До Центральной манхэттенской ехать пришлось дольше, чем до университетской больницы, где Лори была накануне. Оба медицинских учреждения находились в Верхнем Ист-Сайде и примерно на одинаковом расстоянии к северу от ОГСМЭ, но Центральная была западнее, располагаясь вдоль Центрального парка. С пересекавшими городские улицы пешеходными дорожками между отдельными корпусами она занимала более квартала. Этот комплекс из серого камня возводился с перерывами на протяжении почти целого столетия, и поэтому был неоднороден с точки зрения архитектурного стиля. Самое новое его крыло — а потому и самое современное на вид, названное по имени филантропа Сэмюэля Б. Голдблатта, — возвышалось позади главного здания, находясь по отношению к нему под прямым углом. Это было ВИП-крыло, аналогичное тому, в котором лежала в университетской больнице мать Лори. Включая визиты к Сью, Лори уже много раз бывала в Центральной манхэттенской и знала, в каком направлении идти. Она отправилась прямиком к кауфмановскому амбулаторному корпусу. Войдя внутрь, она прошла в терапевтическое отделение и справилась о подруге в регистратуре. Как только Лори назвала свое имя, дежурная протянула ей конверт. Внутри, кроме заполненного направления на анализ, оказалась еще и записка от Сью. Там говорилось, что лаборатория генетики находится на втором этаже центрального корпуса. Там также указывалось, что вначале Лори следует зарегистрироваться: как на любого нового клиента «Америкер», на нее должны были завести медицинскую карту. И еще Сью приписала, что будет ждать Лори в кафетерии. На оформление больничной карты ушло больше времени, чем на анализ крови. Ей пришлось постоять в очереди к одному из представителей по работе с клиентами. Однако и это заняло не больше пятнадцати минут, и вскоре Лори уже поднималась на второй этаж, где находилась лаборатория. Инструкции Сью были очень четкими, и Лори без труда отыскала лабораторию генетической диагностики. Там было необычайно спокойно. На стенах висели колонки, откуда звучала классическая музыка, а сами стены были украшены репродукциями кувшинок Моне. Когда Лори подошла с направлением к дежурной, то не увидела ни одного пациента. Было совершенно очевидно, что генетические анализы пациенты на амбулаторной основе сдавали редко. Но Лори знала, что недалеко то время, когда это изменится. Лори вновь невольно задумалась о скрывавшейся где-то глубоко внутри ее тайной угрозе. Мысль о том, что она может носить в себе собственную смерть в виде мутантного гена, была обескураживающей. Встроенный механизм самоуничтожения! Она невольно поежилась. Каким же окажется результат анализа — положительным или отрицательным? Если бы не настойчивость Джека, она скорее всего отложила бы эту процедуру на неопределенное время. После того как у Лори взяли кровь, она вновь спустилась на первый этаж и встала в очередь к стойке информации. Она понятия не имела, где в этом обширном комплексе может находиться кафетерий. Когда подошла ее очередь, сотрудница в розовом халатике поинтересовалась, какой кафетерий ей нужен — главный или для персонала. После секундного замешательства Лори решила, что ей нужен кафетерий для сотрудников. Инструкции оказались сложными, но последний совет сотрудницы был весьма кстати — надо держаться нарисованной на полу красной линии. После пятиминутной прогулки Лори оказалась в кафетерии для больничного персонала. Было уже четверть первого, и в зале царила невообразимая суета. Лори и представить себе не могла, насколько велик штат Центральной манхэттенской. А ведь эта толпа была лишь частью одной из трех смен. При виде такого столпотворения Лори слегка приуныла — перспектива их встречи со Сью показалась ей просто нереальной. Все равно что отыскать приятеля на Таймс-сквер в канун Нового