— По-моему, это довольно личная информация. — Этого требуют условия данной операции, — улыбнувшись, ответил мистер Боб. При тусклом свете его зубы казались особенно белыми. — У вас к нам есть какие-нибудь вопросы? — Да! Как вас зовут по-настоящему? — Джаз нервно хихикнула. Им было известно о ней многое, а ей про них — ничего. Она чувствовала себя в неравных условиях. — Извините, это конфиденциальная информация. — Других вопросов у меня нет. — Ну что ж, — сказал мистер Боб, — тогда у нас есть кое-что для вас: очередное имя. Вы ведь работаете этой ночью? — Конечно! Работаю четыре ночи подряд, так что я к вашим услугам. Что за имя? — Кларк Малхозен. Джаз повторила имя. Получив новое задание, она полностью оправилась от испуга. И даже обрадовалась. По усвоенному ею военному опыту, она вновь рванула в бой. — Так вы сможете разобраться с Кларком будущей ночью? — Считайте, уже разобралась, — ответила Джаз с кривой самоуверенной ухмылкой. Открыв дверцу со своей стороны, мистер Боб вышел из машины. Мистер Дейв сделал то же самое. — Помните: ни малейшей ряби! — еще раз предупредил мистер Боб, прежде чем закрыть дверь. — Ни малейшей ряби, — повторила Джаз через плечо. Однако они скорее всего этого уже не слышали, потому что в тот момент, когда она говорила, обе двери синхронно захлопнулись. Она понаблюдала, как мужчины прошли вдоль ряда машин к «хаммеру», как две капли воды похожему на ее внедорожник. Джаз не обратила на него внимания, когда шла по гаражу к своему автомобилю. Когда мужчины сели в машину. Джаз завела мотор и стала задним ходом выезжать со своего парковочного места. — Уроды! — проворчала Джаз, подъезжая к ведущей на улицу эстакаде. Хотя она была приятно взволнована, получив очередное задание, и рада, что операция «Веялка» благополучно продолжалась, ее напугало их появление. Она не любила чувствовать себя в подчинении и не любила, когда с ней разговаривали свысока. Даже их имена звучали нелепо и унизительно по отношению к ней. Ей вдруг стало интересно, сколько они получали за каждую «санкцию», если только ей платили по пять штук. «А ведь всю работу делаю я», — усмехнулась она. — Ну и что ты думаешь по этому поводу? — спросил Дэвид Розенкранц у Роберта Хоторна. Боб сидел на водительском месте и, медленно постукивая пальцами по рулю, смотрел сквозь лобовое стекло на унылую бетонную стену. Не заводя машину, он все еще размышлял об их разговоре с Джаз. Дейв сидел на пассажирском месте и наблюдал за своим боссом. — Не знаю, — ответил в конце концов Боб. Он покачал головой и, повернувшись, взглянул на своего подчиненного. Боб был крупным мужчиной атлетического телосложения, с грубыми чертами лица, контрастировавшими с его итальянским костюмом. Элегантные вещи стали его недавним увлечением. Большую часть жизни он носил военную форму, курсируя по всему миру в составе войск специального назначения. — Тратишь столько усилий на то, чтобы разыскать и обработать этих уродов, готовых без угрызений совести выполнять твои задания, а потом сам же сталкиваешься с их неуправляемостью. И эта Ракоши — тот самый случай. Можешь себе представить: она чуть не отстрелила морскому офицеру яйца только за то, что он решил к ней подкатить? — Но работает она оперативно, — заметил Дейв. Он выглядел лет на двадцать пять — почти раза в два моложе Боба — и был более худощавым, но таким же спортивным. Боб присмотрел его в тюрьме, где они оба оказались: Боб чуть не убил гомосексуалиста, который по ошибке сделал ему предложение в баре, а Дейв сидел за банальную кражу в крупных размерах. — Да, она лучше всех, — согласился Боб. — Потому-то меня и мучают сомнения по поводу того, как с ней быть. Ракоши сопли не жует: даешь ей имя, и бац! — человека в ту же ночь нет. Никаких