И Кайманов перестал произвольно блуждать по массивам в поисках очередных приключений. Он стал искать нестандартную «галактику», место, где зомбируют отпускников. И вскоре нашёл-таки небольшое, интенсивно пульсирующее «облачко». Полный надежд, Кайманов тут же «сунул туда свой нос». Облачко не было полноценной копией мозга конкретного человека. В нём действительно проходил процесс зомбирования сразу трёх людей, через несколько дней уходящих в отпуск. Один из них был специалистом, обслуживающим компьютеры Центра. Не желая упускать благоприятный момент, Кайманов немедленно внушил ему задание: подключить медицинские компьютеры к локальной сети. С тех пор он получил доступ не только к зомбированию сотрудников, но и к локалке Центра. Кайманов незаметно подправил некоторые инструкции, исполняя которые, охрана могла бы обнаружить его вмешательство, и даже стёр саму память о категорическом запрете объединения имеющей выход в Интернет локальной сети с полностью автономной медицинской. Кайманов понимал, что охранные программы Консорциума не дадут ему вбросить в Интернет большой объём информации, даже если он воспользуется логином и паролем директора Центра. Он мог бы соответствующим образом зомбировать некоторых охранников, но справиться с программой ему было не по зубам. Её сделали люди более квалифицированные и опытные в этой сфере, чем несчастный хакер, чьи знания теперь принадлежали Кайманову. Эти люди понимали, что любой обмен информацией по сети Интернет могут перехватить. Поэтому связь между суперкомпами Центров Консорциума осуществлялась с помощью курьеров, перевозивших данные на съёмных носителях под надёжной охраной. Это занимало много времени, зато исключало утечку информации. Даже если бы кто-то нейтрализовал охрану и захватил курьера, несанкционированное вскрытие его кейса привело бы к самоуничтожению носителя информации. Консорциум умел хранить свои тайны. «Дудочка» Отныне Кайманов был в курсе всего происходящего. Он узнал настоящее имя Франкенштейна, но запретил себе употреблять его даже в мыслях, дабы не спалиться раньше времени. Оказалось, что родной брат рыжего работает в Центре начальником службы безопасности, одновременно являющейся поставщиком «живого сырья», то есть мозгов, что и дало возможность братьям организовать свой тайный бизнес на Кайманове. Специфические знания хакера подали Кайманову идею, и он записал на флэшку Франкенштейна вместе с очередной критической статьёй некий скрытый файлик. Конечно, рыжий использовал для своего бизнеса не рабочий, а личный, домашний, компьютер, и это позволило Кайманову начать выполнение своего плана. Мощная защитная программа Консорциума мгновенно обнаружила бы и нейтрализовала файлик Кайманова, но обычный антивирус домашнего компьютера его пропустил. И когда рыжий Франкенштейн вышел в Интернет, чтобы отправить статью в редакцию журнала, скрытый файлик на его флэшке сделал своё дело, закачав и установив на компьютер Франкенштейна нужные Кайманову программы. Так Кайманов получил регулярный доступ к персональному компьютеру Франкенштейна и начал потихоньку, маленькими кусками закачивать в него информацию о Консорциуме: адреса Центров, фамилии сотрудников и заказчиков, планы и результаты работ, банковские счета, имена жертв экспериментов, словом — всё, что удавалось выудить из массивов суперкомпьютера и локальной сети Центра. И вот настал день, когда Кайманов был готов нанести ответный удар. Он собрал достаточно информации о Консорциуме — большего извлечь из локалки Центра он не мог. Кайманов прекрасно понимал, что, скорее всего, подписывает себе окончательный смертный приговор — Центр наверняка постарается уничтожить все улики, как только информация о нём выйдет наружу. А жить хотелось! Ох, как хотелось жить! Пусть даже «питаясь» чужой памятью. Но Кайманов точно знал, что его конец в любом случае близок: через десять дней Франкенштейн уходил в отпуск, и потому он уже начал официально оформлять мозг Кайманова в качестве нового материала для экспериментов. После возвращения из отпуска рыжий планировал продолжить свой бизнес, но уже с другим рабом. Жертва была давно намечена — ещё один критик всё того же журнала «ФАСТ». Кайманов знал об этом, так как сотрудники брата Франкенштейна собрали полную информацию об этом человеке и готовили ему стандартный «несчастный случай». В Суперкомпе не было массивов