года. И когда Лори, уже отчаявшись, собиралась направиться к кассе, чтобы связаться со Сью по внутреннему телефону, кто-то похлопал ее по плечу. К радостному удивлению Лори, это оказалась Сью. Они обнялись. Сью была крупной, румяной, атлетически сложенной дамой, достигшей немалых успехов, играя за спортивные университетские команды. Лори почувствовала себя крохотной, когда та ее обняла. Сью выглядела очень привлекательно. В отличие от большинства своих коллег она была одета в элегантное, выгодно подчеркивавшее фигуру шелковое платье с накинутым поверх накрахмаленным белым халатом. Как и Лори, она отдавала предпочтение женственному стилю одежды. — Надеюсь, ты не особо голодна, — пошутила Сью, кивнув на очередь вдоль линии раздачи. — Но если серьезно, тут не так уж и плохо кормят. Продвигаясь вдоль стойки и выбирая себе еду, они непринужденно болтали. Дойдя до очереди в кассу, Лори поинтересовалась детьми Сью. Подруга вышла замуж почти сразу после учебы, и теперь ее сыну было пятнадцать, а дочери — двенадцать. Всякий раз, говоря на эту тему, Лори не могла удержаться от зависти. — Не считая мук подросткового периода, все славненько, — ответила Сью. — А что у вас с Джеком? Есть какой-нибудь просвет? Похоже, тебе надо поторапливаться, девочка! Я тут случайно обнаружила, что тебе на днях стукнет уже сорок три, — я ведь тоже следую за тобой по пятам. Лори почувствовала, как лицо ее вспыхнуло, и разозлилась, потому что ей никогда не удавалось скрыть свои эмоции. Она поняла, что Сью заметила ее реакцию. Они дружили уже двадцать шесть лет, и Сью было хорошо известно о желании Лори иметь детей, она была в курсе их отношений с Джеком. Лори поняла, что не сможет отделаться общими фразами. — Похоже, у нас с Джеком все кончено, — ответила Лори с несколько большей категоричностью, чем сама ожидала. — По крайней мере близкие отношения. — Не может быть! И что же там такого наш мальчик натворил? Вместо объяснений Лори, нахмурив лоб, пожала плечами. Ей в ее теперешнем состоянии не хотелось сейчас влезать в долгий, изнурительный разговор на эту тему. — Знаешь, что я тебе скажу… оно и к лучшему. Уж ты проявила столько терпения с этим взрослым ребенком, что тебе медаль надо давать. А его уже все равно не изменишь. Лори кивнула, но чуть было не вступилась за Джека, хотя Сью и была права. Сью не позволила Лори расплатиться за обед, настояв на том, чтобы все расходы записали на ее счет. С подносами в руках они отыскали столик на двоих возле окна. Оттуда открывался вид на внутренний дворик с неработавшим фонтаном. Летом вода била из многочисленных рядов его каменной кладки и двор утопал в цветах. Они еще несколько минут говорили о Джеке, и в этой беседе в основном солировала Сью. Она настойчиво предлагала Лори подыскать ей кого-нибудь более подходящего, на что та в шутливой форме дала согласие. Затем разговор перешел на причины, по которым Лори понадобилось сделать анализ. Лори рассказала ей о матери, о том, что та, по обыкновению, скрыла свою болезнь. В ответ на это Сью пообещала устроить Лори к самому лучшему онкологу, если результат анализа окажется положительным. — А как насчет терапевта? — спросила Сью после некоторой паузы. — Теперь, когда ты официально стала нашим клиентом, тебе нужен основной врач. — А как насчет тебя? — улыбнулась Лори. — Ты еще берешь новых пациентов? — А ты уверена, что тебе будет комфортно, если я стану твоим лечащим врачом? — Абсолютно, — ответила Лори. — Кстати, мне бы хорошо еще и с гинекологом определиться. — С этим я тебе тоже могу помочь, — сказала Сью. — У нас в штате великолепные специалисты, и есть одна дама, к которой я сама обращаюсь. Она шустрая, деликатная и знающая. — Весьма неплохая рекомендация. Но это не срочно: у меня следующее обследование примерно через