Никита хотел рассердиться, но, подумав, решил, что Безруков прав. В конце концов, спасибо еще за то, что вообще серьезно отнесся к нему. Мог ведь запросто сказать: вы посидите тут, журнальчики почитайте, а я отлучусь на пару часиков. Нет, правильно все сделал Семка, и обижаться тут не на что. — Так ты едешь? — спрашивал у него Семен. — Надо дело закончить. Никита кивнул и полез в машину. Взревев мотором, «БМВ» помчалась по улице. Некоторое время в салоне царило молчание. Первым его нарушил Петр. — Может быть, все-таки расскажешь подробности? — спросил он у Безрукова. — Кто такие, чем знамениты? Что за тюрьму ты им приготовил? Не для протокола. — Да, правда, — оживился Никита. — Расскажи, Сем. — Вот за что я люблю своих товарищей, — хохотнул Семен, — сперва делают, а потом уже расспрашивают: как да почему? Все расскажу, други. Только доделаю все до конца, да еще несколько распоряжений отдам, — он повернулся к Никите. — Давай фотографию. — Какую фотографию? — не понял тот. — Танину фотографию! — напомнил ему Семен. — Ты зачем в Москву приехал? Дочь искать или ко мне на работу наниматься? — О! — сказал Никита. — Извини. Он достал из кармана портмоне и вынул фотографию. — В прошлом году делали, — протянул ее Семену. — Красивая… — задумчиво проговорил Семен, глядя на фотографию. — И на Светлану похожа. — Да, — отозвался Никита. — Дай-ка, — каким-то странным голосом попросил Семена Акимов, протягивая руку. Тот внимательно на него взглянул и протянул фотографию. — Да, — сказал Петр сдавленным голосом. — Похожа. — Что с тобой? — спросил его Никита. — Как — что? — ответил за Петра Семен. — Он же любил Светлану. Ты что, не знал?! — Нет, — потрясенно глядя на Петра, ответил Котов. Акимов поднял на него глаза, в которых читалась боль, и вымученно улыбнулся. — Не беспокойся, — сказал он Никите. — Она тоже не знала. Прибыв в офис, Семен вызвал помощника и протянул ему фотографию Тани. — Размножьте это на ксероксе, — приказал он ему. — Соберите всех свободных людей, сколько сможете. Раздайте по фотографии каждому. Прочешите всю Москву. Переверните весь город вверх дном, но найдите мне эту девушку. За расходами можете не следить. — Откуда это у тебя?! Генка недоумевал. Да и все остальные тоже. Сколько еще сюрпризов у этой девчонки, у самой настоящей Чумы?! Будет им конец когда-нибудь, или она так и будет, как фокусник, вытаскивать из кармана таких вот «длинноухих зайцев»?! Но сейчас она вытащила баллончик. Обыкновенный газовый баллончик, которым можно вырубить любого. — Откуда это у тебя?! — От верблюда, — буркнула Чума. Она уже пришла в себя и стала такой, какой ее привыкли видеть: чуть загадочной, чуть хмурой и очень решительной. Генка пожал плечами. Ладно, потом разберемся, решил он, придет время, и мы разберемся с этой девчонкой. Чего сейчас попусту нервы трепать. Он шумно вздохнул и приказал. — Так! Танька, Андрюха! Оставайтесь здесь. Если через час нас не будет — смывайтесь. Куда хотите. — В Барыбино, — сказала Чума и протянула Андрею ключ от квартиры. — Может, вместе пойдем? — предложил Андрей. — Нет, — отрезала Чума. — Помолчала бы, Чума, — сказал ей Андрей. — Все видели, что ты такое. — Видели — больше не увидят, — спокойно проговорила Вероника. — Четверо — слишком много. — Ну вот и посиди здесь с Танюхой, — повысил голос Андрей. — А мы с Генкой все сделаем. Чума вздохнула. — Андрюха, — сказала она миролюбиво. — Клянусь, ты