В ходе минувших недель я твердил всем подряд, что знал Дидрика не слишком хорошо. Толком не знал, как зовут его сына, никогда не бывал у него дома. Но у слова “знать” множество значений. Мне казалось, я знал Дидрика в том смысле, что он предсказуем. А теперь понимал, что это отнюдь не так. У меня набралось столько вопросов по поводу его истории, что я затруднялся, с чего начать. — Где вы его похоронили? Дидрик вздрогнул, потом ответил: — На участке. Под яблоней. Голос у него едва не сорвался. Сил нет слушать дальше. Но мне не давала покоя эта его “возможность”. Чего-то в рассказе Дидрика недостает. Чего-то, о чем он уже говорил. “Отдавать его мы не собираемся”. — Как я уже говорил, Люцифер не спешил забирать Мио, — сказал Дидрик. — Поначалу. Прошло несколько месяцев, настала весна. Потом он начал проявлять нетерпение, захотел получить сына. Я снова и снова изворачивался, говорил, что вот сейчас никак не могу поехать в Штаты. А затем, благодаря тебе, появилась возможность оставить Мио у себя. — Это как же? — Я согласился отдать Люциферу то, что он предпочитает даже своему сыну. — И что же это, черт побери? Дидрик повернул голову, посмотрел на меня. — Ты, Мартин. Ему нужен ты. 38 Трудно было добиться от Дидрика, что́ конкретно означало “ему нужен ты”. В конце концов я понял, что с самого начала, когда я возник на их радарах, задача Дидрика была остановить меня и попытаться пристегнуть к преступлениям, в которых обвиняли Сару. Сам он выразился так: — Было бы несложно убедить прокурора, что Сара совершала преступления не в одиночку. Я предполагал, что все произошло бы по той же схеме, по какой раньше посадили Сару — с фальшивыми уликами и принудительными признаниями. Но затем почти сразу же случились совсем новые преступления, за которые можно было отправить меня за решетку. Убийства Бобби и Дженни изменили все. Правда, этот вывод я сделал самостоятельно. Дидрик мало говорил о своих поступках, куда больше он рассуждал о том, что, как ему казалось, делали я и Люцифер. С тех пор как я начал искать Мио, ни Люцифер, ни его подручный ни разу мне не звонили. А я с ними связаться не мог. Зато Дидрик мог. Когда мы вернулись к дому, я зайти внутрь отказался. — Все спокойно, — сказал Дидрик. — В нашу задачу не входит убивать тебя. — Не входит? Ты ведь уже убил многих других. Дидрик отвел взгляд и посторонился, словно пропуская меня в дом. Но я не двинулся с места. — Ладно, тогда я позвоню прямо сейчас, — сказал он. — Кому? — Люциферу. Я должен связаться с ним, если или когда ты появишься. Но звонить он не стал, вместо этого сказал: — Ты, наверно, понимаешь, почему тебе поручено искать Мио? Надо, чтобы ты действовал, чтобы полицейское расследование получало новую подпитку. И я наконец смог бы тебя засадить. Я стоял как парализованный. Понять бы только, каким образом мы с Люцифером знакомы. В голове мелькнули похороны Пастора Парсона. Я не сомневался, что они играют здесь важную роль. Но какую? — Так и будешь стоять под дождем или все-таки войдешь? Я нехотя вошел в дом. — Что теперь? — спросил я. — Я должен позвонить ему, — сказал Дидрик. — Должен. Он достал мобильник, принялся тыкать пальцами в дисплей. — Кончай, — сказал я. — Сожалею, но… — Я тоже сожалею. Даже чертовски сожалею. Но ты не станешь звонить Люциферу и сообщать, что я здесь. Что я нашел Мио. Неужели непонятно, что тогда нам всем крышка? Я цеплялся за самую тоненькую из соломинок, но разве у меня был выбор? — Если ты сейчас позвонишь, мне каюк, — продолжил я. — И тебе тоже. Либо, по его плану, мы оба загремим в тюрьму, либо ты подпишешь нам смертный приговор, сообщив, что мне удалось выполнить то, к чему меня принудили. Найти Мио и того, кто пытался подставить меня под убийства. Ведь все это игра. Неужели