с памятью сотрудников Центра. Зачем тратить на них время и ресурсы? Для зомбирования достаточно кратковременного подключения. Поэтому, узнав точную дату предотпускного медосмотра Франкенштейна, Кайманов с самого утра дежурил в пульсирующем облачке. И вот, наконец, он получил доступ к мозгу своего врага и моментально дал тому нужную установку. Впервые после своей смерти Кайманов почувствовал себя свободным и счастливым. Он знал, что его установка сработает уже на следующее утро. Прежде чем пойти на работу, Франкенштейн включит свой домашний компьютер и бездумно запустит программу, о существовании которой он до этого даже не подозревал. Та автоматически начнёт рассылку материалов о Консорциуме, собранных в скрытой директории, во все инстанции: мировые средства массовой информации, Интерпол, правоохранительные органы России, США, Китая и Европы, пиратские библиотеки и пиринговые сети. Запустив эту программу, Франкенштейн оставит работающий компьютер подключенным к сети Интернет и спокойно поедет на работу, мгновенно забыв всё, что сделал. До своего отпуска он теперь вряд ли доживёт… Елизавета Аристова. Мы, настоящие «С рождеством». Подпись как нельзя лучше подходила открытке. Голубое пронзительное небо и ярко-зелёный склон травы, ещё не выжженной летним зноем. Внизу вода — чистый ободок реки, оттеняющий небо. Иван разглядывал открытку две минуты, пока не понял, что здесь не так. Вздохнув, отложил её в сторону. «Не имеет значения соответствие надписи содержанию, — пометил он в дневнике, — если оно подходит». Иван задумался. Мысли следовало сформулировать чётче, куратор будет недоволен. «Смотрю на открытку и чувствую радость», — дописал он, и захлопнул дневник. Сегодня на ужин макароны. Углеводы. Иван машинально намотал их на вилку. У вилки четыре зубца — оптимально. Но могло быть и три. Главное, не говорить об этом куратору. Он не выйдет из центра, пока не вылечит все свои причинно-следственные связи. А через месяц у него день рождения, выходить надо обязательно. День рождения выпадал на конец мая. «Нет, не так, — поправил себя Иван. — Оно всегда выпадает на конец мая, это константа». И настроение будет — рождество. *** Палата выходила в узкий коридор, передвигаться следовало по одному. Никто не запрещал общаться с другими пациентами, но и не приветствовал. И поэтому, когда Иван подсел к девчонке, что интриговала его все три месяца пребывания, то ощутил на себе пристальное внимание персонала. — Привет, — он неуклюже поставил на стол поднос. — Не против? Она не подняла на него даже взгляда. Механически жевала что-то из тарелки, и он вдруг испугался, что её причинно-следственные связи нарушены куда сильнее, чем его. А вдруг у них не получится контакта, вдруг она неспособна? Или он ошибался на её счет? «Уйду посрамлённый», — твёрдо решил Иван, продолжая смотреть на девчонку. Почти ничем не примечательная. Тёмные волосы волнами на столе, бледное, чуть заострённое лицо. Она сидела, сжавшись, точно пружина — словно неловкое движение могло разметать её, разбросать по сторонам. И тогда бы она заполнила всё помещение, так внезапно показалось Ивану. Эта нервная энергия пряталась в рукавах свитера — худыми пальцами, в тонких поджатых губах на равнодушном лице. Заставила потерять ход мысли на мгновение. Иван замер, машинально ощупывая в кармане принесённый прямоугольник глянцевой бумаги. — Чего тебе? Голос безжизненный, как белые стены и стол вокруг. Куда роднее и ближе, чем эмоционально насыщенные увещевания персонала. Иван покрепче стиснул поднос, вжимая в стол. — Поговорить хочу. — Его голос не дрогнул. — Что ты знаешь о рождестве? Она подняла на него глаза, неожиданно ярко-синие. Словно два штриха компенсации за блёклую картину. Пружина стала туже, Иван почти услышал её вибрацию. Вот и состоялся контакт. — С чего такой вопрос? Все знают о рождестве то, что положено. Зима, подарки и злой Санта. Мне вот в качестве презента пребывание здесь. А ты, видимо, бонусом идешь? — Она презрительно скривила губы и вернула взгляд на тарелку. — Да нет, я Иван. — Иван робко улыбнулся, хоть она и не смотрела на него. — А ты Света, я знаю. Вот, держи. Он протянул открытку под столом. Секунда раздумий, и она нерешительно взяла её. Акт приёма-передачи состоялся. «Короткий контакт, кроткий Иван» — лёжа на койке в своей палате, он перечитал запись, и после вырвал лист из