полгода. — Может, оно и так, но думаю, что начинать надо сейчас: дама, о которой я говорю, очень популярна. Насколько мне известно, чтобы попасть к ней на первый прием, надо чуть ли не шесть месяцев проторчать на листе ожидания. Вот такая у нее слава. — Ну тогда конечно, — согласилась Лори. На несколько минут обе сосредоточились на еде. Затем Лори прервала паузу: — Есть еще кое-что важное, о чем я бы хотела с тобой поговорить. — Неужели? — удивилась Сью. Она поставила свой чай на стол. — Ну давай. — Я бы хотела поговорить с тобой о СВСВ. Физиономия Сью скривилась в полном недоумении. — А это что за хрень такая? Лори рассмеялась: — А это я сама только что придумала. Тебе знакома аббревиатура СВДС — синдром внезапной детской смерти? — Ну разумеется! — Ну вот, так я по аналогии придумала СВСВ — синдром внезапной смерти взрослых. — Ну и?.. — по-прежнему недоумевала Сью. — Думаю, тебе лучше объяснить. Лори придвинулась поближе к подруге. — Я бы хотела подчеркнуть, что информация, которую ты сейчас услышишь, строго конфиденциальна. Забудь, что она исходила от меня. Своими соображениями о том, что здесь, в Центральной манхэттенской, произошло и что кто-то должен быть предупрежден, я поделилась с нашим замом. Но он, вспылив, сказал, что все это лишь пустые догадки и при отсутствии доказательств можно просто нанести вред репутации больницы. И все же я сейчас чувствую себя в роли исследователя, вынужденного работать в условиях двойной анонимности. И пусть я нарушаю условия договора, но раскрою результаты ради того, чтобы люди были спасены. — Лори рассмеялась. — Что — слишком напыщенно? У меня действительно нет конкретных доказательств, и я еще полностью не закончила работу над этими делами. У меня нет копий медицинских карт. Однако у меня есть твердое ощущение: тут что-то не так, и кто-то должен об этом узнать — лучше раньше, чем позже. А от присутствующей в медицине зависимости от политики просто хочется на стену лезть. Я просто ненавижу это в моей работе. — Ну, ты меня заинтриговала! Давай выкладывай! Понизив голос, Лори рассказала обо всем в хронологическом порядке — начиная с Макгиллина и заканчивая своим утренним случаем. Она рассказала о фибрилляции желудочков и том, что вскрытия ничего не показали. Вероятность того, что все четыре случая совпадение, равна предположению о том, что утром не взойдет солнце. — И что ты хочешь этим сказать? — настороженно спросила Сью. — Ну… — Лори несколько помедлила с ответом. Прекрасно зная Сью, она понимала, что сказанное ею могло показаться громом среди ясного неба. — Хоть я все еще допускаю, что ничтожная вероятность смерти существует в результате несчастного случая — например позднее осложнение от анестетика или какой-нибудь побочный эффект, — но сомнения очень сильны. И, говоря о крохотной вероятности, я имею в виду, что шансы действительно минимальны, поскольку результаты токсикологии до сих пор были отрицательными. Так или иначе, суть сводится к следующему: я подозреваю, что эти пациенты были убиты. В течение нескольких минут обе не проронили ни слова. Лори хотела, чтобы полученная Сью информация немного уложилась у нее в голове. Она знала о ее сообразительности, но знала и о том, что Сью — патриотка Центральной манхэттенской, где прошла вся ее последипломная практика. Сью откашлялась. Слова Лори явно произвели на нее сильное впечатление. — Позволь, я хочу уточнить, правильно ли тебя поняла. Ты подозреваешь, что у нас тут ночами по палатам бродит лютый монстр? — Примерно. По крайней мере это то, чего я опасаюсь. Прежде чем отбросить такую мысль, вспомни о нашумевших за последних два года случаях, когда психически ненормальные медицинские работники расправлялись со своими пациентами. Ведь ты помнишь об этом? — Разумеется, помню, — ответила Сью, словно