— Многие поколения твоих предков — ментов сделали свое дело, — с грустью констатировала я. — Ну почему сразу такие черные мысли на Сенин счет? Мне лично мужик показался вполне стоящим. Ну, взял он с собой загранпаспорт, что с того? Может быть, у него российский паспорт утерян или еще что-нибудь такое случилось. Вот Сеня и пользуется пока загранпаспортом. Никакого криминала в этом не вижу. Оставь мужика в покое. — Да, готовит он вкусно, — облизнувшись, согласилась Катька. — Кстати, а я снова проголодалась. И десерт мы с тобой так и не попробовали. Давай хоть сейчас попробуем? У меня, когда я нервничаю, всегда аппетит разыгрывается. При мысли о шоколадном пудинге в ореховой крошке, покрытом пышными белыми хлопьями воздушного белка и фруктовым желе в вазочках со взбитыми сливками и свежими ягодами, которые мы до сих пор так и не попробовали, у меня в голове прозвучал гонг команды: «На старт! Внимание! Марш!» И мы с Катькой отправились на кухню. Так как мы помнили, что в доме дежурят двое ментов, то ступать мы старались осторожно. Но в кухне мы оказались без проблем, не встретив никого на своем пути. В кухне мы метнулись к огромному, до потолка бошевскому холодильнику, распахнули его и замерли в восхищении. Никогда в жизни не видели столько вкусной еды за раз. На самом верху в красивых хрустальных вазочках стояли полностью готовые, но так и не испробованные гостями десерты. Их ряды были аккуратно переложены тонкими деревянными пластинами. Поэтому, чтобы не нарушать конструкцию, мы начали с тех вазочек, которые стояли на самом верху. В них оказалось слоеное желе. Слой апельсинового желе, слой лимонного, слой желе из ягод киви, и вся эта красота была густо засыпана сверху миндальной крошкой и залита взбитыми сливками. Мы слопали по вазочке желе и нашли следующий десерт. Им оказалось удивительное творение из кусочков бисквита, яичного крема, безе и пропитки из клюквенного сиропа с коньяком. После этого мы сожрали еще по вазочке со взбитыми сливками, кусочками персика и дыни и маленькими шариками запеченного слоеного теста. И наконец мы добрались до пластиковых контейнеров с мороженым и начали уже почти с отвращением ковырять его ложками. — Никогда в жизни не ела столько сладкого, — призналась Катька. — Я поправлюсь на три размера. — Думаю, что впереди нас ждет столько стрессов, что не поправишься, — сказала я ей. — А все-таки хорошо, что менты не разрешили Сене завтра отправиться на работу. Иначе, кто бы готовил завтрак на всю нашу ораву? — Ты становишься похожей на Валю, — заметила Катерина. — Почему? — испугалась я. — Потому что он тоже использовал Сеню в своих корыстных интересах, — ответила мне Катя, ставя обратно ведро с мороженым в холодильник. — Катька, я все думаю, зачем Сене было приезжать сюда, если у него были более важные дела? — Ну, и что ты думаешь? — А может быть, Валя знал про повара что-то такое, что тот хотел бы скрыть? И шантажировал его этим! — Пошли оттащим Сеню в его комнату, — сказала Катька. — А завтра с утречка придем к нему и расспросим его хорошенько. Мы вышли в столовую и обнаружили, что Сени в кресле нет. — Исчез! — ахнула Катюха. И тут послышался грохот на центральной лестнице. Мы помчались туда. И обнаружили, что это пьяный Сеня свалился со ступеней и лежит теперь у подножия. Не шевелясь. — О, нет! — простонала Катя. — Только не все сначала! К нам подбежали двое дежуривших в доме ментов. — Что тут происходит? — подозрительно глядя на нас, спросил один из них. Трудно предположить, что с нами было бы дальше, но тут Сеня зашевелился и попытался встать на четвереньки. Ему это удалось, и он резво пополз по ступеням наверх. Мы кинулись следом за ним. С помощью ментов подняли и доволокли до Сениной комнаты. При этом повар хохотал как безумный и все время повторял, что есть на свете хоть какая-то справедливость, раз он тоже свалился с лестницы, но остался жив. А вот Валя свалился и проломил себе башку. — Так ему и нужно! — убежденно твердил Сеня. — И было бы по-настоящему справедливо, если бы этот негодяй проломил себе голову еще раньше. Должно быть, в его пьяном мозгу все перепуталось. И он забыл, что Валя погиб вовсе не из-за того, что свалился с лестницы. Но менты, тащившие Сеню под руки, мотали каждое слово пьяного себе на ус. — Конечно, негодяй, — явно не обращая внимания на присутствие посторонних, продолжал беседу сам с собой Сеня. — Мы же у него все, как куклы на ниточках, дергались. Из своей комнаты выскочили Петр с Галиной. И Петр кинулся к Сене. — Заткнись! — вцепившись тому в ворот рубашки, потребовал Петр. — Ты не соображаешь, что несешь. — Сенечка, ты перебрал, иди себе спать, — вторила мужу, но только ласковым голосом, Галина. Из своей комнаты высунулась Лара, а из соседних Боря с Мишей и Толя с Настей. Алекс с Веней и поварята устроились спать на диванах в огромной гостиной на первом этаже. — Сколько раз я твердил себе, что хватит! Все, баста! — с надрывом вопил тем временем Сеня. — Сколько раз! Боже