оправданий или отговорок, как у других. Но, как я уже говорил, боюсь, она может превратиться в шальной снаряд. — Думаешь, она причастна к убийству этой медсестры? — Сказать по правде, понятия не имею. Но я бы не удивился. С другой стороны, она не пошла бы на такое из-за пятидесяти долларов. Так что, может быть, это и вправду ограбление. Просто не знаю. Я рассчитывал, что, застав ее врасплох, нам удастся прояснить картину. — Она не смутилась, когда ты впервые назвал имя медсестры, но потом, похоже, слегка занервничала. — У меня сложилось такое же впечатление, но я не знаю, как все это истолковать. В ее характеристике значится, что она плохо ладит с начальством, так что новость о том, что Чэпмен больше нет, могла просто обрадовать ее — ей больше не придется иметь с ней дело. Боб завел машину и, обернувшись, стал выезжать. — Думаю, нам надо держать ухо востро и повнимательнее за ней присматривать, — продолжил Боб. Развернувшись, он поехал к выездной эстакаде. — Если последуют новые совпадения, се придется убрать. И, если все так сложится, этим займешься ты. — Да, знаю, — обреченно отозвался Дейв. — Поэтому я и поинтересовался ее привычками. — Я догадался, — сказал Боб, останавливаясь перед выездом из парковки. — Однако дели надвое все, что она говорит. Таким людям, как Ракоши, соврать — раз плюнуть. Дейв кивнул, но пропустил замечание мимо ушей. Ракоши вела одинокий образ жизни, и ему не составит труда с ней разобраться. Глава 13 Решив, что эта маленькая штуковина достаточно пропиталась, Лори надела на нее пластиковый колпачок и поставила на край раковины. Она, разумеется, не собиралась сидеть и наблюдать. Лори залезла под душ и хорошенько намылила тело и голову. Потом несколько минут постояла, ощущая, как вода струится по ее голове. Душ не оказывал на Лори такого терапевтического действия, как ванна, но тоже успокаивал. Ночь для Лори прошла беспокойно, голова просто раскалывалась. Когда ей удавалось заснуть, ее начинали одолевать кошмары. И опять снился брат, утопающий в трясине. Когда зазвонил будильник, она даже обрадовалась — долгие ночные мучения наконец закончились. Она быстро встала с постели. Постельное белье было так скомкано, словно она всю ночь с кем-то сражалась. Как и в предыдущие два дня, ее слегка мутило. Тошнота не прошла и после душа, однако она решила, что после завтрака все придет в норму. Шагнув на банный коврик, Лори стала вытираться. Потом она повернулась и, вновь наклонившись над душевым поддоном, потрясла гривой густых волос, как только что выскочившая из пруда собака. Затем, энергично вытерев волосы полотенцем, она обернула его вокруг головы. И лишь после этого отважилась взглянуть на стоявший на краю раковины пластиковый приборчик. У Лори перехватило дыхание. Она взяла его слегка подрагивающими пальцами, словно при ближайшем рассмотрении результат мог оказаться другим. Однако ничего подобного не произошло. В крошечном окошке пластикового корпуса виднелись две розовые полоски. С силой зажмурив глаза, Лори несколько мгновений не открывала их. Нет, это был не обман зрения. Еще раз перечитав инструкцию на боковой стороне футляра, Лори убедилась, что результат теста положительный. Она была беременна! Почувствовав дрожь в коленях, Лори опустила крышку унитаза и села. Она была совершенно ошеломлена. Слишком много событий произошло за короткий промежуток времени. Сначала — размолвка с Джеком, потом — болезнь матери, потом — знакомство с Роджером, и наконец — положительный результат анализа. А теперь новая эмоциональная встряска. Она часто пыталась представить себя беременной. Но сейчас, когда это случилось, она не понимала, что должна испытывать. Казалось, ее жизнь полностью выходит из-под контроля. Поставив