Дуру? – взглянул он в ее глаза. Они короткое время общались молча. Глаза их сразу налились нежностью и необъяснимой тоской, от чего слов было не найти. Схватив любимую в крепость своих рук, Михаил страстно целовал ее губы. Она отвечала ему тем же пожаром чувств. Не выпуская друг друга, не отрываясь от поцелуев, они пробрались за стены конюшни рядом и пали на стог сена. Михаил рывками обнажал Варю, извивающуюся под ним от неугомонного желания долгожданной близости. Он стал покрывать ее поцелуями, спускаясь все ниже. Забывшись и улетая к небесам наслаждения, Варя почувствовала, что с каждым прикосновением его губ к ее обнаженной груди, в ней проплывает горячая волна к низу живота. Михаил ласкою теплых ладоней ласкал ей грудь, спускаясь поцелуями ниже и ниже… Родная, – только и прошептал он, а Варя приятно вздрогнула и простонала. Ей казалось, что блаженство теперь никогда не покинет. Любимый целовал, наслаждался ею, и стал скорее освобождаться от своей одежды, впиваясь в ее губы непреодолимой страстью. Он налег на нее. Она прижалась к нему. Они забыли и время, и где они, отдавшись во власть паутины волшебного слияния, но как только Михаил вошел в нее с огромной силой, Варя вскрикнула и сжалась от ужасной боли. Боже, – вздрогнул Михаил, застыв на месте. Он с ужасом уставился в глаза Вари, из которых полились рекою слезы, и все понял, тут же отпрянув от нее: Ты. Ты, – не мог договорить он. Он набрал в себя воздух, пытаясь сдерживать себя и молчать, и стал одеваться. Мишенька, – прикрылась Варя своим платьем. – Нет, прошу, нет, не покидай меня. Я ждала тебя! Ждала, – в усмешке дышал взволнованный Михаил, скорее и скорее одеваясь. – Как это возможно? Ты же его супруга. Я думал,… а вы… Нет. Этого не может быть. Мишенька, – не смела шевелиться, забеспокоившись еще больше, Варя. – Он не трогает меня с тех пор, как я не смогла. А я и не хочу. Да и не замечает он больше меня, как женщину, чему я рада, правда. Лишь о тебе думала все время, как обидела, как… Нет, – вновь перебил ее речь Михаил и остановился на пороге, прежде чем скрыться из конюшни и вовсе. – Надеюсь, что и дальше не заметит ничего. Варя осталась одна, незамедлительно начав натягивать платье и торопиться отправиться следом… 33 *** Илларион Константинович стоял у окна в кабинете. Он давно стоял так и наблюдал за встречей Вари с прибывшим Михаилом… Он так же заметил издалека двух разъехавшихся всадников, так же видел несмелое приближение Михаила и мог себе даже представить, о чем говорила его супруга. Увидев кинувшихся тех друг к другу в страсть поцелуя, уводившего их за стены конюшни, Илларион прослезился, но остался стоять у окна. Он ждал, и сам не знал чего. Прекрасно понимая, что из конюшни еще не скоро кто-либо выйдет, он все же не двигался с места… Ваше Сиятельство, – послышался спокойный голос появившегося на пороге дворецкого, и Илларион повернулся с вопросом в глазах. – Там прибыл некий офицер. Вы не примите, пока Игоря Ивановича нет? Уж просил князь Вам довериться, пока он-то по делам отбыл. Знаю, знаю, – кивал Илларион. – Что за офицер и где он? В гостиной ждут-с. Илларион Константинович сглотнул переживание в душе, не выдавая его наружу, и отправился узнать, что за офицер явился сюда, в имение Гриневых, где он гостит с супругой. Илларион Константинович, – тут же поприветствовал его тот, не успел Илларион еще переступить порог. Удивленно взглянул Илларион на него и стоящую рядом не менее удивленную подругу супруги – Лизу. Не совсем понимая, в чем дело, но догадываясь, он поднял брови и гордо вопросил: С кем имею честь? Разрешите, – выпрямился в стойку смирно тот и представился, напрягаясь от переполняющего