— Буду ждать, — парень преодолевает последнюю ступеньку между нами, а затем наклоняется и касается теплыми, чуть шершавыми губами моей щеки. Тая окончательно тает. — Ладно, увидимся, — Сережа разворачивается и уходит. Мне безумно грустно смотреть ему вслед и он, словно почувствовав это, резко останавливается. В долю секунды возвращается ко мне, наклоняется и еще раз целует в щеку. — Беги, Тая, а то я сам не смогу уйти, — его губ касается довольная улыбка, я тоже не выдерживаю и улыбаюсь в ответ. Ущипните меня кто-нибудь! Это точно не сон?! Опускаю взгляд, уж больно смущена происходящем. Такой парень и я... неужели реально ему понравилась? — Сережа, — мои губы сами собой шепчут его имя и не могут остановиться. — Ну давай же, а то замерзнешь, — тепло смеется он, пока меня накрывает с головой волна счастья. Или это мне рядом с ним тепло, по-особенному как-то. Словно он само лето, которое нагло ворвалось в промозглую зиму и растопил ее одним только взглядом голубых глаз. Сергей щёлкает пальцем меня по носу и я наконец-то отмираю. Не веря в реальность, несусь с огромным букетом и плюшевым мишкой в универ. В мыслях такой хаос, как после торнадо: что надеть на свидание, какую сделать прическу, попросить ли у Кошкиной косметику? Разрешить ли себя поцеловать... От последний мысли по телу проходит жар, оседая, словно раскаленной лавой внизу живота. Вот только счастье моё длится не долго. Вечером за несколько часов до свидания прекрасное будущее в розовых тонах... с треском рушится. Глава 05 - Снегурочка Вечером, когда на мне уже Любино платье, вязаное, нежно-розового цвета под горло и чуть ниже колен, к нам забегает Леся. Она спешно закрывает за собой дверь и тут же громко чихает, забывая при этом прикрыть ладонью рот. — Ты заболела, что ли? — кидает недовольный взгляд Кошкина. В ответ Леся протягивает нам градусник и едва не всхлипывает. А у неё там почти тридцать девять. — Ну ты даёшь, мать, — качает головой Люба. Она идёт к ящику, который стоит у входа, открывает его и вытаскивает оттуда небольшую коробку с медикаментами. — У меня тут где-то был парацетамол, — говорит Кошкина, пока роется в бесконечном количестве разных коробочек. — У меня есть, — вздыхает Леся. Она проходит в комнату, садится на кровать, при этом вся трясется. На неё страшно смотреть: лицо бледное, губы обсохли, глаза закрываются от усталости. Я заботливо накрываю на плечи подруги плед, чтобы та перестала дрожать. — А чего ты тогда ходишь? Давай в кровать! — голосом мамочки командует Кошкина. Люблю её за это, она где надо и по головке погладит, а где-то и правду-матку может выдать. — Не могу, — вздыхает Леся. — Почему? — в один голос спрашиваем мы с Любой. — Я же на работу устроилась, Снегурочкой. Сегодня первый заказ, Ваня без меня не справится. — Ну перенесите, делов-то, — отмахивается Кошкина. — Скажешь тоже! Не могу! Не получается! Я уже кому только не звонила, чтобы подменили меня, все мимо. — И что ты с температурой пойдёшь? — спрашиваю я, пребывая в лёгком шоке. — Ага, тебе в таком состоянии только Снегуркой отплясывать. Зато деда своего согреешь, ты теперь у нас горячая девушка, — понимаю, что Люба шутит, хочет, видимо, разрядить атмосферу, но выходит у неё так себе. — Вообще, не смешно! Мне позарез нужно сегодня отыграть снегурку. Там дети важного чиновника, они не понимают, заболел или нет. Надо и точка. — А чем мы тебе помочь можем? — искренне не понимаю я, к чему клонит подруга. — Подмените меня, а? — Леся сводит перед собой руки в умоляющий жест, затем ещё глазками так хлопает, ну кот из Шрека отдыхает. — Не-не-не, — наотрез отказывается Кошкина. И так корчится главное, будто ей предложили не к детям сходить, а съесть мороженое, приправленное опарышами. — Тая, — Леся тут же переводит взгляд на меня, и я понимаю, сейчас она нащупает слабое место, нажмёт на него и отказаться у меня не получится. — Я не могу, у меня... свид... сви... — слова разрываются на слоги, потому что взгляд Леси ломает мои баррикады. — Ну не смотри так, пожалуйста. — У неё свидание, — вступает в диалог Кошкина. — Она не может. Попроси Троцких. — Не получится, у неё завтра последний день сдачи курсовика. Люб, ну, давай ты. — Девочки, нет, я ненавижу детей и вообще, без обид, но у меня тоже горит сдача истории журналистики. — Не