Майкл нахмурился. - Гарри? - Рыцари темного динария несут по одной серебряной монете Иуды с падшим ангелом внутри, - сказал я. - Вы, ребята, их... противоположность. Каждый из вас носит меч с гвоздем от распятия... - я ободряюще махнул рукой. - С ангелом внутри, - выдохнул Баттерс. В маленьком кружке воцарилась ошеломленная тишина. - Баланс, - сказал я. - Думаю, он знает, потому что он знает, Баттерс. - О Боже, - прошептал Баттерс. - Однажды я случайно его постирал. Саня издал утробный смешок. Майкл снова прикоснулся к лезвию Фиделаккиуса, более трепетно. - Ангелам не позволено вмешиваться в жизнь смертных и их свободную волю, - сказал он. - Если ты прав, Гарри... этот клинок света является прямым выражением воли ангела. Он не может посягать на свободу воли смертного. Он может бороться только со злыми существами, которые пытаются сделать то же самое. - Люди могут быть злыми, - сказал Баттерс. - Он бы разрезал Чака Мэнсона? - Люди могут быть злыми, - сказал Майкл. - Могут быть добрыми. Они могут выбирать. Это то... что делает нас людьми. - Он покачал головой. - За эти годы я научился распознавать присутствие зла. Истинная тьма очень отличается от простой ярости, ужаса, жадности или жажды мести. Я встречал лишь горстку смертных, которые были по-настоящему злыми. Никодимус и ему подобные. Я кивнул. - Ангелы мыслят абсолютами. Ты должен быть чертовски абсолютным, чтобы квалифицироваться как зло - или добро - по их стандартам. Вот почему они так любят Майкла. Майкл пожал плечами и кивнул. - Так... - сказал Баттерс. - Какой из всего этого вывод? - Твой Меч бесполезен против смертных, - тихо сказал я. - Это лучше, чем что-либо в борьбе с монстрами, но если один из них наймет громилу из людей, этот парень устроит тебе взбучку. Саня хлопнул Баттерса по плечу, сдвинув его на шесть дюймов, и предложил: - Пора раздобыть автомат Калашникова. - Фантастика, - пробормотал Баттерс. Он убрал меч и вздохнул. - Должны ли мы... типа, поговорить с ним или что-то вроде? Я чувствую, что был очень груб все это время. - Вежливость никогда не помешает, - сказал я. - Ты это в какой-то книге вычитал, чародей? - невинно спросил Саня. - Наверное, очень, очень давно? - Если в клинках и есть ангелы, то они уже давно этим занимаются, - успокаивающе сказал Майкл Баттерсу. - Я уверен, что они понимают наши пределы. - Но они бы нам сказали, верно?- Спросил Баттерс. - Я имею в виду, если это правда, то это кажется довольно важным. Они бы нам сказали. Так ведь? Майкл пожал плечами. - Уриил не особенно свободен в информировании. Он ведет войну. Войну. Это означает оперативную безопасность. - Но почему? - спросил Саня. - Что бы изменилось, если бы знали? Я пожал плечами. - Эй, я всего-то пытаюсь объяснить, почему у Баттерса безопасный меч. Баттерс просиял. - Я вроде как понимаю, да? - Я буду придерживаться стали, - сказал Саня. - И свинца, конечно же. Я взглянул на солнце. - Адские колокола. Мне пора выдвигаться. Вечером планируется вечеринка, знаменующая начало мирных переговоров. - Что ты хочешь, чтобы мы делали, Гарри? - спросил Баттерс. Я на секунду задумался, а потом положил руку на плечо Баттерса. - Я все еще работаю вслепую. Но вы же Рыцари Креста. Если я что-то придумаю, то позвоню тебе и сообщу подробности. А до тех пор делайте то, что вы делаете, и мы будем надеяться, что выйдет как нужно. Баттерс неуверенно посмотрел на меня. - Da, это хороший план, - сказал Саня. Он хлопнул меня по плечу так сильно, что я подумал, не обратиться ли мне к мануальному терапевту. - Дрезден до сих пор выполнял больше Рыцарской работы, чем ты. Это хороший план. Чародей знает, о чем говорит. - Нет, на самом деле, не знаю, - сказал я. - В этом и проблема. - Но ты знаешь, что не знаешь, - сказал Майкл. - Что весьма мудро. Я фыркнул. - Если осознание собственной невежественности является мерой мудрости, то я долбаный Соломон, Уолтер Кронкайт и Судья