его волнения. – Князь Нагимов, Алексей Николаевич. Прибыл, – запнулся он на речи, и Илларион терпеливо слушал продолжение явно выдуманной причины. – Искал, где моя невеста. И нашли? – после короткого молчания и абсолютной тишины спросил Илларион. Да, – натянул Алексей улыбку. – Лизавета Васильевна,… мне невеста! Вот оно что, – закивал Илларион, будто веря, и взглянул на так же улыбающуюся Лизу. – Вы так умело скрыли от нас всех, что уже помолвлены! Ах, – всплеснула она руками. – Совершенно… растерялась. Конечно-конечно, – усмехнулся Илларион. Неудобство от беседы увеличилось с прибытием в гостиную и Михаила. Он на миг застыл, уставившись с осторожностью на оглянувшегося Иллариона Константиновича, и сделал шаг: Добрый день! Добрый, Михаил Алексеевич, – усмехнулся Илларион да повернулся с такой гордостью, что все присутствующие не смогли более ничего пока ни молвить, ни движения какого предпринять. Он не отвечал и холодом пронизывал почувствовавшего все и без слов Михаила. Не уделите ли несколько минут для беседы мне? – вобрав смелости, высказал Михаил. Прошу, – указал Илларион рукою и вышел из гостиной, уединившись с ним вновь в кабинете. – Только побыстрее. Дел, знаете ли, хватает, – сел он к столу и налил себе в бокал вина из стоявшей там бутылки. – Не предлагаю Вам, – пояснил он. – Полагаю, что хмели уже в Вас хватает. Михаил опустил взгляд, выискивая в голове подходящие слова оправдания, боясь принять тот факт, что его собеседнику известен случившийся порыв страсти… Итак? – ждал Илларион, сделав глоток вина и улыбнувшись. – Что привело Вас так внезапно сюда, да еще и с таким лицемерным товарищем? Письмо Варвары Игоревны, – признался Михаил, вновь подняв глаза. – Когда угрожает опасность, находиться в стороне я не буду. Замечательно! – воскликнул Илларион, став вдруг довольным то ли наигранно, то ли взаправду, и глубоко вздохнул. – Вы где служите сейчас? Переведен в Кронштадт на строевую службу, – ответил Михаил. Вот и отлично. Вы как раз мне понадобитесь, и возможно скоро. Так что получите еще извещение. Увольте от подобной службы, Илларион Константинович, – ухмыльнулся Михаил. Выдержки в Вас никакой, мой дорогой родственник, – поднялся тот, от чего его собеседник затаил дыхание и ожидал явно неприятного. – Являетесь. И каждый раз на глазах у всех распускаете руки. Я искренне в том раскаиваюсь, – высказал Михаил. – Вы супругу-то без внимания не оставляйте. Я поручу Вам уделять ей внимание. У меня, как видно, выбора иного нет, – пожал плечами тот, и Михаил увидел в его глазах слезы тоски, той тоски, которая не смогла утаиться в страдающей душе. Почувствовав абсолютное чувство вины, чувство глупости, Михаил отступал покинуть кабинет: Простите, князь, простите. Я приму и вызов Ваш, коли пожелаете разобраться на дуэли. Прошу, не пишите, не сообщайте мне ни о чем. Берегите Вар… Варвару Игоревну. Берегите. Он покинул поскорее его кабинет, примчавшись в гостиную и воскликнув, совершенно не замечая находящуюся уже там и Варю: Алексей, в путь! Как, уже?! – удивился тот, но послушно последовал за ним, выполнив поклон перед взволнованными подругами. Будьте счастливы, – оглянулся Михаил у порога и взглянул на Варю, не скрывающую слез, что тут же потекли по ее щекам. – Ваш супруг любит Вас, истинно. Он ушел. Он ушел, – сглотнула Варя, не сумев задержать в себе рыдание, которое рывками вырывалось, давило, било и все же вырвалось на волю. Варя кинулась в объятия дорогой подруги. Их общие слезы катились, но молвить хотя бы слова не получалось, и, может быть, уже и не хотелось. Да, – послышался голос Лизы, вдруг отвернувшейся и начавшей вытирать свои слезы достанным платочком.