Андрей надменно на него посмотрел, и Генка вдруг подумал, что никогда не видел у своего друга такого взгляда. — А что? — спросил Андрей. — Кто-то во мне сомневается? Таня вдруг поняла, почему именно сегодня, именно сейчас Андрей завел об этом речь. Ну вот, сказала она себе, ты этого добивалась? Когда ты наконец вобьешь себе в башку, что здесь совсем не так думаю i и поступают, как ты привыкла читать про это в своих проклятых книжках? — Никто в тебе не сомневается, ответил другу Генка. — Но у нас ведь так классно распределены все роли. И потом, кого за руль-то сажать? Чуму нельзя. — Почему нельзя? — возразил ему Андрей. — Она классно ведет машину, я знаю. — Да ее из-за руля не видно! — возмутился Генка. — Любой мент нас остановит. — Так мы ему и остановились, — усмехнулся Андрей. — И потом, ты что так и будешь продолжать на этой тачке разъезжать? — В каком смысле? — не понял его Генка. — В прямом, — сказал Андрей. — Мы на этой машине три раза дело делали. Как нас во второй раз не повязали — до сих пор не пойму. Я только сегодня об этом подумал. Когда ты нас за телевизором на такси послал, помнишь, что ты сказал: не «светитесь». Короче. Тачка нужна другая. Я тут одну заприметил, на завтра вполне сгодится. Делаем завтра последнюю кассу, уезжаем на той, которую я сегодня сделаю. И все. О кассах пока забудем. Будем думать, как дальше жить. Может, на дно заляжем. В Горек поедем, пока успокоится все. Там видно будет. Но завтра я иду с Генкой. Чума будет ждать нас в машине. Я все сказал. Генка подумал, что его авторитет лидера стремительно падает. Надо же, подумал он, только недавно я об этом подумал, и вот — пожалуйста. Теперь и Андрюха командовать решил. Семья, е… его мать. — Нет, — решительно заявил Генка. — Насчет тачки ты прав, но в кассу со мной пойдет Чума. — Как хочешь, — сказал ему Андрей. — Но в тачке я вас ждать не буду. — Как это — не будешь?! — взъярился Генка. — Оборзел совсем?! — Сказал, не буду, значит, не буду, — твердо смотрел на него Андрей. — Ори не ори, Ген, а будет так, как я сказал. Пусть бабы один раз нас подождут. А мы будем вместе дело делать. — Да мы и так вместе! — чуть не взвыл Генка. — Что это с тобой, Андрюха?! — Короче! — почти заорал на него Андрей. — Сказал, нет, значит, все! Понятно? Чума, до поры помалкивавшая, подсознательно надеялась на то, что здравый смысл восторжествует и затея Андрея провалится. Но тот был упрям, как стадо баранов, и Чума, которая, как и Таня, сразу поняла, чем вызван этот бунт, со вздохом произнесла: — Ладно, Генка, — сказала она. — Пусть идет. — Ты то чего?! — заорал тот. — Ты не понимаешь, что ли?! — Это ты не понимаешь, — повысила Чума на него голос. — Короче: если он сказал, что пойдет — то пусть идет! Тем более — это действительно в последний раз. Если мне и после этого хватать не будет, я у тебя возьму немного. Потом отдам. Генка обрадовался. — Правда? — воскликнул он. — И ты мне все расскажешь?! Чума кивнула. — Расскажу, — ответила она. — Только почему одному тебе? Всем расскажу. Одно дело делаем. Генка повернулся к Андрею со словами: — Черт с тобой! Хочешь — пойдешь со мной. С новой машиной все прошло как нельзя лучше. Чего Генка не ожидал от своего друга, так это умения так обращаться с сигнализацией. Разобравшись с нею в течение пары минут, Андрей спокойно открыл дверцу, скользнул за баранку, открыл дверцу и знаком показал Генке, что тот может садиться. Восхищенный Генка уселся рядом. — Ну, ты даешь, — только и сказал он. Андрей осторожно вывел машину, и когда та оказалась на свободе, ударил по газам. Генка восторженно закричал: — У-ух!!! — как индеец, захвативший добычу. — Андрюха! — Чего? — А краденую машину искать не будут? — Будут, — ответил Андрей. — Но не так, как нашу. Надо просто быть осторожными. И все. — Ну? — сказал Генка. — А ты собираешься Чуму за руль сажать. Совсем очумел, — засмеялся он собственному каламбуру. Андрей повернулся к нему и внятно произнес: — Эту тему мы закрыли, Генка. Ты уже сказал, что я иду с тобой. Отвечай за слова. — Идешь, идешь, — успокоил его Генка. Как и всегда, они остановились метров за пятнадцать от Сбербанка. — Пошли, Андрюха, — сказал Генка. — Ждите нас, девочки, и мы к вам вернемся богатенькими пребогатенькими буратино. А вы будете богатенькими мальвинами. — Хорош трепаться, — хмуро проговорил Андрей. — Я готов. — Не груби начальству, Андрюха, — улыбнулся ему Генка. — И не командуй. Все будет о’кей. Чем ты хуже Чумы, а? Та откликнулась тотчас же. — Говорите много. Или струсили оба? — Пошли, — сказал Андрей и взялся за ручку двери. — Погоди-ка, — остановил его Генка и, повернувшись к Чуме, сказал: — Не зли меня, мочалка. Убью. Понятно? — Понятно, — сказала Чума. — Что тебе понятно? — спрашивал Генка. — Что ты — босс, — отвечала Чума. — Я не права. Беру свои слова обратно. — А дальше? Что ты делаешь со своими словами дальше? — Генка смотрел на нее требовательно, и Чума отвечала тихим, почти послушным голосом. — Я беру свои слова обратно и сую их себе в задницу, — терпеливо говорила Чума. Таня во все глаза смотрела на нее и спрашивала себя: смогла бы она быть такой отчаянно послушной, как эта непостижимая Чума?.. Нет, подумала она, не смогла бы. Самое большее, на что я была бы способна, — это заплакать. А чтобы быть такой покорной, нужно большое мужество. Такого у нее, у Татьяны, нет. И вряд ли когда будет. — Молодец, девочка, — удовлетворенно потрепал Генка Чуму по щеке. — Вот теперь можно спокойно сказать, что все в порядке. Он повернулся к Андрею: — Ну, Андрюха! По коням? — Я готов, — ответил тот. Все это время он старательно избегал взгляда Тани. — Пошли! — скомандовал Генка, и они вышли из машины. Некоторое время Таня смотрел вслед ребятам, оборотившись назад всем телом. Пока Чума злым голосом не приказала ей: — Сядь нормально! Таня села и взглянула на подругу. Чума застыла словно изваяние, не сводя внимательных глаз с зеркальца заднего обзора. Таня закрыла глаза, пытаясь расслабиться, не думать о том, что происходит в эту минуту там, в Сбербанке, но не могла. Снова и снова приходила она в мыслях к тому, о чем старалась не думать. Почему он пошел вместо Чумы? Что именно заставило его так рисковать и собой, и ими всеми, ведь он не мог не понимать, что прежнее распределение ролей было лучшим. Он не хотел оставаться с ней наедине в одной машине, пока дело делается? Или он хотел полной мерой испытать опасность, которой они все подвергались? А к тому еще — заставить волноваться ее. Таня понимала, что все — и Андрей, и Чума, и Генка отдают себе отчет, что при таком раскладе риск увеличивается, но они не стали отговаривать Андрея. Какой-то детский сад, вдруг пришла ей в голову простая мысль. Из-за того, что девочка отказывает мальчику, мальчик решил показать всем, что он все-таки, несмотря ни на что, — мальчик. — Ну что, довольна? — услышала она голос Чумы и вздрогнула — так неожиданно он прозвучал. — Что? — переспросила Таня. — Довольна, спрашиваю? — повторила Чума. — Из-за тебя ведь все это. Я должна быть сейчас с Генкой. Я! — Какая разница? — устало спросила Таня. — Ты или Андрей? Что меняется? — Знаешь, кто ты? — спросила неожиданно Чума. — Баба. Самая настоящая баба.