И у меня его не было. Моя удобная, неряшливая, старая квартира исчезла, её сровнял с землёй джентльмен Джонни Макроне, чтобы освободить место для своего дурацкого маленького замка и Общества Светлого Будущего. Конечно, это было после того, как Красная Коллегия сожгла мой дом, но, полагаю, я обратил их в прах вскоре после этого. Я был даже готов предсказать это. Но я скучал по своему дивану и удобным креслам у камина. Я скучал по тому, чтобы часами читать книги, пока Мыш уютно сопит около меня, а Мистер мурлычет у моих ног. Я скучал по своей загромождённой, полностью функциональной лаборатории в подвале, по Бобу на полке. Я скучал по таким простым проблемам, как колдун-негодяй, пытающийся управлять собственным наркокартелем. Я скучал по тому, чтобы не бояться за людей, которых люблю. На светофоре я опустил голову и заплакал. Парню за мной пришлось сигналить, чтобы я снова поднял голову. Я подумывал о том, чтобы заглушить его двигатель в порыве чистого раздражения, но передумал, в конце концов это я не ехал на зелёный. Я не знал, что ещё мне делать. Я чувствовал себя усталым, потерянным и больным. Что оставляло мне только одно место, куда я мог отправиться. * * * Небо едва начало желтеть на востоке, когда я остановился у дома Карпентеров. Когда я вышел из машины, сосед через несколько домой ниже по улице, престарелый джентльмен в фланелевой рубашке и красной бейсболке, вышел из дома и пошёл по подъездной дорожке за утренней газетой. Он пробуравил меня взглядом, как будто я лично подошёл и перепутал все страницы в его газете, затем сложил их снова и угрюмо вернулся в дом. Вау. Хотел бы быть достаточно старым, чтобы иррационально ворчать на случайного парня на улице. Я мог бы взорвать его двигатель. Я не постучал в дверь. Я пошёл на задний двор. Там я обнаружил домик на дереве, который выглядел как что-то из диснеевского фильма, расположенный на массивном старом дубе.Чуть позади него было мастерская, дверь которой сейчас была широко открыта. Старое радио играло классический рок на фоне, и один из лучших людей, которых я знал, упражнялся на скамейке для жима. Майкл Карпентер выше шеи выглядел на свои пятьдесят, с серебристыми волосами, серыми глазами и хорошо державшейся бородой цвета соли-с-перцем. От шеи и ниже, он был на двадцать или тридцать лет моложе. Он выполнял жим лёжа с примерно двумястами пятьюдесятью фунтами на штанге. Майкл делал медленные повторы. Я не видел начала упражнения, но насчитал четырнадцать повторов, прежде чем он аккуратно опустил штангу обратно на стойку, так что он вероятно сделал двадцать. Опоры скамейки немного скрипнули, когда на них легла тяжесть. Майкл глянул на меня и улыбнулся. Он сел, дыша тяжело, но контролируемо, и сказал: - Гарри! Уже встал или ещё не ложился? - Ещё не ложился, - сказал я, и мы ударились кулаками. - Лёгкая разминка этим утром? Его улыбка стала чуть шире. - Как и в любое другое утро. Это всё мои плечи. Они просто больше не могут поднимать тяжёлые вещи. Я посмотрел на вес штанги и сказал: - Ага, ты слабак. Он рассмеялся: - Твоя очередь? Я чувствовал себя ужасно. И злился из-за этого. Зимней мантии было плевать, что я не спал и мне было плохо. Она хотела, чтобы я убил кого-нибудь, или переспал с кем-нибудь. Упражнения были самым близким к этого, что я мог сделать. Проклятье. - Конечно. Он любезно освободил мне место, используя алюминиевую трость, лежавшую рядом со скамьёй. Майкл получит множественные ранения из автомата Калашникова несколько лет назад. Он не должен был выжить. Но он выкарабкался из этого с повреждённым бедром, ногой, глазом, сильной хромотой и единственным не посмертным выходом на пенсию, о котором я слышал у Рыцарей Креста. Он