обижаясь на вопрос. Продолжая сидеть, она немного выпрямилась. — Но мы тут не в глухом лесу и не в сомнительной частной лечебнице. Это ведущий медицинский центр с соответствующими контролирующими инстанциями. И пациенты, о которых ты говоришь, не были прикованы к постели и не лежали на смертном одре. Лори пожала плечами. — С фактами не поспоришь: четыре необъяснимых смертельных исхода. И, насколько я помню, некоторые из тех медицинских учреждений, где произошли серийные убийства, тоже имели великолепную репутацию. Трагедия еще и в том, что эти преступления долго оставались нераскрытыми. Сью глубоко вздохнула и посмотрела вокруг невидящим взглядом. — Сью, я не жду от тебя лично каких-то радикальных действий, — попыталась объяснить Лори. — И я не собираюсь нападать на Центральную манхэттенскую — знаю, что это замечательный медицинский центр, и я не стремлюсь как-то очернить его. Я лишь надеюсь, что ты знаешь кого-нибудь, кому ты или я могли бы передать эту информацию, чтобы попытаться предотвратить подобные случаи. Я бы очень хотела рассказать этому человеку все то, что рассказала тебе, с условием, что нигде не будет фигурировать мое имя — по крайней мере до тех пор, пока это официально не связано с ОГСМЭ. Сью расслабилась и безрадостно усмехнулась: — Прости! Я воспринимаю любую критику в адрес больницы слишком близко к сердцу. Какая глупость! — Так ты знаешь такого человека — может быть, кого-нибудь из лечебно-административной части? Или, например, заведующего анестезиологией? Может, с ним стоит поговорить? — Нет, нет, нет! — выразительно повторила Сью. — У Роналда Хавермайера эго размером с тектоническую плиту, провоцирующую характерные вулканические извержения. Ему надо было быть хирургом. Нет, с ним тебе не стоит разговаривать. Он определенно примет это на свой счет и захочет отомстить источнику информации. Уж я-то знаю, несколько раз бывала с ним на больничных совещаниях. — А ваш главный — как его? — Чарлз Келли. Не лучше Хавермайера; пожалуй, даже хуже. Он же даже не медик, и для него это все — бизнес. Он ни черта не поймет и, не разобравшись, начнет искать козлов отпущения. Нет, тут нужен кто-нибудь потоньше. Возможно, кто-то из членов комиссии по исследованию причин заболеваемости и смертности. — Почему ты так думаешь? — Просто потому, что это их обязанность, и они собираются раз в неделю, чтобы отслеживать происходящее. — И кто в нее входит? — Я там была в течение шести месяцев. Из лечебной части туда входят люди по принципу ротации, а среди постоянных членов — начальник отдела по контролю качества, старший юрисконсульт, главврач, руководитель штата медсестер и руководитель штата врачей. Стой-ка! Резко перегнувшись через стол, Сью так быстро схватила Лори за руку, что та чуть не подпрыгнула. Лори испуганно огляделась вокруг, словно ей угрожало неожиданное нападение. — Заведующий медицинским персоналом! — радостно воскликнула Сью. Отпустив Лори, она взмахнула руками. — Как я о нем раньше не вспомнила? — И что он собой представляет? — выдохнула Лори, приходя в себя от испуга. Теперь Сью, в свою очередь, подалась вперед и, понизив голос, принялась рассказывать заговорщицким тоном: — Ему далеко за сорок, холост и просто душка. Он проработал здесь всего три-четыре месяца. Все незамужние медсестры от него без ума. И я бы тоже оказалась в их числе, если бы не была давно и безнадежно замужем. Он высокий и худощавый, а улыбается так, что лед тает. Нос, правда, у него на двоих рос, но это не бросается в глаза. Самое главное, что у него просто космический интеллект и соответствующее обаяние. Лори не могла сдержать усмешки. — Тебя послушать, так он сплошное очарование, однако не совсем тот, кого я ищу. Мне нужен кто-нибудь влиятельный и вместе с тем сдержанный. Все очень просто.