– Потерпи… – прохрипел Алан. – Это грядущее питается нами, чтобы раскрыться. Сейчас боль прекратится. По его лицу, что оказалось так близко к Алисе, крупными каплями стекал пот. Алан мучительно выгнулся, увлекая за собой девушку. Ей казалось, они сейчас рухнут на землю, ломая кости, крылья и спины. Но мир уже кружился вокруг, меняя очертания. Бесконечное мгновение серебра, что залило все вокруг, сменилось темно-бурой картиной пустынной улицы Города. Они стояли на краю площади. Ветер уныло гудел в проемах окон с распахнутыми ставнями. В этом доме жила семья с тремя детишками, вспомнила Алиса. Она отпустила ткань рубашки Алана, которую сжимала пальцами, и шагнула в сторону. Но тот схватил ее за локоть. – Это лишь образ, помни! Нельзя уходить далеко. Грядущее само поведет нас, – сказал Алан, утирая лицо. – Уже не больно? Алиса прислушалась к себе. Во всем теле ощущались ломота и усталость. Но боли не было. Крылатая кивнула, втягивая крылья. – Больше нет. А ты сам… Как ты? – Она чувствовала, как дрожит ладонь Алана, сжимающая ее руку. – Иногда мне кажется, что я полон сил и памяти, – ответил он, виновато улыбаясь. – А потом меня почти убивает то, что предки делали шутя… мимоходом. В нем больше не было той властной одержимости, что так пугала, так тянула к себе Алису в Роще. Он казался ей еще одним крылатым братом. Высоким и статным, с длинными серебряными волосами и спокойной улыбкой. Такой мог участвовать в вылазках и хохотать в общем доме. С таким она могла бы целоваться в тени общего дома, чувствуя его жаркое дыхание на коже. Алиса тряхнула головой, прогоняя эти мысли. «Алан тот, кто он есть. И не надо обманываться, глупая ты курица», – обругала она себя, отвечая на улыбку Божества, но тут же отворачиваясь. Улица тем временем словно затянулась мутной дымкой. Все вокруг утратило четкость и вещественность. Ближайшие дома расплывались под взглядом, словно таяли от него, как мягкая свеча на солнце. – Нам туда, – махнул Алан в сторону узкой дорожки, что оставалась зримой и плотной. – Грядущее указывает путь. И они двинулись, соприкасаясь плечами, по тропинке прочь от площади. Вскоре Алиса поняла, куда ведет их чужая сила. Они шли к лазарету. Сердце Крылатой сжалось от дурного предчувствия. – И что же это за грядущее? – наконец спросила она. – То, что может случиться, если мы не сделаем, что должно. Не взрастим Рощу, не вернем мне память предков. – Значит, Город опустеет, если мы не доберемся до Рощи? – Выходит, что да. – Ты показываешь мне это, чтобы напугать? – Алиса передернула плечами. – Я же поклялась, что впредь стану исполнять все твои приказы… Зачем тогда? – Память толкает меня сюда. – Алан взглянул на нее озабоченно. – И каждый раз я дохожу до длинной постройки, поднимаюсь по ступенькам крыльца, но не могу войти. Это мучит меня. Я подумал, что мы вместе должны зайти внутрь. Что в этом смысл. Пока он говорил это, дорожка привела их к крыльцу лечебницы. Город безмолвствовал, никто не шагал по улицам, никто не шумел в домах. Лишь ветер надсадно выл в окрестных скалах. Лазарет неприветливо темнел перед ними. Алиса вдохнула горький воздух и решительно поднялась по ступенькам. – Значит, твои предки хотят, чтобы я увидела это? Что ж, пошли. Она осторожно приоткрыла скрипучую дверь и шагнула внутрь, ожидая, что ей в нос ударят привычный аромат горького отвара и запах рассохшихся стен. Гнилостный запах тлена чуть не сбил ее с ног. Обычно темный коридор освещался рваными лучами равнодушного солнца. Дальняя стена обвалилась, оголяя каменистый бок фундамента, на который она так долго опиралась. Разгулявшийся ветер таскал по полу обрывки истлевшей ткани, истрепанные странички древних книг и связки высохшей травы. – Что здесь случилось? – только и смогла выговорить Алиса, прикрывая лицо и морщась от тяжкого смрада, что несся им навстречу вместе со сквозняком. – Грядущее, – сказал Алан, шагая вперед. И в ответ поинтересовался: – Что здесь находилось? – Лазарет. Фета пыталась спасти тех, кто задыхался от лихорадки. Наклонившись, Алан подобрал мятый листок и осторожно погладил его, словно он был живым. – Старые книги… Жрица сохранила их. – Он рассеянно улыбнулся. – Я что-то помню…. Что-то смутно связанное с миром до Огня… и от этого мне грустно. Алиса хотела было ответить, но ее отвлек утробный рык в комнате, где раньше лежали умирающие. Там кто-то был. И этот кто-то тяжело ворочался, что-то раскидывая. – Нужно уходить, – чуть слышно выдохнула Алиса. – Здесь мы в безопасности. Этого еще не случилось. – Алан взял ее за руку и повел туда, где рычало скрытое стеной существо. Они дошли до дверного проема и заглянули внутрь. Матерый падальщик рылся в куче сваленных в одном углу топчанов. Головой он откидывал в сторону заплесневелые подушки и покрывала, а после утробно ворчал, впиваясь острыми, мелкими зубами в найденную добычу. Алан остался стоять в дверях, с интересом рассматривая чешуйчатый хвост падальщика, а Алиса шагнула внутрь, обмирая, предчувствуя, что увидит там. Тварь ворошила братскую могилу. Положенные друг