Опухоль может начать развиваться снова, может начать разрастаться в любой момент, даже спустя годы, – я смотрела в Интернете… Поэтому если я не рожу в ближайшее время, то потом может быть уже поздно… Елена почувствовала прикосновение к своей руке. – Пойдем. Я хочу тебе что-то показать. И Нелл снова потянула ее за руку. Елена кинула еще один взгляд на Тома, увидела, что он забеспокоился, и уступила. Она позволила себя увести от этого прекрасного ребенка, из этого уютного полумрака в кричащую яркость внешнего мира. Она прикрыла дверь как можно тише, однако, несмотря на это, соседняя дверь тут же распахнулась и в коридор выглянула Доминик в голубом халате. – А я-то думаю, кто это, – пробормотала она при виде Нелл. – Все в порядке? Нелл кивнула. – Я просто показывала Тома Елене. Это внезапное появление Доминик немного смутило Елену. – Я и не знала, что вы живете в соседней комнате, Доминик, – неуверенно произнесла она. – Я думала… – Елена умолкла, не желая говорить о том, что она думала. – Я всегда ухожу в свою комнату, когда Том ложится, на случай если вдруг я ему понадоблюсь ночью, – улыбнулась Доминик. – Вы не устаете? – спросила Елена, чтобы скрыть свое смущение. – Нет, что вы, – возразила Доминик. – У меня в комнате есть телевизор и стереосистема, а мистер Хикман позволяет мне брать книги из библиотеки. – Пойдем, Елена, пойдем, – нетерпеливо перебила их Нелл. – Прости, что помешали тебе, – добавила она, поворачиваясь к Доминик и увлекая Елену за собой. Нелл довела ее до конца коридора, который, как казалось поначалу, завершался тупиком, и вновь оглянулась, чтобы удостовериться, что они одни. Затем она вытащила из кармана юбки маленький ключик и вставила его в замочную скважину двери, которая находилась прямо перед ними. Когда Нелл открыла дверь и отступила в сторону, Елена ощутила себя Алисой в Стране чудес. За дверью оказалась еще одна лестница. – Вверх? – спросила Елена, и Нелл вместо ответа подтолкнула ее в спину. Лестница, слегка изгибавшаяся влево, казалась бесконечной. – Мы в одной из башен? – Да! – радостно откликнулась Нелл. – Когда мы были маленькими, папа никогда не позволял нам сюда ходить. Говорил, что это опасно. – Это было сказано с пренебрежительностью ребенка, который не верит в свою уязвимость. – Но я нашла ключ. И никто не знает, что я сюда поднимаюсь. Они прошли мимо темных бойниц, расположенных во внешней и внутренней стенах; последняя к тому же была снабжена многочисленными деревянными дверцами. С какого-то момента Елене потребовались усилия для преодоления ступенек. – А что находится в этих комнатах? – Не знаю. Наверное, всякий хлам. Они продолжили подниматься. У Елены началась одышка, а ноги заболели от напряжения. – Нелл? – окликнула она. – Да? – А где твоя комната? – Там же, где и раньше. Выходит на северную террасу. Ну, вот мы и пришли! – воскликнула она, прежде чем Елена успела задать еще какой-нибудь вопрос. Они достигли вершины башни, но ступени шли дальше и выводили на крышу, частично обрамленную парапетом. Это было восхождение в кромешный мрак, и Елена, оглянувшись, вопросительно посмотрела на Нелл. – Там справа от тебя выключатель. Выключатель был скрыт, но Елена нащупала его без особого труда. Едва зажегся свет, она увидела перед собой огромную, идеально круглую комнату. В ней было довольно много старых вещей, но она была настолько просторной, что не выглядела захламленной. Кто-то, скорее всего Нелл, сдвинул большую часть рухляди к парапету, освободив место для широкой латунной кровати под белым прозрачным пологом, которая стояла в окружении разных предметов, вероятно выбранных из сложенного здесь хлама. Здесь были рыцарские доспехи и очень достоверно выглядевший меч с черной рукоятью, лошадка-качалка с одним ухом и вылезшей гривой, фарфоровые куклы и несколько книг. Однако взгляд Елены остановился на колыбели, стоявшей в ногах кровати. Она тоже была сломана, поэтому Нелл пришлось с одной стороны подпереть ее целой стопкой книг Энид Блайтон.