как мужик мне больше нравишься, чем Генка. Но, понимаешь, ты… Но Генка уже перебил ее: — Что-о?! — протянул он грозным голосом. — Когда успела?! — Да нет! — отмахнулась Чума от него. — Андрюха, скажи ему. Андрей посмотрел на Генку и сказал: — Не было ничего, отвечаю. — Ну смотри, — сказал Генка, обращаясь не к нему, а к Веронике. — Я лично Андрюху осуждать не буду. Мне ему предъявим из-за шлюх всяких кидать западло, понятно? — Ладно, все понятно, — немного устало говорила Чума. — Я чё сказать-то хочу? Андрюха, короче, ты как мужик меня бы больше устроил, понятие у тебя есть. Но Генка — он у нас главный. Поэтому я с ним, и больше ни с кем не буду, ясно? — То-то, — бросил удовлетворенный такой постановкой вопроса Генка. — Да нужна ты мне! — пожал Андрей плечами. — Чего это ты разговорилась? — Вот бля! — снова вздохнула Чума. — Вы дадите мне договорить, или нет? — Да ты говори, говори. — Ну, в общем, уважаю я тебя, Андрюха. Но ты подумай: а как вдруг вы запалитесь там с Генкой? Мне что — с Танюхой твоей тут куковать прикажешь? Да я за вами пойду и всю ментовку разнесу. А не разнесу, значит, с вами в зону пойду. И что тогда твоей Танюхе делать? Ехать в Барыбино и ждать тебя там? Андрей изумленно посмотрел на Генку. — Слушай, — спросил он у друга. — Чего она несет?! Ты врубаешься? Генка в задумчивости молчал, и все смотрели на него, ожидая, что он решит. — Конечно, — медленно заговорил он после долгой паузы, — надо бы этой бабе хорошенько дать просраться за эти ее слова. «Зона». Кто тебя за язык тянет, дура?! — крикнул он на Веронику, но та совершенно никак не отреагировала, а только безмолвно смотрела на него, ожидая продолжения. И он продолжил, снова заговорив медленно и как бы задумчиво. — Но с другой стороны, Андрюха, сам посуди. Ведь есть в том, что она говорит, доля истины, а? Или нет? Слушай, правда, чё с Танькой-то будет? Таня не верила своим ушам. Боже, лихорадочно думала она, сделай так, чтобы он не пошел, сделай так, чтобы он не пошел! Почему он хочет идти?! Он ее любит и хочет идти. А эти, эти двое, которые, ей казалось, с пренебрежением к ней относятся, они не хотят, чтобы он шел — из-за нее! Что же происходит?! Что происходит на этом свете, таком запутанном?! А Андрей?! Что же он молчит?! — Шекспир, — сказала она вслух, и все остальные, вздрогнув, посмотрели на нее. — «Быть или не быть». Страсти — как у Шекспира. — Говори по-нашему, — попросил ее Генка и снова повернулся к Андрею. — Короче, братуха, как скажешь, так и будет. Скажешь, чтоб вдвоем мы шли, — так тому и быть. Скажешь, чтоб Чума со мной шла — значит, Чума. Андрей молчал. — Ты пойми, — горячо говорил Генка. — Я не к тому, чтобы ответственность на тебя валить, — он кивнул на Таню. — Из-за нее это. Как скажешь, так и будет. Таня напряженно всматривалась в Андрея, пытаясь поймать его взгляд. Но тот отворачивался, не смотрел в ее сторону, и она почувствовала страх. Что будет? — Ладно, — сказал наконец Андрей. — Идите. Чума аж подскочила. — Правильно, Андрюха! — чуть не возопила она. — Я же, бля, говорю — понятие у тебя. — Закрой пасть, — приказал ей Генка. Чума замолчала, кивнув только. — Вот так, значит, — рубанул рукой Генка. — Правильно решил, Андрюха. Значит, поняли, да? Если через час нас не будет — смывайтесь. Поживите в Барыбино пару дней. Если и тогда не появимся — что хотите, то и делайте. Хотите в Горек возвращайтесь, а хотите — женитесь.