воодушевлённо прохромал к изголовью скамьи, чтобы подстраховать меня. Я снял свой пыльник, лёг и приступил к упражнению. - Ты выглядишь, - Майкл сделал паузу, подбирая слова, - отрешённым. Он был моим другом. Я рассказал ему, что происходит. Он серьёзно выслушал. - Гарри, ты идиот, - мягко сказал он. - Иди поспи немного. Я бросил не него свирепый взгляд и продолжил упражнение. Он был одним из относительно немногих людей в моей жизни, на которых этот взгляд не действовал. - Мускулы не выведут тебя из этой ситуации, и ты не способен думать ясно в таком состоянии, чтобы найти выход. Помоги своему брату. Поспи немного. Я размышлял об этом до тех пор, пока ледяная прохлада Зимы не скользнула в мои руки и грудь, и я не задышал, как паровоз. Тогда я опустил штангу. - Сколько было? - спросил я. - Я перестал считать после сорока. - Майкл положил руку мне на плечо и сказал: - Достаточно, Гарри. Отдохни немного. - Не могу, - неожиданно жестко ответил я. Я резко сел. - Кто-то заставил моего брата это сделать. Каким-то образом. Я должен их остановить. И должен сразиться с ними. - Да, - терпеливо ответил Майкл. - Но сражаться тебе надо умнее, а не жестче. Я нахмурился и глянул на него через плечо. - Ты уже не ребенок, Гарри. Но послушай того, кто уже очень давно этим занимается: спи всякий раз, как есть возможность. Никогда не знаешь, когда будет у тебя не будет выбора. Я покачал головой. - А если что-нибудь случится, пока я сплю? Что, если эти потерянные часы будут стоить его спасения и... - А если завтра на планету упадет метеорит? - ответил Майкл. - Гарри, в этом мире очень мало того, что мы можем контролировать. Ты должен осознать, когда достиг пределов того, что ты можешь сделать, чтобы изменить ситуацию. - Когда ты достигаешь своих пределов, - тихо сказал я, - вероятно, пора их менять. Эти слова канули в долгой молчаливой паузе. Когда Майкл заговорил, его голос звучал искренне. - Насколько хорошо это сработало для тебя в прошлый раз? Я слегка cклонил голову, принимая удар. - Гарри, - сказал он. - за эти годы я много раз говорил с тобой о посещении церкви. - Бесконечно, - сказал я. Он весело кивнул. - И это приглашение - постоянное. Но все, что я когда-либо хотел - это помочь тебе развиться в твоей вере. - Я не уверен, насколько мне нужно развивать католицизм, - сказал я. Майкл махнул рукой. - Не религию, Гарри. Вера. Вера - это не только Бог или бог, ты знаешь. Я пристально посмотрел на него. - У меня есть, - сказал он. - Этот путь для меня очень хорош. Он подарил мне весьма чудесную жизнь. Но, возможно, это не единственный путь. В конце концов, многие дети учатся совсем по-разному. Мне кажется, что Бог должен быть достаточно хорошим учителем, чтобы принять это во внимание, - Он покачал головой. - Но вера - это нечто большее. Как, например, у Уолдо. - Что ты имеешь в виду? - спросил я. - Он не особенно религиозен, - сказал Майкл. - Но я никогда, никогда не встречал человека, более преданного идее, что завтра может быть лучше, чем сегодня. Что люди, все мы, способны взаимодействовать, чтобы сделать вещи лучше - и что друзья всегда помогают. Несмотря на все безобразия, которые он видел на своей работе и в других своих, э-э, интересах. Он держится за это. - Полька в морге, - сказал я. Майкл улыбнулся. - Да. Да, точно. Но мне кажется, ты меня не понял. Я наклонил голову в его сторону. - У него есть вера в тебя, Гарри Дрездена, - сказал Майкл. - На том пути, которым ты шел и на котором он теперь подражает тебе. Я почувствовала, как мои брови медленно поползли вверх от ужаса. - Он... что теперь? Майкл удивленно кивнул. - Ты - пример для подражания. Для Уолдо, - его голос смягчился. - И для Молли. Я вздохнул.