на друга среди остатков своего последнего пристанища, в углу комнаты находились человеческие тела. Алису замутило. Но она не могла оторвать взгляда от окровавленной морды падальщика, когда тот раскрыл свою пасть и вцепился в покрытый трупными пятнами бок мертвого тела одного из несчастных, оставленных тут. Она бы так и стояла, пошатываясь, захлебываясь собственным ужасом, но к ней подошел Алан и, взяв ее за плечи, осторожно, но властно, повернул к себе лицом. – Этого еще не произошло, – твердо сказал он. – В наших силах изменить грядущее, понимаешь? Алиса кивнула, с трудом балансируя на грани сознания. – Пойдем, – прохрипела она и направилась к выходу. Они вышли наружу, Алиса успела только раз еще вдохнуть горький воздух Города, силясь прогнать дурноту, а все видимое уже закружилось, меняясь, подхватывая их, чтобы опустить на темно-бурую гладь пустыни. – Сюда меня еще не пускали, – сказал Алан, оглядываясь по сторонам. – Выходит, предкам есть что показать нам, кроме твоего поселения. – Как по мне, этого хватило. С лихвой. – Алиса тяжело сглотнула, прогоняя образ падальщика среди тлеющих тел в палате лазарета. Она осмотрелась, прикрывая глаза ладонью от солнца, и разглядела в отдалении мягкий голубоватый отблеск. – Я знаю, где мы, – упавшим голосом проговорила она. – Это логово паука. Пойдем. Они шли по скрипящему песку, горизонт приближался к ним причудливыми скачками. То Алисе казалось, что они с Аланом топчутся на одном месте, то в единый миг они оказывались далеко впереди от того места, где были. Алан молчал, упорно шагая за Крылатой. Его ноги увязали в горячем песке. Украдкой взглянув на Божество, Алиса не смогла сдержать улыбки. Ему было тяжело здесь. Солнце непривычно палило, обжигая плечи сквозь одежду. Ветер сек по щекам колючими песчинками, во рту горчило. Это была пустыня, мир тех, кем так легко распоряжался Алан, ведомый памятью предков, сидя на мягкой траве своего крылатого сна. «Будет полезно побыть в нашей шкуре», – язвительно подумала Алиса, прибавляя шаг. Потому она первой оказалась у мутной голубой корки. Теперь ей было ясно видно, где заканчивается песок и начинается зеркало, полное темной силы. Место, что своим глубоким сном хранило сожженный мир от страшной напасти. Место, которое они разбудили бездумным присутствием. Алиса поежилась, боясь поднять взгляд, оглядеться, зная теперь, что готовится показать им Роща. Тяжело дыша, ее нагнал Алан. Он встал чуть позади. – Значит, здесь он был заточен? Правитель? – Внутри. Под зеркалом скрываются руины старого замка, – Алиса не знала, почему говорит об этом с такой уверенностью, понимание произошедшего с ними просто пришло к ней, как дар высших сил. – Залы и комнаты покоятся под этим песком, коридоры расходятся в стороны, подобно паутине. На один из них наткнулись мы, когда прятались от бури в пустыне. Это владения паука. – Он так долго спал, мертвый, но все еще живой… – А мы его разбудили. – Да… – Алан покачал головой. – Я не понял, что происходит. Если бы знал, что пробудится зеркало, то я бы вмешался. – А тебе бы позволили это сделать? – осмелилась спросить Алиса. Здесь, стоя на зеркальной глади паучьей тюрьмы, она больше не боялась Алана. Сейчас они были заодно, равными, близкими. И это грело изнутри. – Не знаю, – честно ответил парень, убирая с потного лица налипшие волосы. – Но попытаться стоило бы. – Да, стоило. Но теперь ты поможешь нам уничтожить его, и равновесие восстановится. Ведь так? – Посмотрим, – рассеянно проговорил он. – Время идет, лучше нам не останавливаться надолго. Роща словно рисовала мир, открывающийся перед путниками. Вот на горизонте возникли скалы, вот по глади под ногами зазмеились трещины, а в отдалении появился темный росчерк вздыбленных краев расщелины. – Нам туда, – выдохнула Алиса. Они прошли еще немного, и Крылатая сумела разглядеть, что на остром крае льда все еще висит распятое тело. Алиса тихо застонала, замирая на полушаге. – Это Вестник, да? – спросил у нее за спиной Алан. Она только кивнула, не в силах ему ответить. – Значит, это то, что может случиться совсем скоро, понимаешь? Алиса снова кивнула, сжимая руки в кулаки так, что ногти впились ей в ладони. – Надо идти, – напомнил Алан, чуть подталкивая девушку в спину. Паук уже был здесь. Он выбрался наружу, приподнимая свое надутое брюхо с помощью длинных лап. Обтянутая сухой кожей старческая голова венчала неестественно длинную шею. Глаза были плотно закрыты. Он словно прислушивался к чему-то в отдалении. – Он… отвратителен, – прошептал Алан, подходя ближе. – Посмотри! Эти паучьи тонкие лапы… Это брюхо, оно же прозрачное! Что в нем? – Кровь, – чуть слышно произнесла Алиса. Она стояла у самого разлома. У ног ее безвольно съежилась Юли. Алисе понадобилась пара вязких от ужаса мгновений, чтобы узнать в этом сухом, выпитом теле надоедливую дочку Томаса. Ее и без того тонкие руки превратились в невесомые палочки, кожа обтянула бескровное лицо и шею, лопнув на острых скулах. Ставшая непомерно широкой рубаха не скрывала тонких косточек. Девочка не дышала.