врёт. Реально горит, — понуро киваю я и едва не плачу. Ну как же так? Моё долгожданное свидание полетит в тартарары? Опять? Это что какое-то наказание? Злой рок? Или знаки, которые я в упор не вижу? Да ну, пф-ф-ф, какие ещё знаки? Серёжа — не мужчина, а мечта! — Тай, ну пожалуйста! — Леся поднимается, её немного штормит и плед скатывается на пол. Совесть моя уже по полной программе кусает за всё что можно. Да и бросить в беде человека я не могу, не так воспитана, будь оно неладно. — Девочки, — бровки домиком, как удар под дых. — Тай, а может, ты со своим тренером сходишь? Он секси-шмекси горячий лёд, а ты его помпезная Снегурочка? Я тебе тут и наряд подберу, — мне хочется кричать от обиды, а Люба все шутки кидает. — Я не могу... Да он после такого больше в жизнь меня никогда и никуда не позовёт! — отчаянно пытаюсь достучаться я до всех вокруг. — Наоборот, — она подходит ко мне, кладёт руки на плечи и смотрит так внимательно, серьёзно, словно гуру в амурных делах. — Парни любят недоступных девушек. Вот ты сбежала с первого свидания, а он тебя все равно нашёл и букет ого-го-какой притащил. — И что? Мне теперь его до конца жизни динамить? — вздыхаю и злюсь на себя, что не умею отказывать и быть эгоисткой. И зачем меня такой доброй воспитали? — Ну от одного раза он точно не растает. — А может, всё-таки ты сходишь, а? — в последней надежде поджимаю губы, хотя знаю, что Любу этим не возьмёшь. — Нет, не могу. Прости, но мне учёба всего дороже. — Ну Люба-а, — розовые мечты, как мы гуляем с Серёжей вдоль аллеи, держимся за руки и мило болтаем, превращаются в пепел. — Котова, нет! — Всё ясно, пошли, Лесь, — я беру за руку подругу и тяну её к выходу. Безумно злюсь на это стечение обстоятельств, настолько, что аж зубы сводит. Моё прекрасное свидание... Мои грёзы. Мой Серёжа... ну почему так?! — Спасибо большое, Тая, правда, — уже в коридоре Леся меня обнимает. Жар от её тела настолько горячий, что я понимаю — поступаю правильно. А Серёжа... ну, может Люба и права?.. Может, он поймёт и всё будет нормально? В конце концов, какая разница сегодня или завтра? С этими мыслями я вытаскиваю телефон и набираю сообщение: «Привет, тут такое дело...» Потом правда стираю, потому что, кажется, фраза звучит как-то не очень. Прокручиваю в голове ещё варианты, снова набираю и опять удаляю текст. Нет, лучше всё-таки позвонить, как бы переживательно это ни было. — У тебя пять минут, — кричит мне Леся из комнаты, собирая в пакет костюм Снегурочки. Мне не впервой выступать на детских мероприятиях, дома я частенько участвовала в таких постановках. Правда, там это происходило в кругах школы, здесь же придётся идти к кому-то в гости. Ладно, сейчас это не самое важное. Я делаю три коротких вдоха, собираюсь с мыслями и кликают кнопку вызова. Когда раздаётся первый гудок, сердце моё сжимается, словно его стянули тугими ремнями. На второй я прикусываю губу, а на третий с четвёртым уже кажется, что мир разваливается. Но, к счастью, на пятый Серёжа принимает вызов. — Привет, — он тяжело дышит в трубку, словно пробежал стометровку. — Привет, — не могу сдержать улыбки, слышать его голос безумно приятно. Он как тёплое одеяло, которым заботливо накрывают, чтобы не замёрзнуть. — Уже готова к прогулке любви? — Я как раз по этому поводу и звоню, — прикусываю губу, от волнения меня немного потряхивает. — Так, так, так, я само внимание! — Дело в том, что... — Слушай, ну у меня ещё тут дела, — спешно отвечает Серёжа. Я набираю полные лёгкие воздуха, так словно собираюсь нырнуть в глубокую впадину. — У меня не получится, — произношу и жду, вердикта. Мне почему-то кажется, что сейчас Сергей обидится или чего хуже, больше не захочет со мной видится. Ну что за девушка такая? В первый раз сбежала, во второй перед самым свиданием даёт отмашку. Блиин... Накручиваю себя, ругаю, а сама молюсь всем богами, чтобы Серёжа понял, вошёл в положение, а может, даже ещё больше заинтересовался мной. Вдруг Кошкина права? — В смысле не получится? — его голос приобретает нотки раздражения. — Подруга заболела, нужно срочно подменить её на работе. — На какой ещё работе? Время почти пять, — я облокачиваюсь спиной о холодную стену, и едва не подвываю от вселенской обиды. Всё... это конец... — Снегурочкой, — тихо отвечаю. — Кем, прости?