— Она говорит, что ее позвали. Женщина в возрасте. Довольно симпатичная. Сказала, что папа приехать не может, но просил отвезти ее домой… А потом она потеряла сознание, потому что ей в нос сунули какую-то гадость. — Черт! — выругалась я. — Как просто у нас похитить ребенка! Просто наври ему с три короба, и готово! Так куда она теперь-то пришла? — Домой, — терпеливо объяснял Ларчик. — Она пришла домой. Сама. То есть, как она сказала, ее привела та самая тетка. Наверное, подельница Тарасюка… — О господи! — вздохнула я. Ну, не могла я представить Тараску в роли похитителя детей! Да, болван был изрядный, но такой трус, что я вообще отказываюсь понимать, какая фигня тут у нас имела место! — Ларчик, — пожаловалась я. — Мало того, что меня тошнит, как девицу в прозекторской, впервые увидевшую труп, так я еще и чувствую себя полной идиоткой! Поскольку никак не могу связать воедино Тарасюка и похищение нашей маленькой Алисы. Ну, не могу я представить себе недоделанного Тараску в роли монстра-бандита! И кто его подельница? Он ни с одной девицей завязать толковых отношений не смог! Он же был полный тормоз, понимаешь? Даже в прикиде! Этот его «ирокез» дурацкий! Ничего я, короче говоря, понять не могу! Плаваю в каком-то кровавом тумане, и у меня от этого непонимания голова разболелась окончательно! Дай сигарету, а то я все свои выкурила! — Я не курю, — напомнил Лариков. — Ну, так стрельни! Ты же не хочешь, чтобы я скончалась на твоих руках! Он понял меня и исчез. Отсутствовал он недолго и вернулся с неплохим уловом — почти полная пачка «Мальборо». Сел рядом со мной и терпеливо ждал, пока я раскурю сигарету. — Спасибо, — поблагодарила я его. — Твоя помощь неоценима. Кстати, где это ты разжился сигаретами? — Экспроприировал у какого-то крутолобого самца, — улыбнулся он. — И он даже не сопротивлялся? — Мы говорим ни о чем. Меня куда больше интересует парень, которого только что отправили на тот свет. — Меня тоже, — вздохнула я. — Но думать об этом я сейчас не могу. Меня начинает тошнить. Послушай, Ларчик, ведь это уже не наше дело, а? Пусть этим займется Ванцов… Ванцов, Ванцов… Лучше бы я про него не вспоминала! Поскольку тотчас же меня посетила ужасная мысль. Ванцов просил меня помочь ему с этой чертовой байкерской бандой, и у Пенса сразу всплыло имя Тараски, того самого, который теперь лежал там, навеки притихший, и этот вот Тараска был связан с киднепингом, и получается… Получается такая фигня, что я предпочла бы прожить без этого ненужного мне потрясения! Получается, что все взаимосвязано. — А деньги? Понимаешь, Сашенька, в чем дело… У него выхватили деньги, прежде чем убить. Кто это сделал? И не стоит ли за Алисиным похищением некто, кто просто поручил твоему Тарасюку все это дело обстряпать? А если так, то Алиса продолжает находиться в опасности! — Алиса? С чего? Они выкачали все их средства! Единственная опасность, сейчас ей угрожающая, — жить скромнее! — Послушай, давай решим так — мы доводим это дело до конца. — Если этого захотят Аржановы, — предложила я, втайне уверенная, что Аржановы не захотят продолжать. Аржановым, как и мне, захочется покоя. — Давай так, — согласился Ларчик с неожиданной легкостью. — Если захотят Аржановы! * * * На том мы и порешили. Выйдя из двора, я невольно посмотрела туда, где возле свежевыкрашенного парапета с такими же свежими бурыми пятнами крови несколько минут назад лежал Тараска, и закрыла глаза. Ларчик стиснул мою руку. В толпе я увидела рыжую шевелюру Ванцова, с которым мне совсем не хотелось сейчас встречаться. Он был настолько занят, что не обратил на нас с Ларчиком никакого внимания. Я позвоню ему попозже, успокоила я свою совесть. Мы ускорили шаг и выбрались на проспект Строителей. — Теперь быстрей бы оказаться дома, — выдохнула я. — После чашки кофе ко мне может вернуться способность соображать. — Было бы неплохо, — усмехнулся Ларчик. По мере удаления от места происшествия краски становились все приглушеннее, и скоро мне стало казаться, что все это произошло не со мной. С кем-то, но не со мной. Наконец мы пришли. Когда Ларчик отправился варить кофе, а я успокаивалась постепенно, втягивая его восхитительный аромат, я вспомнила почему-то про Таню. Не то чтобы она меня сильно беспокоила, но… Да, впрочем, что греха таить! Если честно, она меня беспокоила не меньше, чем участие в киднепинге моего старого знакомца Тараски! И тщетно я взывала к рассудку, говорила себе, что все закончилось и я могу забыть обо всем этом, как о страшном сне. — Все еще только начинается, — сказала я, тупо глядя в потолок. — И ты это прекрасно знаешь, Саша! Все еще только начинается! Глава 9 — Да с ней все в относительном порядке, — бубнил откуда-то издалека голос Ларикова. Я открыла глаза. Не знаю, можно ли было назвать мое состояние сном — скорее я просто ненадолго провалилась в черную яму небытия. Вот Тараска провалился туда навсегда… Воспоминание о происшедшем заставило меня стряхнуть с себя остатки дремоты. Я резко выпрямилась и выбралась из-под пледа, которым меня заботливо укрыл Ларчик. Под пледом мне стало очень жарко, словно кровь прилила к щекам. Или поднялась температура? Теперь, когда я вернулась в реальность благодаря негативным воспоминаниям, я поняла, что Ларчик на кухне с кем-то разговаривает. Второй голос было невозможно разобрать, поскольку собеседник Ларчика говорил едва слышным шепотом. — Нет, я так не думаю, — опять Ларчик. — Просто она немного испугалась. Понимаете, это все-таки достаточно страшно, согласитесь… Ну, разве к этому можно привыкнуть? Кровь, убийства… Иногда я и сам не понимаю, как она еще держится. Наша работа такова, что женщины на ней зачастую превращаются в стерв, настолько тяжело постоянно находиться в пограничной ситуации… Интересно все-таки, с кем это он меня обсуждает? Так как обращается он на «вы», это не Пенс и не Ванцов. Да и откуда бы они тут появились средь бела дня? У Ванцова сейчас забот полон рот! Я встала. Любопытство было сильнее лени и депрессии. Пройдя на кухню, я остановилась. Оказывается, Ларчик вел задушевную беседу с Анастасией Михайловной. Наверное, она явилась нас поблагодарить, хотя благодарить-то особо не за что — ребенок пришел сам. — Здравствуйте, — сказала я. — Добрый день, девочка моя. — Анастасия Михайловна встала и подошла ко мне. Нежно дотронувшись до моих волос, спросила: — Вы в порядке? Я кивнула. — Как Алиса? — спросила я. — Она пережила страшные минуты, — сказала Анастасия Михайловна. — Но, оказывается, у меня очень мужественная внучка. Сейчас она приходит в себя. — Я рада, что ваши беды закончились! — Если бы, — вздохнула женщина, разводя руками. — Понимаете, Сашенька, к сожалению, нас постигла новая неприятность! Я затаила дыхание. Честное слово, мне уже надоело работать! Бросив на Ларчика взгляд, я поняла, что мои наихудшие опасения, увы, не лишены оснований. Он беспомощно улыбался.