[19] Стоя у дверей, Елена не могла видеть, находится ли что-нибудь внутри колыбели. Она просто разглядывала комнату, чувствуя, как у нее от напряжения дрожат ноги, и слыша свое тяжелое, с присвистом дыхание. Нелл обошла ее сбоку и повернулась к ней лицом. – Они об этом не знают, – возбужденно прошептала она, не уточняя, кого именно имеет в виду. А Елена не стала спрашивать. – Твое личное убежище. – Да, когда все разладилось, мне понадобилось место, где можно было бы ото всех прятаться. И я стала приходить сюда. Думаю, мама и папа уже давно забыли о существовании этого места. Елена прошла в глубь комнаты. Пол был покрыт пылью. Звуки шагов гулко отдавались от стен, и в любом другом доме соседи снизу уже начали бы жаловаться на помехи в телевизоре, но здесь, как она догадывалась, вокруг не было ни души на расстоянии сотни метров. У кровати громоздилась стопка книг и журналов. Елена наклонилась, чтобы полистать их. – Иногда я провожу здесь по несколько часов, – промолвила Нелл. – Просто сижу и думаю, иногда читаю. «Властелин колец»,[20] «Хоббит», «Горменгаст»,[21] «Король былого и грядущего».[22] Это был круг чтения одинокого и брошенного подростка, и при виде его Елену охватила грусть. Здесь же лежали блокноты, папки и отдельные листы писчей бумаги, Елена заметила несколько фотографий. – А Тома ты сюда приводишь? – Конечно нет, – с изумленным видом ответила Нелл. – Вряд ли ему здесь понравится. Но Елена, окинув взглядом комнату, усомнилась в этом. Она подошла к окнам, которые представляли собой узкие прорези в стене, как это и положено в башнях, однако нужный эффект отчасти нивелировался стеклами, призванными уберечь обитателей от холода. Сквозь них мало что можно было увидеть, тем более что снаружи все тонуло во тьме, однако Елена видела огни двора, где летом расставляли деревянные столы и посетители покупали сувениры. Она вновь повернулась лицом к комнате и уставилась на колыбель, затем, ощущая на себе взгляд Нелл, подошла ближе и заглянула внутрь. В колыбели лежала кукла. Что еще можно было обнаружить в башенной комнате замка? Елена взяла куклу в руки. Она была старой и оборванной. Глаза у Нелл расширились и наполнились мольбой. – Тебе ведь здесь нравится, Елена? Она помедлила, перед тем как солгать. – Сказочное место, Нелл. Просто сказочное. Нелл расслабилась, смешалась, затем улыбнулась. – Я знала, что тебе понравится! Я так и знала! Сорвин нуждался в информации, и вскоре он ее получил. Сначала ему сообщили из лаборатории, что образцы ДНК с личных вещей Мойнигана совпадают с ДНК сгоревшего в машине тела, а потом принесли отчет доктора Аддисон. – Черт! Таннер потребовал, чтобы ему показали отчет сразу, как только он будет доставлен, и Сорвин понимал, что не имеет права с этим затягивать. А потому он представил его суперинтенданту через десять минут после того, как получил; и реакция Таннера немногим отличалась от его собственной. – «Отсутствие данных, указывающих на причастность третьих лиц». Это что, черт побери, означает? – Она не может подтвердить, что он был убит, сэр, – пояснил Сорвин. На Таннера это не произвело особого впечатления. – Это я понимаю, – саркастическим тоном ответил он. – Меня интересует, почему она не может этого сделать. Сорвин не рвался защищать доктора Аддисон. – Ну, это вы можете узнать у нее сами, – ответил он. – А экспертиза машины что-нибудь дала? – прокряхтел Таннер. Сорвин, захвативший с собой целую кипу папок, вытащил одну из них и протянул Таннеру. – Это типичная старая машина. На обгоревших остатках коврика обнаружены следы разнородной грязи, гравия, обертки от конфет, жевательная резинка, обрывки проволоки и… – Он помедлил. – Механизм, опускаюший стекло на водительской дверце, был заклинен. Даже при желании он не смог бы открыть окно. – А что с остальными окнами? – спросил Таннер, не сводя взгляда с Сорвина. – Они открывались как обычно, но, естественно, когда начался пожар, ему было нелегко до них добраться. – А дверная ручка? – Ручка валялась сзади, за его сиденьем. – А почему заклинило механизм, открывающий окно? – продолжая пристально смотреть на Сорвина, осведомился Таннер. – Он просто заржавел. Вся машина проржавела насквозь. Таннер снова закряхтел и нахмурился. – В общем, никакой определенности, – произнес он. – Если он и был убит, то убийца просто воспользовался тем обстоятельством, что машина представляла собой груду металлолома. И единственное, что ему требовалось сделать, это снять ручку с передней дверцы. – А как насчет самой ручки? То, что она валялась сзади, может нам что-нибудь дать? – Это ничего не значит. Она могла просто отвалиться, а он не потрудился привинтить ее обратно и забросил назад, а может быть, ее забросил туда убийца, намеренно снявший ее с дверцы. – А может, ее снял сам Мойниган, – предположил Сорвин.