– С дядей? – Нет, одна. Не перебивай! – Хорошо. – Значит, обошла я всю оптовку, купила всё, что хотела, иду в направлении выхода и вдруг вижу, около прилавка сидит крыса – крупная, размером больше моей ладони. Я подошла, чтобы поближе её рассмотреть, потому что настоящих крыс так близко никогда не видела. Только декоративных и по ТВ. А эта тоже симпатичная оказалась. Шёрстка у неё серая с рыжеватым отливом. Она сидела и умывалась. Нисколько меня не испугалась. Я спрашиваю продавщицу: – Она у вас что, ручная? – Кто?! – Крыса. – Какая крыса?! – Ну, которая около вас сидит. А эта тётка оказалась очень странной! Неуравновешенной! Она как заорёт! И запрыгнула на прилавок! Я от неё такой прыти просто не ожидала. Прилавок-то высокий. А в тётке не меньше ста десяти кило. Вот она орёт, руками машет и прыгает на прилавке. Я прямо испугалась! И крыса тоже. И убежала. Бедняжка! Потом тётка стала кричать, – снимите меня отсюда! Пришли три здоровенных охранника и еле-еле её втроём стащили. Мне бы ни в жизнь на этот прилавок даже с табуретки не забраться, а она с асфальта запрыгнула. На кухне тем временем стоял хохот. Наполеонов даже пирог перестал есть. – Ой, я не могу, – услышала Виктория на другом конце провода его причитания. – Шура плачет? – спросила она. – Ага, рыдает, – подтвердила Мирослава. – А Морис? – Хохочет. – Вот, вам смешно, – сказала тётка абсолютно серьёзно, – а каково было крысе?! – Я думала, ты продавщице сочувствуешь. – Ей тоже, – согласилась Виктория, – пока! Мирослава ничего не успела ответить, как тётка уже повесила трубку. – Она чего звонила-то? – спросил Шура, вытирая слёзы. – Тебя повеселить. – Надо признать, что ей это удалось. Они закончили ужин и, прибрав на кухне, расположились на траве в саду. – Ты нам собираешься рассказывать о Епифанове? – спросил Шура, подтаскивая поближе к себе растянувшегося посередине Дона. – Собираюсь, – и Мирослава подробно рассказала о своей встрече с ресторатором. Шура повертел в руках визитку Ирининой подруги. – С ней ты тоже собираешься встречаться? – спросил он. – Собираюсь. – Поедешь по этому адресу? – он постучал по визитке. – Нет, сначала позвоню и представлюсь барышней, озабоченной своей красотой. Ты заметил, что она косметику распространяет? – Заметил… Шура отпустил вырывающегося из его объятий Дона и проговорил: – У меня тоже, кстати, новости есть. – Какие?! – в один голос спросили Мирослава и Морис. – Оказывается, у Четверткова было ДТП с летальным исходом. – Шура! Не тяни! – Один гражданин ехал в большом подпитии на немалой скорости. Не справившись с управлением, врезался в автомобиль Четверткова – и всё! – Что всё? – Короче, кранты. – Не вижу тут особой вины Четверткова. – Вот, суд тоже не увидел… – И что? – Дочь этого водителя не согласилась с решением суда, грозила Четверткову всеми карами небесными. – И что ты предпринял? – Завтра ею займутся оперативники, пока же нельзя сказать, насколько перспективна эта версия. – А что-нибудь об этой дочери известно? – Известно, жила с отцом и маленьким ребёнком. – Разведена? – Скорее всего, не выходила замуж. – Понятно. А кто отец ребёнка? – Понятия не имею. – Надеюсь, поделишься потом информацией? – Куда я от тебя денусь, – притворно ворчливо отозвался Шура и попытался снова дотянуться до Дона. Но кот проворно отскочил в сторону и улёгся возле кустов, набравших бутоны ирисов. – Ну, погоди, – сказал ему Наполеонов, – будешь ещё тереться возле меня. Дон на его угрозы и ухом не повёл. Тем временем на небе светились и перетекали друг в друга невообразимые оттенки розового, ярко-пурпурового, золотисто-оранжевого, всё это переливалось и нежно мерцало, то ослепительно, то приглушённо… И как-то незаметно наступили прозрачно-лиловые сумерки. Всем троим хотелось всю короткую ночь просидеть в саду, но утром каждого из них ждали неотложные дела, поэтому пришлось перебраться в дом и разбрестись по своим спальням. И лишь Дон беззаботно бродил по траве, прислушиваясь к ночным звукам и шорохам. Увидев большую жабу, он прижал уши и тихо заурчал. Бедная жаба попыталась слиться с землёй. К счастью, кот не стал её ловить, только обошёл вокруг и потрогал лапой, а когда жаба сиганула в сторону, прищурил светящиеся расплавленным янтарём глаза и мяукнул, как бы говоря, хотел с ней познакомиться, а она ускакала, невежливая особа. Впрочем, не очень-то и хотелось. Пробравшись сквозь кусты жасмина, ещё не набравшего цвет, кот прошёл по тропинке, вернулся к дому и открыл лапой незапертую дверь. Через несколько минут он уже забрался на кровать хозяйки и, уткнувшись носом в её ухо, тихонечко заурчал. Мирослава, не выбираясь из объятий Морфея, машинально погладила кота и перевернулась на другой бок. Глава 9 Оперуполномоченный капитан Ринат Ахметов относился к тем счастливым людям, которые любят свою работу, несмотря на то что она «и опасна, и трудна», и плюс к тому связана с трагедиями и страданиями многих людей. Переживания же и стрессы самих оперов никто не считал. Почему Ринат стал опером? Наверное, потому что в юности ему страстно хотелось, чтобы мир стал светлее и добрее. Придя в полицию после института, он первое время находился в шоковом состоянии на грани крушения своей юношеской мечты. Но потом осознал, что сделал правильный выбор. Да, жизнь не радуга и в полиции больше приходится сталкиваться с чёрным и серым. Но кто-то же должен очищать и защищать мир. Начальник убойного отдела Василиса Никитична Воеводина говорит, что настоящий полицейский это всегда Воин Света. А от серых теней, случайно попавших в полицию, нужно безжалостно избавляться. И Ринат был согласен с Васей (как они зовут её за глаза) и благодарен судьбе, что именно она возглавляет отдел.