– Понятно. Ну, что ж, Маргарита Константиновна, спасибо, что уделили нам время. – Пожалуйста, – отозвалась рыжая дива и, не скрывая своего нетерпения, проводила оперативников до двери. Любава с Ринатом снова сели в машину и на этот раз без задержек выехали со двора. – Значит, у Четверткова была новая девушка, – проговорила Любава. Ринат пожал плечами. – В таком случае, зачем ему преследовать старую, то есть бывшую? – поправившись, продолжила свою мысль Любава. – Вроде бы незачем. Поедем в таксопарк? – Поедем. Таксист подтвердил, что отвозил Геликанова домой. Ничего странного в поведении клиента он не заметил. Молодой человек был слегка навеселе, объяснил, что у него мальчишник. – Дело житейское, – сказал таксист, – как говорит мой младший сын, насмотревшись мультиков про Малыша и Карлсона. На вопрос, не видел ли он кого-то, когда отъезжал, таксист ответил, что, кроме парочки котов, выскочивших из подворотни и чуть ли не попавших под колёса его авто, никого он не видел. Глава 4 Оксана ещё в машине позвонила своей ближайшей подруге Анастасии Царьковой и попросила её приехать. Настя даже не стала спрашивать, что случилось, пообещав появиться как можно скорее, и слово своё сдержала, благо сделать это было не трудно – Царькова жила через два дома от Арефьевой. Надо сказать, что и оперативник вздохнул с облегчением, увидев спешащую к ним девушку. Настя сначала заварила чай, а потом уже стала расспрашивать подругу о том, что случилось. Оксана рассказала то немногое, что она сама узнала от следователя. Настя представления не имела, как утешить подругу. Несмотря на то что Прокофия она слегка недолюбливала, считая его недостаточно эмоциональным и вообще суховатым, девушка была уверена, что жених подруги не мог убить её бывшего любовника. – Да, – сказала она, – ситуация запутанная. Непонятно, как Четвертков попал в квартиру Прокофия, ведь они не были знакомы… – Следователь думает, что могли познакомиться, – грустно выдохнула Оксана. – Как он может такое подумать?! Только сумасшедшая может знакомить жениха с бывшим. А ты на сумасшедшую не похожа. – Он думает, что Людовик проявил инициативу и нашёл адрес Прокофия. – Но как он вообще мог о нём узнать? – Мало ли… – Четвертков жил в другом районе. Общих знакомых, которые могли бы рассказать ему о тебе и твоём женихе, у вас нет… – Нет, – согласилась Оксана. – Он, я имею в виду Людовика, не приходил к тебе последнее время на работу? – Нет, я давно его не видела и думать о нём забыла. – А не мог он случайно встретить кого-то из твоих сослуживцев и узнать от них? Ведь ты знаешь, что люди любят посплетничать… – Вряд ли. Ведь он заходил за мной пару раз и ни с кем не знакомился, тем более не общался. – Скажи, а этот следователь, он тебе глянулся? – спросила Настя. – Что ты имеешь в виду? – удивилась Оксана. – Ну, толковый он или нет? – поторопилась пояснить Анастасия. – Трудно сказать… Ведь я ничего о нём не знаю. – Должно же было у тебя сложиться первое впечатление! – Должно. По-моему, он не глуп, и мне показалось, что он постарается разобраться. Но мне всё равно очень страшно! – Оксана заплакала. Настя постаралась утешить подругу, уговаривая её не впадать в отчаяние и подождать немного, возможно, скоро ситуация прояснится. * * * Оксана не знала, что ей и её жениху повезло, если так можно выразиться… Наполеонов был следователем новой формации. Он действительно старался разобраться с каждым делом, которое вёл, не считаясь с тем, что приходится работать, забыв о личном времени. Вот и в деле Прокофия Геликанова многое его настораживало… Хотелось бы ему познакомиться с новой девушкой Четверткова. Если она не была вымыслом его бойкой соседки, то зачем вообще было потерпевшему врываться в квартиру теперешнего жениха своей бывшей невесты? – Неувязочка получается, – пробормотал Наполеонов себе под нос. Были у следователя, как и у всех людей, свои странности. Например, он не переносил, чтобы близкие и друзья называли его Александром, Сашей, нет, только Шурой. Именно уютное, домашнее Шура позволяло ему расслабиться и отдохнуть от официального Александра Романовича. «Надо позвонить маме», – подумал Наполеонов и достал сотовый. – Ма, ты меня сегодня не жди, ладно? Я еду к Мирославе и надеюсь там заночевать. Софья Марковна не стала задавать сыну никаких вопросов. У Мирославы он пропадал довольно часто, ещё в детстве она знала, где его искать. А уж с тех пор, как у неё появился свой дом, сын предпочитал именно в нём проводить свободное время. Красное солнце на зелёном небе медленно клонилось к горизонту. Направляясь к припаркованному автомобилю, Наполеонов с наслаждением вдохнул весенний воздух. Запах бензина был не в силах заглушить аромат цветущих черёмух и сирени. – Как хорошо, чёрт возьми, – пробормотал Шура, усаживаясь за руль автомобиля. Мирославе он позвонил на домашний телефон, потому как звонить ей на сотовый, если она дома, можно было часами и безрезультатно. Трубку взял Морис. – Детективное агентство «Мирослава» слушает, – произнёс он. – Это я, Шура, привет! Слава далеко? – В саду, кажется, читает книгу. Позвать? – Не надо, я сейчас подъеду к вам. – Приезжай. – А что у тебя на ужин? – живо поинтересовался Наполеонов. – Приедешь, увидишь, – как всегда загадочно, отозвался Морис и положил трубку. – Нет, у этих прибалтов вместо крови прохладная морская водица, – фыркнул Шура, ничуть не обидевшись. Если с Мирославой Волгиной и её двоюродным братом Виктором Романенко Шура был знаком с двух лет, то Морис появился в его жизни не так уж давно. Надо признать, что Наполеонов был необычайно удивлён, когда увидел высокого голубоглазого блондина в первый раз. Сначала он подумал, что это новый любовник его подруги. В то же время он знал, что Мирослава никогда не приводит своих парней домой. Такое у неё было правило. И вскоре выяснилось, что Мориса она взяла не в любовники, а секретарём в своё детективное агентство. Ну, что ж, взяла, и ладно… Приятной неожиданностью оказалось хобби парня из Литвы – кулинария. Морис Миндаугас любил готовить, а Шура обожал вкусно поесть, поэтому они довольно быстро подружились. Наполеонов незаметно для себя добрался до коттеджного посёлка, подъехал к дому подруги детства, дотронулся до звонка. Ворота открылись, и он въехал вовнутрь, поставил машину в гараж. Лучи заходящего солнца мерцали в сладком томлении на увлажнённых росой лепестках яблонь. Пахло нарциссами, которые так любила Мирослава. Шура постоял, немного наслаждаясь красотой весеннего сада. Морис его не торопил… Через каких-нибудь полчаса они сидели втроём на кухне, пили чай с пирогами и беседовали. Шура уже успел поделиться с Мирославой своими сомнениями. – Значит, ты думаешь, что Геликанов говорит правду? – решила уточнить Мирослава.