона. И он был зол, очень зол. Даже захотелось подождать Реллингтона, который шел позади, и трусливо спрятаться за его спину. Но тот уже сам заметил недруга и принял воинственный вид. Только бы не подрались! — Что ты здесь забыл, Люк? — спросил Реллингтон с напускной ленцой в голосе. — В гости все равно не позову, не надейся. — Нашел чем напугать, — хмыкнул Паттисон. — Я порог твоего дома даже под страхом смерти не переступлю. Просто захотелось лично проверить некоторые слухи. — Эти слухи распространяет твоя родственница, вот и спрашивай у нее, правда ее слова или нет. А газетам тоже не всегда верить надо. — Тогда почему госпожа Лия покидает твой дом в столь раннее время? — Паттисон нагло приблизился к нам. Он был ниже Реллингтона на полголовы, поэтому тот смотрел на него свысока не только в переносном смысле, но и в прямом. — А тебя это не касается, — бесстрастно произнес Реллингтон. — Значит, ты отрицаешь, что Лия твоя жена? — Паттисон ухмыльнулся и… схватил меня за руку. Разряд, вспышка — и он уже лежит в пыли по другую сторону дороги. У меня внутри все похолодело, а вот Реллингтона это очень даже развеселило. — Вот и ответ на твой вопрос, Люк, — прокричал он самодовольно. Нет, ну вы посмотрите на него! Давно сам так летал? И что значит «вот и ответ на твой вопрос»? Он что, признает наш брак? Противоречит сам себе! Паттисон между тем поднялся на ноги и гневно сверкнул глазами. Но Реллингтон не успокоился и теперь сам взял меня под локоть. Опрометчиво, милорд, очень опрометчиво! Электрический разряд не заставил себя ждать, вот только Реллингтон не сдвинулся с места. Он стерпел его! И лишь я видела, как от напряжения забилась жилка на его шее и дернулись желваки. Вот это самообладание! И ради чего? Чтобы утереть нос Паттисону? Невероятно! Ведут себя, как драчливые подростки, оба! И это те самые Темные лорды, которые наводят страх на всю округу? Нет, я в этом участвовать больше не хочу, как и быть разменной монетой в их противостоянии. Пусть воюют без меня. — Простите, милорд, я тороплюсь. — Я выдернула руку из его хватки и направилась к машине. А Джо уже спешил открыть мне дверцу. — Прошу, миледи. Я, уже не глядя ни на одного, ни на другого Темного, села в автомобиль и с облегчением выдохнула, когда мы скрылись за углом. Этот день в лавке выдался спокойным, если не сказать скучным. Клиентов было немного, и я уже начала волноваться, что это по моей вине: слишком часто в последнее время «Зелья» не работали. Но Паула, заглянувшая ко мне в обед, успокоила меня: — Все из-за праздника Черной розы. В его ожидании люди перестают есть, спать и даже болеть. — Она засмеялась. — Подожди, он пройдет, и все вернется к прежнему темпу. Осталось полторы недели. Праздник Черной розы, как мне объяснили, был чем-то наподобие нашего дня Независимости и длился три дня, с пятницы по лунодень, которые объявлялись нерабочими. Во время празднеств во всех городах устраивались ярмарки, фестивали, выступления местных знаменитостей, в магазинах проходили распродажи, гулянья не прекращались ни днем ни ночью. В императорском дворце проходил бал, куда приглашались в основном знатные Темные, магу же или ведунье туда попасть было почти нереально, только по специальному приглашению, а обычным людям и вовсе дорога была закрыта. — Скорей бы, — вздохнула я. — Иначе выручка в этом месяце будет ужасна. Может, тоже устроить распродажу? Интересно, мастер не будет против? — Не помню, чтобы мастер хоть когда-нибудь делал скидки, — усмехнулась Паула. — Не любит он это дело. — А я, может, и устрою! — решительно заявила я. — Это отличный маркетинговый ход, и уж точно хуже не будет. В конце концов, я партнер мастера, а значит, мои идеи тоже имеют право на жизнь! За разговорами я не заметила, как в лавку вошел мужчина в кепке, надвинутой на лоб. Опомнилась, только когда он достал из кармана желтый кубик и наставил его на меня. По глазам полоснул свет, потом еще, и не успела я возмутиться, как его уже и след простыл. — Нет, ну вы посмотрите, какая наглость! — Паула первой пришла в себя. — Журналисты уже и сюда добрались! Что им надо от тебя и твоей лавки? Мне хоть и не хотелось, но пришлось рассказать подруге о «свеженьких» новостях. Оказалось, в других газетах подобные заметки не напечатали, чему я не могла не порадоваться. Надеюсь, эта информация и впредь останется открытой лишь для мира Темных, а мои изображения (как я понимаю, папарацци снимал меня на некое подобие фотокамеры) украсят только страницы «Вестника Тьмы». Вот уж Реллингтон будет кипятиться, когда узнает! Рей тоже забежал ко мне ближе к вечеру, передал привет от бабушки и помог немного прибраться на складе. А после закрытия я пригласила его перекусить в небольшое кафе неподалеку. Все равно холодильник мастера уже несколько дней как пустой и смысла заполнять его пока нет, к Реллингтону же я еще неизвестно, когда попаду. С Реем темы моего «осветления» я намеренно не касалась, говорили с ним, как и раньше, о всякой ерунде, разве что, уже расставаясь у дома мастера, тихо пожелали друг другу на прощанье не «темной», а «доброй ночи». Это теперь был наш с ним маленький хулиганский секрет, которым мы пока ни с кем не собирались делиться. За приготовлением зелий я, как и полагала, просидела почти до полуночи. Когда покидала лабораторию, болели и руки, и ноги, и поясница. — Как самочувствие милорда? — поинтересовалась я у Джо уже на подъезде к особняку. До этого я просто неподвижно сидела, наслаждаясь отдыхом и покоем, и едва не засыпала.