— Почему ты? — спросил его Бочонок. — Я первый забил. Очередь никто не занимал, не до этого было. Но всем до одного теперь хотелось пережить то же самое, что только что пережил их главарь. Это было круто. Генка понимал, что они правы. Да и после инцидента с Таней, когда не без помощи Андрюхи авторитет его малость пошатнулся, не стоило сейчас обижать «братву». Кто такая эта Вероника! Дает она классно, но это как раз и говорит о том, что она просто-напросто шлюха. Из-за бабы ссориться с ребятами. Ну ее на х… эту Веронику. Хочет быть в «стае» — пусть выполняет закон. И ложится под «хор». Бочонок стал приближаться к Веронике. — Не подходи, — предупредила она того. — Да ладно, — ухмыльнулся он. — Начала дело — продолжай смело. Я — следующий. Он протянул руку, чтобы задрать ей подол, но тут произошло такое, что потом очень долго вспоминали, пытаясь восстановить все подробности. Вероника почти не сдвинулась с места. Не отклоняясь ни на миллиметр, она подняла правую ногу и врезала ею Бочонку по лицу. То есть она не подняла ее, а взмахнула. Как мельница. Бочонок отлетел на несколько метров и рухнул как подкошенный. — Правильно! — ощерился Серега маленький. — Не его, а моя очередь. Вероника крутанулась на левой пятке вокруг своей оси, а правой ударила Серегу точно в лоб. Пацан упал рядом с Бочонком. Генка ошалело смотрел на нее. Вот это баба, лихорадочно думал он, это же то, что надо, откуда она взялась, черт возьми?! Вероника повернулась к нему. — Я же предупреждала: кроме тебя — никого. Генка все еще озадаченно крутил головой. — Послушай, — хрипло спросил он. — Откуда ты взялась? — Потом расскажу, — ответила Вероника. — Если захочется. — А зачем тебе «стая»? — не понимал Генка. — Тебя, я вижу, обидеть трудно. — Одной скучно, — объяснила ему бесхитростно Вероника. — А почему ты мне дала, а им нет? — не отставал от нее Генка. — Я не блядь, — просто ответила Вероника. — Хотя люблю это дело. — А правда, лет тебе сколько? — Пятнадцать. — Обзовись. — Век воли не видать. — А почему именно я? — спросил опять Генка. — Ты главарь, — пожала она плечами. — Должна же я с кем-то трахаться. Лучше с тобой, чем с другими. — Правильно, — сказал Генка. — Только закон есть закон. Вероника его перебила. — Слушай сюда, — сказала она ему. — На этот закон мне насрать. Если хочешь брать меня в «стаю», бери меня и харь сколько влезет, понятно? А не хочешь — я других ребят найду. Генка понял, что говорит она чистую правду. Терять такой кадр ему не хотелось. — Оставайся, — сказал он. — Никто тебя не тронет. — Кроме тебя, — подмигнула она ему. — Ну, — сказал он, улыбаясь во весь рот. …Веронике не нравилось настроение Андрея. Мужчина, справедливо полагала она, не должен так убиваться из-за какой-то там телки. Впрочем, по Андрюхиному виду нельзя было догадаться, что ему там что-то неприятно, он хорошо держал себя в руках, и это как раз Веронике и нравилось. Но она каким-то взрослым чутьем, не по годам сильно развившимся в ее далеко не взрослом теле, понимала, что тому нелегко. И то, что парень внешне старался не подавать виду, только прибавляло ему уважения в глазах Вероники. Она решила ему помочь, но сначала убедиться, правильно ли разгадала переживания Андрея. Чтоб не попасть впросак, а то мало ли что… Она подошла к нему, улучив момент, когда тот как-то остался один, и спросила напрямик: — Хочешь, я побазарю с ней? — С кем? — не понял тот. — С Танькой этой. Не нравится мне, как она кочевряжится перед тобой, и вообще… — Что «вообще»? — Ну, так баба не должна себя вести. Я так думаю. — Тебе-то че от этого? — спросил ее Андрей после паузы. — Я лично тебя наглухо уважаю, Андрюха, — призналась Вероника. — И хочу, чтобы телка эта место свое знала. — Она немного другая… — Все мы одинаковые, Андрюха. Все. — Ты не врубаешься, Вероника. С такими, как она, так не разговаривают. По-другому как-то надо. С такими так не поступают. Она все наоборот станет делать. — Да нужна она мне, разбираться с ней, — усмехнулась Вероника. — Так поговорю, по-бабьи. — Как это? — не понял Андрей. — Да знаю я эту породу, — успокоила она его. — Ну хочешь, помажем? Через пару дней твоя будет. Сама придет. — Не придет, — покачал головой Андрей. — Отвечаю, Андрюха, — убеждала его Вероника. — Мажем? Андрей в который раз пригляделся к ней внимательно и в который раз удивился ее недетскости. Выглядела она как юная пионерка, а «душка» — на целую бригаду «бритоголовых» хватит. Он пожал плечами. — Ну давай. На следующий день к вечеру Таня действительно сама подошла к нему. Протянула ему руку и сказала, глядя прямо в глаза: — Мириться будем? Ему вдруг показалось, что он сейчас задохнется, что воздух почему-то лишился кислорода, но на самом деле он просто забыл его вдыхать. Другими словами, он перестал дышать от неожиданности. Наконец он еле-еле выдавил из себя: — А мы вроде как и не ссорились. И пожал протянутую руку. Больше они не ссорились — до самого их отъезда, вернее, побега в Москву. Когда Вероника предложила им «смотаться» в столицу, никто не удивился. Компания частенько устраивала «набеги» на Москву, и, в общем-то, это было не ново. Но последующие ее слова оставили всех в замешательстве: — Все не поедут, — заявила она. — Только четверо. Генка, я, Андрюха и Танька. — Какая Танька? — удивился Генка. — Котова. — Кто?! — вскрикнул Андрей. Вероника кивнула ему. — Танька, Танька. Вчетвером и поедем. — А мы? — спросил удивленно Бочонок. — Мы что — пальцем деланные? — Там дела крутые будут, — ответила ему Вероника. — Четверо — это то, что нужно.