– Конечно, – кивнула она и добавила, не моргнув глазом: – Просто вышла подышать. – Вскрытие черепной коробки – очень неприятное зрелище, – улыбнулся он. – Я так и думала, – улыбнулась она ему в ответ. – Пойдем, попробуем раздобыть еще немного чая. Появление Малькольма Грошонга несколько разрядило общее напряжение, которое было лишь усугублено вопросом Элеоноры Хикман: «А куда делась Нелл?» Все продолжали обедать, однако беседа приобрела такую степень бессвязности, что грозила вовсе оборваться. Появлению управляющего предшествовало громкое хлопанье дверей, а затем и сам он, запыхавшийся и раскрасневшийся, показался в столовой. – Извините. – Малькольм! – воскликнул Тристан с таким видом, словно готов был расцеловать пришедшего. – Бедняга! Что случилось? – с не меньшей радостью, если не сказать облегчением, осведомилась Тереза. Грошонг окинул взглядом стол, за которым было два пустых места. – Куда мне сесть? – смущенно спросил он. Тереза указала ему на стул, стоявший между Айзенменгером и Элеонорой. – Хозяйственные проблемы, – опускаясь на стул, пробормотал он. – Надеюсь, ничего серьезного. Грошонг оглядел присутствующих и только теперь обратил внимание на Елену, которую, судя по его взгляду, начал смутно припоминать. Он кивнул ей, скупо улыбнулся, и на его лице вновь появилось встревоженное выражение. – На территории поместья найден труп, – произнес он, обращаясь к Тристану. Беззаботная жизнерадостность последнего мгновенно рассыпалась в прах, словно натолкнувшись на неожиданное препятствие. – Что? Грошонг вновь окинул взглядом собравшихся за столом. Теперь он заметил Айзенменгера и задержал на нем свой взгляд. Айзенменгер заметил, что управляющий вспотел, и подумал, что тот, видимо, очень торопился. – Скончался какой-то человек, – повторил Грошонг и, помолчав, добавил: – Не знаю, стоит ли вдаваться в подробности. Это прозвучало интригующе, особенно для Айзенменгера. – Кто-то умер, Малькольм? Кто? – осведомилась Элеонора. – Не могли бы вы принести тарелку мистеру Грошонгу? – обратился Тристан к вошедшей горничной. – Обойдешься без закусок? – поворачиваясь к Грошонгу, осведомился он. Но, вероятно, вопрос был риторическим, потому что Тристан тут же кивнул горничной, не дожидаясь ответа. – Неизвестный человек, – обращаясь к Элеоноре, сообщил Грошонг, заодно информируя всех присутствующих. – У нас он не работал. – Это прозвучало как мелкое, но существенное дополнение. – Как он погиб? – спросила Тереза. – В машине. Вернувшаяся горничная передала Тристану тарелку, и тот отрезал Грошонгу кусок мяса. – Автокатастрофа? – Нет, – помедлив, ответил управляющий. – Прости, если уже остыло, – передавая ему тарелку, промолвил Тристан. Пока Грошонг накладывал себе овощи, Элеонора, проявив, по мнению Айзенменгера, исключительную догадливость, осведомилась: – Так отчего же он скончался? – Думаю, здесь неподходящее место для того, чтобы… – подняв голову, тихо, но отчетливо произнес Грошонг. Тристан сразу понял, что он имеет в виду, Тереза догадалась об этом чуть позднее вместе с Еленой и Айзенменгером, которому, впрочем, совершенно не хотелось выслушивать подробности. И лишь Элеонора умудрилась не уловить подтекста. – Почему это? Его что, убили? – спросила она, обводя взглядом окружающих, пока не остановилась на Елене. – Ведь это же интересно, не так ли, милочка? Елена открыла было рот, издала слабый звук и тоже окинула взглядом стол. – Не сейчас, мама, – мягко, но решительно произнес Тристан. Элеонора уже собралась было заспорить или заявить что-то еще менее приемлемое, однако ее поспешно прервала Тереза: – Но мы еще не представили наших гостей. – И она расплылась в улыбке, возразить против которой было нечего. – Елену ты, наверное, помнишь. Грошонг уже начал есть, но внезапно отложил в сторону нож и вилку. – Конечно. Рад вас видеть, мисс Флеминг. – Зовите меня Еленой, пожалуйста. Грошонг кивнул и повернулся к Айзенменгеру. – А это ее друг, доктор Айзенменгер, – добавила Тереза. – Джон, – представился Айзенменгер. – Приятно познакомиться. – Малькольм работает двадцать пять часов в сутки восемь дней в неделю, – непринужденно заметил Тристан. – Так что нам с ним очень повезло. – А где Нелл? – указывая ножом на свободное место, спросил Грошонг. – Заболела? – Она не в настроении, – чуть ли не с театральной мимикой ответил Тристан. Грошонг нахмурился, а затем, догадавшись, кивнул. – Бедняжка Нелл, – заполняя паузу, изрекла Элеонора. – Что-то ее расстроило. Даже не знаю, что именно… Мне никто ничего не говорит. – Это не так, миссис Хикман, – поспешно возразил Грошонг. – Ты так думаешь? И Елене показалось, что он проявляет исключительную заботу по отношению к Элеоноре. – Все вас очень уважают, – с серьезным видом промолвил он. – Конечно, мама, – добавил Тристан, но уже совсем другим тоном. – Правда? Ты так думаешь? – не сводя глаз с Грошонга, повторила Элеонора. – Конечно, – весомо ответил тот. И в его голосе сквозила искренность. Когда Фетр с Сорвином вернулась в секционную, ей показалось, что никаких существенных перемен за время их отсутствия не произошло, и это ее обрадовало, но, увы, она ошибалась. Доктор Аддисон стояла к ней спиной, слегка нагнувшись и закрывая голову трупа, так что Фетр не сразу догадалась, что та собирается делать. Стивен находился поблизости у противоположной стороны стола. Фетр огляделась. Представитель коронерской службы Найджел отошел в дальний угол и рассматривал древний скелет, примостившийся рядом с автоклавом; Орам по-прежнему беседовал с сержантом, но они тоже отошли в сторону, к стоявшему на полочке телефону. На металлической скамье у дальней стены были расставлены тазы с внутренними органами, а рядом на широких белых подставках виднелись различные инструменты – ножницы, ножи, пинцеты, линейки и длинный металлический зонд. – Спасибо, – обращаясь к Стивену и выпрямляясь, промолвила доктор Аддисон, огляделась и, заметив Сорвина, добавила: – Никаких повреждений на лице. Фетр еще не знала, что эта безобидная фраза предвещает начало еще более чудовищной процедуры. Миниатюрная доктор Аддисон отошла от стола, открыв взорам собравшихся плоды своей деятельности. И Фетр с ужасом уставилась на почти обнаженный череп, на черные глазницы, обращенные к потолоку. Кожа, снятая с лица и шеи, накрывала уже опустошенный череп, свисая вниз и демонстрируя свою окровавленную изнанку. Не менее жуткое зрелище представляла собой правая рука. – Однако на запястье и предплечье правой руки видны некоторые повреждения, – продолжила доктор Аддисон. – Серьезные? – Возможно. – Доктор Аддисон пожала плечами. – Они могут свидетельствовать о недавней драке или о чем-то подобном. Сорвин поджал губы и бросил взгляд на Фетр. – Отметьте это, констебль. Ссадины на правой кисти и предплечье. Ей с трудом удалось вернуться к реальности, отвлекшись от жуткой картины, которая маячила у нее перед глазами. Ее неотступно преследовала одна мысль: Как они потом воссоединят все это?