пластиковый тестер на край раковины, она взглянула на его футляр, лежавший на корзине для белья. И вновь ей захотелось «обвинить гонца», словно причиной ее беременности был тестер. Лори могла бы проделать все это накануне вечером, но в инструкции говорилось, что наиболее достоверные результаты получаются по утрам. Вот она и дождалась. Совершенно очевидно, что она лишь пыталась отложить неизбежное и тянула время. Мысль о возможной беременности неожиданно пришла ей в голову у Роджера в офисе, и с тех пор она уже почти не сомневалась. Именно этим и объяснялись ее утренние приступы тошноты, которые она по глупости относила на счет устриц. В смятении Лори покачала головой. Сам факт «неожиданности» ее беременности явился очередным свидетельством ее способности не думать о том, о чем не хочется. Она очень хорошо помнила, как три недели назад отметила отсутствие месячных, но решила об этом не беспокоиться. В конце концов, у нее случалось такое и раньше, особенно при стрессах, а сейчас в ее жизни стрессов хватало. Опустив голову, Лори взглянула на свой живот, пытаясь осознать, что где-то там внутри теплилась новая жизнь. Как врач, она всегда относилась к беременности как ко вполне естественному процессу, но теперь, когда все произошло с ней, ей казалось это просто невероятным чудом. Она сразу вспомнила, когда могла забеременеть. Это случилось в тот самый раз, когда они с Джеком вдруг одновременно проснулись среди ночи. Поначалу они старались не беспокоить друг друга, но потом, обнаружив, что не спят оба, стали разговаривать. Затем нежность и объятия. И все было прекрасно, пока Лори, так и не уснув после любовной вспышки, вдруг не осознала, чего ей не хватало в жизни: семьи и детей. И именно в ту ночь их страсть подарила жизнь желанному ребенку, хотя семьи у нее по-прежнему не было. Лори встала и повернулась к зеркалу боком. Она попыталась определить, не стал ли ее живот чуть круглее, но тут же расхохоталась над собой. Она понимала, что в пять недель эмбрион мог быть размером не больше восьми миллиметров и вряд ли мог вызвать какие-то внешние изменения. Лори вдруг перестала смеяться и внимательно посмотрела на себя в зеркало. Беременность при нынешних обстоятельствах едва ли могла оказаться поводом для беззаботного веселья. Это было ошибкой с серьезными последствиями как для нее, так и для других. Она попыталась понять, как такое могло произойти. Она всегда проявляла осторожность в те дни, когда считала, что могла забеременеть. Так где же она допустила просчет? Она снова вспомнила ту ночь, и тут же все прояснилось. В два часа ночи уже фактически наступил другой день. Предыдущий был десятым, и теоретически все еще могло бы обойтись, но не на одиннадцатый день. «Господи!» — в отчаянии произнесла она, постепенно вникая в ситуацию. Стремление поговорить с Джеком превратилось из желания в необходимость. А в голове замаячило страшное слово «аборт». Лори всегда видела в этом слове политическую окраску: для нее оно скорее было связано с правами женщин, чем с процедурой, к которой она могла бы иметь непосредственное отношение. Неожиданно все изменилось. «Я должна взять себя в руки!» — произнесла она, решительно глядя на себя в зеркало. Она достала фен и начала сушить волосы. Ее единственным спасением оставалась работа. Несмотря на все свои проблемы, она должна была собираться на службу. Как Лори и предполагала, тошнота полностью исчезла после завтрака. Самыми аппетитными ей показались хлопья без молока. Пока она ела, Лори вновь ощутила справа в нижней части живота дискомфорт. Она задумалась, насколько такое могло быть естественным на ранней стадии беременности. Возможно, дискомфорт и являлся свидетельством правильного развития плода. Когда Лори пришла в