Джуди в одном лице. Саня изобразил из своих пальцев квадрат, обрамляя мое лицо, как фотограф. - Мне всегда казалось, что ты больше похож на Джуди. Я попрощался с Рыцарями, нынешними и бывшими, погладил Мыша, обнял Мэгги, сказал ей, что люблю ее и чтобы она вела себя хорошо, и вышел. Пора на вечеринку. Глава 19. У нас была скучная деловая встреча в шесть, вечеринка начиналась ровно в семь тридцать, где никто не появился по крайней мере до восьми, и бедная делегация свартальвов, должно быть, провела полчаса, гадая, не ошиблись ли они адресом. Мне не нужны были указания. Вечеринка проходила в штаб-квартире Общества Светлого Будущего, маленьком, но настоящем замке, который джентльмен Джонни Марконе привез откуда-то из Шотландии, камень за камнем, и собрал заново на месте сгоревшего пансиона. Моего старого дома. Сгинувшего. В огне. Я хотел пойти домой. Я ехал по этим знакомым улицам, которые вели к моему старому дому, и у меня болело в груди. Потом я увидел замок, и он снова указал моему глупому сердцу, что дома больше нет. Это был не тот замок, что можно увидеть в Диснейленде или где-то еще. Этот был построен для дела - солидный каменный блок с узкими зарешеченными окнами, начинавшимися только на втором этаже. Он стоял на площади, как жирная лягушка, занимающая весь лист водной лилии, его стены начинались не более чем в шести дюймах от тротуара, и поэтому ему удавалось угрожающе нависать над пешеходами, несмотря на то, в нем было всего три этажа Он слегка выделялся на фоне эстетики моего старого района, как лучадор на викторианском чаепитии. Сегодня вечером здесь горели прожекторы, сияя золотом и играя на каменных стенах с наступлением сумерек. Когда совсем стемнеет, замок Марконе будет выглядеть так, будто он держит под подбородком фонарик. Несколько человек в красных куртках предлагали услуги парковки. Вместо этого я припарковался на улице. Лучше знать, где моя машина и как к ней вернуться. Я сидел за рулем, наблюдая, как подъезжают и отъезжают машины, и ждал, пока через несколько минут не подъехала пара белых, отделанных золотом лимузинов. Они остановились перед замком, и персонал начал действовать, открывая двери и протягивая руки. Я вышел из своей машины почти в то же время, что и мой дед вышел из своей. Он был одет в свой максимально официальный наряд, развевающуюся темную чародейскую мантию с пурпурным плащом, ниспадающем с его плеч. Учитывая его коренастую фигуру и ширину все еще мускулистых плеч старика, наряд делал его похожим на неваляшку - ту игрушку, что все время качается, но не падает. Он сбрил свою обычную челку из тонких серебристых волос и выглядел моложе из-за этого, и он держал посох в правой руке. Эбинизер, прищурившись, оглядел замок, потом резко обернулся и кивнул, увидев меня. - Хосс, - сказал он. - Сэр. Эбинизер повернулся, чтобы помочь следующему человеку, а я оглянулся на второй лимузин, чтобы увидеть Рамиреса и его команду, покидающих машину, двигаясь спокойно и быстро, чтобы занять оборонительные позиции вокруг ведущего лимузина. Проходя мимо, Карлос вежливо и нейтрально кивнул мне. Я обернулся и увидел высокую, крепкую женщину с темной кожей и густыми серебристыми волосами, которая отмахнулась от предложенной Эбинизером руки. И когда это не сработало, она достала костыль из салона автомобиля и ткнула деда в живот. - Я не какая-нибудь увядающая фиалка, Эбинизер Маккой. Отойди. Мой дед пожал плечами и спокойно отступил на шаг, пока Марта Либерти с трудом выбиралась из лимузина. Она тоже была одета в черную мантию и пурпурный плащ, но вдобавок щеголяла старомодной белой гипсовой повязкой на правой ноге, очевидно, обездвиживающей колено. Я не очень хорошо знал эту женщину, но она всегда казалась мне жесткой, рассудительной и более или менее справедливой. Она вытянула ногу, расставила костыли и, пошатываясь, поднялась на ноги, слегка приподняв пострадавшую ногу над землей.