– Может, девушка несимпатичная? – Валя? Ну, что вы! Девчонка классная. Всё при ней. – Да, – добавил Остапенко, – у многих, глядя на неё, слюнки текут. – Тогда, наверное, у него была девушка, которую он в тот момент любил? – Девушка у него тогда точно была. Один раз я даже видел их вместе в кафе. Вероятно, она зачем-то приехала к нему в обеденный перерыв, и они вместе обедали. – А что за кафе? – «Огонёк». Здесь недалеко за углом, там практически все наши столуются. – Вы можете описать девушку? – Конечно, могу, – пожал Остапенко широченными плечами. – Буду вам искренне признательна. – Значит, так, немного полноватая, курносая, через плечо перекинута коса внушительных размеров, цвет русый, натуральный, глаза синие и румяная, точно с мороза вошла. – Русская красавица? – Не красавица, но миловидная девушка. – Вы не заметили, они относились друг к другу с нежностью или были в ссоре? – При мне они не ссорились, но и особой нежности в их отношениях я не заметил. Было такое ощущение, что они привыкли друг к другу. – То есть? – Возможно, вы знаете супружеские пары, которые живут не один год и настолько привыкли друг к другу, что привычка заменяет им любовь. – Странно… – Что странно? – Они ведь не были женаты. – Ну и что. Иногда люди поддерживают длительные отношения просто потому, что их всё устраивает. – А сами в это время находятся в поиске своей второй половинки. Как найдут, так ставят точку. – А Четвертков находился в таком поиске? – Глядя на него, я бы такого не сказал… – Вообще-то он сам как-то обронил, что не готов к браку. – Интересно. – Так это естественно, сейчас большинство хотят сначала на ноги встать, а потом о создании семьи думать. – Однако у него всё-таки была девушка, с которой он встречался. – Ну, так ему было не пятнадцать лет, природа своё требует, – сказал слегка порозовевший Паша, приглядываясь к Мирославе. – А Людовик не говорил, что девушка его бросила? – Что она его бросила, не говорил, сказал, что просто расстались. – Но какое-то время он бы сильно не в духе, – заметил Остапенко. – А потом? – А потом повеселел. – Кажется, у него появилась новая девица… – Он рассказывал о ней? – Нет. – И вы ни разу её не видели? – Нет. Но она звонила ему. И он сразу уходил в коридор или на лестницу. – Может быть, звонила не девушка? – А кто же ещё? – хмыкнул Паша. – Например, деловые партнёры? – Ой, скажете тоже, – продолжал веселиться Куренков. – Да уж, деловых партнёров «лапонькой моей» не называют, – поддержал его Остапенко. – А вы откуда знаете, как он её называл, если Людовик разговаривал с ней в коридоре или на лестнице? – лукаво улыбнулась Мирослава. – Ой, ну только не надо так смотреть! Не следили мы за ним, не подслушивали, просто я как-то шёл по коридору из туалета, а он с ней любезничал. – Четвертков заметил вас? – Скорее всего, нет. Он стоял лицом к окну и не обернулся. – Что вы ещё услышали? – Больше, собственно, ничего. Я ведь не прислушивался. – Точно? – Точнее не бывает, – улыбнулся Дима. – Вы не знаете, этот роман продолжался до гибели Четверткова? – Мы, конечно, этого не можем знать наверняка, но скорее всего, продолжался. – Почему вы так думаете? – Потому что настроение у Людовика было приподнятое. – Скажите, пожалуйста, а родственники у него были? – Мирослава посмотрела на них обоих. – Родителей, кажется, не было. Вроде была родная сестра и племянники… – И кто-то из них зимой к нему в гости приезжал. – Он рассказывал кто? – Нет, только пришёл как-то недовольный, я и спрашиваю: «Ты чего с утра такой мрачный?» Он и проворчал: «Чёртов родственничек, как снег на голову свалился». – Но кто именно, не сказал? – Нет, сразу в монитор уткнулся, я понял, что Людовик на эту тему распространяться не собирается и не стал его расспрашивать. – А когда вы его видели в последний раз? – Так в пятницу и видели. В понедельник на работу Людовик не пришёл, и ближе к обеду распространился слух, что в субботу его убили. – А кто слух распространил? – Пришли к шефу из полиции, вопросы задавали. А слух уже сам разлетелся. – Не помните, какое настроение у Четверткова было в ту пятницу? – Хорошее было настроение, – уверенно ответили оба одновременно. – А кто ушёл с работы тогда первым?