ОГСМЭ, было всего четверть восьмого, однако она уже не надеялась застать Джека в офисе опознания. Последнее время он приходил все раньше и раньше. Ее предположения подтвердились, когда она обнаружила, что любимое место Винни пустует и на столе лежит открытая на спортивной странице газета. Все это свидетельствовало о том, что он уже помогает Джеку. Чет был весь в работе. Он сидел за основным столом и разбирал поступившие за ночь карточки. Это был последний день его дежурства в этом качестве. В наступающие выходные на телефоне предстояло дежурить Лори, и на будущей неделе обязанность разбирать и распределять дела ложилась на нее. — Джек уже внизу? — поинтересовалась Лори, сделав глоток кофе. Она думала, что кофеин поможет ей немного разогнать меланхолию. Чет быстро поднял голову. — Ты же знаешь Джека. Когда я пришел, он уже тут вовсю рвался в бой. — Чем он сейчас занимается? — От горячего кофе ее почему-то бросило в дрожь. — Лучше и не спрашивай — у него такой же случай, как те два, что у тебя были вчера. Опустив чашку, Лори от удивления раскрыла рот. — Ты имеешь в виду, что он занимается делом из Центральной манхэттенской? — Ага! Относительно молодой мужик, банальная грыжа, а потом вдруг раз — и до свидания. — Почему вдруг Джек взялся за него? Он же знает, что меня интересуют подобные случаи. — В качестве одолжения. — Ну хватит же, Чет. Какое одолжение? — По всей видимости, Келвин сказал Дженис, что, если появится аналогичный случай, она должна сообщить сначала ему. Очевидно, она так и сделала, потому что он появился примерно одновременно с Джеком и сам все проверил. Когда пришел я, он подчеркнул, что не хочет, чтобы этим занималась ты. По его словам, у тебя сегодня официально «канцелярский» день. Так или иначе, Джек тогда сам вызвался заняться этим делом, поскольку предположил, что ты захочешь побыстрее узнать о результатах. — Почему Келвин сказал, что не хочет, чтобы делом занималась я? — спросила Лори. Это походило на удар ниже пояса. — Он не говорил. Ты же знаешь Келвина — это прозвучало не в виде просьбы. Он недвусмысленно дал понять, чтобы ты этим не занималась. Келвин также просил передать, что срочно хочет видеть тебя в своем офисе. Так что сообщение доставлено. Желаю удачи! — Странно. Он был зол? — Не злее обычного. — Чет пожал плечами. — Извини. Все, что мог, рассказал. Лори кивнула, словно поняла, однако это было совершенно не так. Оставив свое пальто на одном из кресел, она направилась через комнату опознания в главный вестибюль. Она нервничала. При том, что все в жизни Лори, как ей казалось, летело в тартарары, неудивительно, что карьера тоже оказалась под угрозой, хотя она совершенно не понимала, чем, кроме своего импровизированного выступления на вчерашней конференции, Лори могла разозлить Келвина. Однако после вчерашнего разговора с ним она решила, что все встало на свои места. Нажав кнопку, Марлин пропустила Лори в административное крыло, напоминавшее своей тишиной гробницу. Никто из секретарей еще не появился. Однако Келвин был у себя. Просматривая бумаги из корзины входящей корреспонденции, он поспешно подписывал какие-то из них. Когда вошла Лори, он жестом пригласил ее сесть, собирая бумаги в стопку. Потом, откинувшись на спинку кресла, он посмотрел на Лори поверх очков; его подбородок почти касался груди. — Если вам еще не известно имя нового потенциального «серийного» пациента, то это Кларк Малхозен. Полагаю, вам хочется знать, почему я настоял, чтобы им занимались не вы. — Было бы неплохо, — согласилась Лори. Она почувствовала некоторое облегчение. Тон Келвина не был жестким, свидетельствуя о том, что он не собирался устраивать ей разнос или, того хуже, временно отстранять от выполнения служебных обязанностей.