дневника. Главное, она взяла открытку. Теперь у них есть маленькая тайна. *** — И если все ферменты белки, то?.. — То не все белки ферменты, — чётко ответил Иван. Он сидел, ровно выпрямив спину. С вежливой улыбкой на лице, как того ждали кураторы. Итоговое тестирование прошло идеально. За окном колыхалась ветка сирени, Иван скосил на неё быстрый взгляд. — Я рад, что ты вспомнил о своём медицинском образовании, — наставник подошёл и протянул ему ладонь. Иван крепко пожал её. — Считаю, вопрос решён. Ты совершенно исправен. Есть! Вот и состоялось. Завтра он получит гражданскую одежду и свои права обратно. И вперед, в майский день, полный веток сирени, воробьёв и ещё чего-то праздничного. Небольшой попутный ветер в спину по дороге в правильную жизнь. Проходя мимо столовой, Иван бросил взгляд туда, где сидела одинокая фигура. Тёмные волосы покрывали худые плечи. «Ну посмотри на меня, — попросил он мысленно. — Хотя бы секунду, один синий выстрел». Он её получил, свою секунду. Потом его ненавязчиво толкнули в спину, намекая идти быстрее. Ах да, кураторы всё ещё сзади. Иван прибавил шаг. Вечером того же дня он получил жетон. «Ребров Иван Андреевич, выпуск 31.05.2049. Чётко поставленная речь, спокойный, эрудированный, ироничный (см. раздел меры). Медицинское образование: консультативная помощь. Комплект для вашего подростка в полцены (см. раздел „ремонт“, кол-во: 1)». Осталось только найти семью. *** Он переночевал в мотеле на деньги, выделенные кураторами. Предполагалось, что их хватит на неделю, но Иван решил не рисковать и не тратиться. И поэтому ночь на пружинистом матрасе в дешёвом номере выдалась не самой комфортной. Он думал о Свете, о девчонке, которую не экзаменовали. Иначе чем объяснить её длительное пребывание в центре? Вряд ли она опасна для общества, скорее, напротив. Оно едва заметит её, да мало ли на улице худых синеглазых девчонок. А те, что прячут лицо за копной волос, и вовсе остаются на обочине внимания. Иван бессильно уронил голову на ладони. — Моя тайна, — сказал он вслух, обращаясь неизвестно к кому. Да, они поговорили всего ничего, но ведь у неё есть открытка. Иван написал кое-что на обороте, она не могла не заметить. Не задуматься о предложении. Собственно, оно было предельно простым. Попечительство автономного теперь Ивана, свободного в правах. Он знал, что его выпустят, он ведь долго готовился к этому. По закону Иван мог взять на поруки одного высокосоциализированного андроида, не несущего социальной опасности. Лишь бы она подала заявку. Следующий день он провёл за просмотром объявлений. Те из них, что были о поиске андроида в семью, заканчивались категоричным требованием «без дефектов». Решение экономить деньги показалось как никогда разумным, особенно на фоне лёгкой тревоги. Вот если бы здесь была Света, вдвоём они бы что-нибудь придумали. Да что ему с этой девчонки, почему не выходит из головы? Три месяца он наблюдал за ней, и что получил взамен — короткий диалог и возможность всучить своё послание. Может, и вовсе ей ненужное. Иван посмотрел на себя в замызганное зеркало над умывальником и слегка оттянул нижние веки. Сетка сосудов усталых глаз. На самом деле он знал ответ. — Ладно я, — пробормотал он, укладываясь. — Но ты-то почему?.. *** Звёзды сложились, или земной природы везение, но он нашёл семью. Мать-отец, усталые клерки средних лет, родители юного Антона. Подопечного, которого интересовал Иван ровно двое суток с момента трудоустройства. Антон забросал его вопросами, удовлетворился нейтральными ответами и вскоре вернулся к компьютерным играм. Сегодня он играл без наушников, и грохот выстрелов бил по ушам. Иван задумчиво поводил ногой по паласу. По условиям договора он должен был развлекать и развивать мальчика, быть удобным другом «под рукой». Но, правильно считав настрой Антона, предпочитал не провоцировать нервного юнца и тихо сидел поблизости. Работа есть, и ладно. А коли продержится здесь ещё три недели, получит первую зарплату. И потом, сон на удобном матрасе был убедительным бонусом. И еда разнообразная — белки, жиры и углеводы. Кажется, с этого начинают новую жизнь? А Света так и не появилась («бах!»), почему? («тра-та-та!») Неужели ей не хочется выйти на свободу? («бах!») Давно бы его нашла, в базе есть идентификационный номер Ивана («бах!») И с ним бы связались кураторы… Автоматная очередь зарядила с новой силой.