мой! Но я трус! Я боялся открыто протестовать первым. Все ждал, когда это сделает кто-то другой. О! Тогда бы я присоединился! Но почему у меня не хватило решимости хотя бы раз сказать Вале — нет. Почему я ждал? И тут его настроение снова сменилось. И он ударился в слезы. — Какой же я трус, — рыдал Сеня. — Почему я такой трус? Вы не знаете, почему я такой жалкий трус? Он повторял это слово в различных вариациях минут пять. Ужасно нам всем надоел, но сбиться с темы не желал. — Давайте я уложу его спать, — попыталась оттеснить ментов Галина, но этот фокус у нее не прошел. Женщину вежливо, но твердо выставили из комнаты. Менты предпочитали слушать откровения пьяного Сени без посторонних. — Вот гады! — разозлилась Катька. — Единоличники! А что там Сеня говорил про Валю? Вы не поняли? — Катерина, — неожиданно строгим голосом заявила Галина, — я запрещаю тебе дурно отзываться о Валентине. Помни, о мертвых либо хорошо, либо ничего. Валя был нашим другом. А у Сени просто пьяный бред. — Как же! — заявила моя строптивая подруга. — И если уж вы заговорили пословицами и поговорками, так всем известно, что у трезвого на уме, то у пьяного на языке. Галина открыла рот и разразилась тирадой в том смысле, что Катя знала Валю без года один день. И не должна браться судить в том, чего не понимает. Петр вторил жене. И самое удивительное, что к их дуэту присоединились и Боря с Мишей. Вчетвером они практически совсем уж заклевали бедную Катьку. Нужно было спасать подругу. — Довольно, — попыталась я вмешаться, но меня никто не слушал. Тогда я просто схватила Катьку за ремень ее джинсов и потащила мою упирающуюся подругу к нам в комнату. Захлопнув дверь, я отпихнула от нее рвущуюся в бой Катьку и велела ей успокоиться. — Будет гораздо лучше, если сейчас мы сохраним нормальные отношения со всеми обитателями этого дома, — сказала я ей. — Успокойся. — Но ты же видела, как они все на меня набросились! — возмущенно заговорила Катька. — Просто удивительное единодушие, — согласилась я с ней. — И довольно подозрительное при этом. Тебе не кажется? Катька ненадолго задумалась. — А ведь и в самом деле, — сказала она. — Чего это они так на меня набросились? Чего я плохого сказала про их Валю? Просто спросила, а что это там имел в виду Сеня? — Вот именно, — кивнула я. — И этого было достаточно, чтобы они взбесились. Значит, мы очень близки к разгадке. — Ах, жаль, что Сеню менты увели укладывать спать, — сказала Катька. — Сколько интересного мы бы могли от него услышать! — Мы с тобой и так услышали достаточно много интересного, — подмигнула я ей. — Сеня ведь проговорился, что все они были как марионетки на веревочках. А дергал за веревочки не кто иной, как Валя. Понимаешь, что это значит? — Наверное, они все от него каким-то образом зависели, — догадалась Катька. — И Валя своей властью бесстыдно пользовался. — Вот именно, — кивнула я. — Опять же странное заявление Вали в милицию о том, что его, дескать, хотят убить. С чего бы ему делать такие заявления? — Должно быть, уже были попытки, — предположила Катька. — Вот он и испугался за свою шкуру. — Хорошие друзья, нечего сказать, — хмыкнула я. — Узнать бы про них побольше. — Ладно, этим мы займемся завтра, — сказала Катька. — Сегодня все равно ни от кого ничего не добьешься. И мы начали устраиваться спать. Но уснуть нам так и не дали. Потому что зазвонил мобильник Алекса, который так и остался у меня. Алекс сам нам его оставил. — Потому что мне он без надобности, — объяснил мне Алекс. — Я купил этот «Siemens» в качестве игрушки для своего племянника только сегодня. И еще не успел подарить. Лично мне никто на этот сотовый позвонить не может. Так что, если он вам нужен, пусть побудет пока у вас. И вот сейчас я жадно кинулась к трубке, сердцем чувствуя, что звонит Серега. Так оно и оказалось. — Ваш номер высветился у меня пять раз, — сообщил мне Серега. — Кому вы звоните? — Сережка, это я! — крикнула я. — Даша. — Ты где? — завопил мне в ухо родной и любимый голос. — Где ты шляешься? От неожиданности я не нашлась сразу, что ответить, и начала блеять в трубку. — Что там за шум? — немедленно отреагировал Серега. — Вы там с мужиками? Катька с тобой? — Со мной, — ответила я. — Ясно, — тоном, не предвещавшим ничего хорошего, сказал Серега. — И эта шлюха тоже с тобой. Значит, точно с мужиками канителитесь. — С какими мужиками? — наконец совладала я с растерянностью. — Что ты несешь? Вы же сами нас в лесу бросили. — Мы вас не бросали! — тоже заорал Серега. — Вы сами от нас удрали. К мужикам. — Ты сдурел?! — обалдела я. — Какие мужики в лесу? Мы вам орали, орали. А вы не слышали! — Все мы слышали! — завелся Серега. — Вы в пяти шагах от места, где машина стояла, орали. А мы в машине сидели. Уж машину вы не могли не видеть. Так что нечего мне лапшу на уши вешать. Заблудились они! Сказки-то не рассказывай! — Но мы ни вас, ни машины действительно не видели! — попыталась я его вразумить. — Почему вы не откликнулись, когда мы вас звали?