не понимаешь? Мы оба у него в капкане. — Я закончил свои дела с Люцифером, — сказал Дидрик. — Мне больше не о чем беспокоиться. Однако, похоже, это была не вся правда, поскольку он по-прежнему колебался. — Звони же, — послышался голос у него за спиной. Из тени возникла Ребекка. — Звони, — повторила она. — Звони. — Не терпится все закончить, Ребекка? — спросил я. — Более чем. — Конца не будет! — Я орал во всю глотку. — Как ты вернешься к обычной жизни после всего случившегося? Как вы сможете жить с тем, что натворил Дидрик? Sorry, Ребекка, но если до тебя не дошло, знай: все убийства, под которые подставляют меня, совершил твой муж. Ребекка плотнее запахнула кофту. — Вовсе не он. — Как интересно, — сказал я. — Кто же тогда убил их всех? Люцифер? Повисшее молчание было более хрупким, чем столетний фарфор. Я никак не ожидал ответа, который получил. — Я, — сказала Ребекка. — Ты? Она кивнула: — Всю эту кашу заварила я. Из-за моей ошибки Дидрику пришлось продолжать. Никогда я не видел такого бледного и измученного лица, как у нее. Дидрик выглядел точно так же. Что ложь творит с людьми? Мне казалось, я кое-что знаю об этом. Но Ребекка и Дидрик знали намного, намного больше. Все потеряно. Та жизнь, какую они вели раньше, кончилась, миновала. Никогда ей не стать прежней. — Это был несчастный случай, — сказал Дидрик. Ребекка судорожно кивнула. — Да, правда. Так и было. Я едва не рассмеялся. — Черт побери, можно ли назвать убийство четверых людей несчастным случаем? Они и умерли отнюдь не все разом. Ребекка закрыла лицо руками и отвернулась: — Простите, но у меня больше нет сил. Она взбежала вверх по лестнице и исчезла в одной из комнат. Дверь громко хлопнула. — Может, у тебя сил хватит? — сказал я Дидрику. — Давай поговорим о чем-нибудь простом. Когда именно ты получил от Люцифера задание заставить меня прекратить поиски правды о Саре Техас? — Сил-то хватит, да охоты нет… В тот день, когда ты позвонил и мы уговорились встретиться, чтобы поговорить о Саре. Меньше всего на свете мне, черт побери, хотелось говорить именно об этом. И, как назло, не кто-нибудь, а ты начал задумываться о Саре Техас. Я получил от Люцифера экстренный номер, которым должен был воспользоваться, если возникнут проблемы, касающиеся его или Мио. И сразу после разговора с тобой позвонил ему. Узнай он об этом задним числом, случилась бы катастрофа, ведь он бы решил, что я действую у него за спиной. — Понятно, — сказал я. — Очень мило, что ты печешься о своей лояльности. Дидрик продолжал: — Ты ведь мужик дельный, Мартин. Смекалистый. И я начал следить за тем, чем ты занимаешься. Ты и остальные, за кем надо было присматривать. Когда появилась Дженни, настала пора действовать. Ребекку я держал в курсе происходящего. Огромная ошибка. Я не учел, насколько она травмирована. Не понял, как ей страшно. У меня с избытком хватало собственных забот, собственных страхов. Я… мы не могли поделиться друг с другом. Никак не могли. Поздно вечером я связался с Бобби и с Дженни и назначил им встречи через несколько часов, среди ночи. Они согласились прийти, без проблем, ведь мы контактировали раньше, когда я вел расследование по делу Сары Техас, а вдобавок я дал понять, что произошло кое-что, совершенно изменившее взгляд полиции на случившееся. Ну а что я отказался отвечать на вопросы по телефону и намекнул, что по соображениям безопасности встретиться надо ночью, только добавило им адреналина. При встрече я планировал раскрыть более-менее все карты. Сказать, что с Мио все хорошо, что я знал о невиновности Сары, но сделать ничего не мог. Что для Мио будет лучше всего, если они оставят его в покое. Я был далеко не уверен в успешности своего плана, но попытаться стоило. — Но Ребекка в эту затею не верила? — спросил я.