— Ничего от тебя не скроешь… но смотри — сделай вид, что потрясена. — Погоди… так вы что — засадили мою планету? — Нет, только одну поляну. Временно. Я ж понимаю — сама всё хочешь, хозяйка. Биоматериал получишь как договаривались — как только так сразу. — И атмосферу сделал? — С точностью до процента повторил состав. — Жэ какое? — Девять и восемь. Упарился с твоим жэ. Не переживай, будет тебе вторая Земля. Но год будет длиться дольше, извини. — Чего-то я как-то… побаиваюсь. Вдруг не смогу… планетой? — Не дрейфь. Теорию сдала отцу? — сдала. А он строгий экзаменатор. Кометой же смогла! — Сравнил — комету с плане… — Предлагали тебе — давай в звезду, вариант надёжный. Вон, отец с матерью… — Ага! Двойная тесная с перетеканием масс… шутники! — Вот! Может, передумаешь? — Мне звездой скучно, Вань. У меня — люди скоро появятся — от это я понимаю! — Человек — не букашка, придумала, как внедрять биоматериал будешь? — Ага. — Звездолёт с Земли? Эволюция? — Нет. Начну с пары, Адам и Ева. ДНК — отца с мамой. — Даёшь… родители не одобрят. — А ты не болтай, они и знать не будут! Знаешь, я тут подумала… правильно ли — вместе с родителями жить? в одной хате… в смысле, звёздной системе. Под недремлющим оком… — Вот по этому поводу можешь не волноваться. Отец с Шиловым на дыры нацелились… на мою голову… скучно им стало, видите ли. Исследователи, мать их… — Не ругайся. — Приближаемся. На счёт три. Раз, два… Рубка звездолёта озарилась зеленоватым сиянием. Вахтенный недоуменно поднял голову, протёр глаза… Сияние исчезло. Бросил взгляд на радар — ни единого небесного тела в округе на сотни километров. Куда делась комета, летевшая в отдалении параллельным курсом? И диалог этот странный… Он потряс головой. Мистика! Доложить наверх? Так засмеют, спать на дежурстве нельзя, скажут. Да вот же оно! — радиосвязь включена не только внешняя на приём, но и внутренняя, по кораблю… Выдохнул облегчённо, отлегло от сердца. Дамы опять сказки слушают… астрозявки. Евгений Шиков. Когда я рассыплюсь — Так и знала, что здесь смотреть нечего! — девочка пнула одну из железяк под ногами. — Ничего вокруг, только железная пыль и этот… Годжи не обиделся. Он поднял железяку и, несколько раз подбросив её в руке, подмигнул. — Эта станция, конечно, развалина, и торчит невесть где, но всё только потому, что внизу радиация и испарения. А это значит, — он размахнулся и швырнул железяку в пустоту, — что можно кидать туда что угодно. — Совсем всё? — заинтересовалась девочка и начала оглядываться. Она подхватила стоящую у зарядного блока лучевую втуль, взвесила на ладони, осторожно ступая, подошла к краю и, размахнувшись, отправила её вниз. Годжи с грустью подумал, что ему придётся ждать несколько лет, пока он увидит ещё одну лучевую втуль 11-го поколения, но промолчал. Девочка побежала дальше, разглядывая платформу и, находя что-то, что могла поднять, отправляла это в полёт. Она не выкинула больше ничего, что могло бы послужить Годжи. Ну, почти ничего — те четверть рулона псевдоплоти могли понадобиться ему в ближайшее время, но это было не критично. — Как же долго! — её отец стоял у флаера, остальная семья развалилась внутри — из двери выглядывали только ноги в дорогих «летунчиках». Ноги иногда начинали болтаться и вихлять в воздухе туда сюда, но, видимо, владелец их обладатель быстро уставал, и флайботы вновь, с жужжанием, отключались. — Пора вам уже давным-давно поставить «А» — шесть плюс. Битый час здесь торчим! Да и жарко же… «Если бы я решал…» — подумал Годжи. Вслух однако сказал: — Это платформа времён Колонизации, настоящий раритет своего времени. В то время здесь проходил довольно оживлённый путь, но не было ни одной планеты, на которой можно было поставить платформу. Поэтому поставили на неподходящей. Потом путь остыл, и платформа стала использоваться только как аварийная площадка… Оборудование устарело, но мы всё ещё держимся. — Держитесь? Да такое чувство, что здесь всё развалится через минуту! — Пока нет, — сказал Годжи с лёгкой грустью. — Но вскоре возможно… — Какой же он старый! — сказал мальчик в флайботах. Теперь он, высунувшись из проёма, рассматривал Годжи. — Мои «летунчики», наверное, стоят больше, чем он весь! — Да, это правда, — подтвердил Годжи. — Эта чёртова старуха, — сказал их отец еле слышно, наблюдая за шкалой заряда. — Приспичило ей окочуриться прямо во время отпуска! Теперь возвращаться какими-то… аварийными платформами… — Отдай! — закричал мальчик. Рядом бегала его сестра, хохоча и размахивая флайботом, который она по-тихому стащила с его ноги. — Я — Грозная Стерва! — закричала она. — Я отниму у тебя последнее и распылю тебя в прах! — Грозная Стерва никого не убивает, — поправил её Годжи. — Тебе-то откуда знать? Она убила восемь тысяч на Поднебесье! Свалила их корабль прямо в океан! — Всех пассажиров этого корабля на тот момент уже… — Хватит! — Сказал их отец. — Заправились уже. Пора лететь. — Спасибо, что воспользовались… — Да-да, — отмахнулся он, залезая в флаер. Мальчик натягивал флайбот на ступню, девочка скучающе сидела рядом с ним. — Не стартуйте, пожалуйста, ближе, чем на полтора километра от платформы, это может вызвать… Его голос потонул в звуке двигателей. Флаер поднялся в воздух, развернулся на фоне стылого сиреневого неба и, отлетев метров на сто, рванул на Сверх. Платформа задрожала. Скелет Годжи завибрировал, внутри что-то скрипнуло, хрустнуло. «Когда-нибудь, — подумал он. — Я просто рассыплюсь. Как и эта платформа». — Я не думаю, что ты убийца, — произнёс он. — Чего? — Грозная Стерва вышла из двери склада, зевая и поправляя рубаху. — Ну они и стартанули! Я думала, у меня зубы все повылетают! — У меня вылетали, — сказал Годжи. — Но это только от грузовых. — Дьявол, как ты здесь живёшь! — Стерва покачала головой. — Я бы спятила. Годжи не ответил ей. Стерва вывела «катушку» со склада, волоча её прямо за раму, залезла поверх и натянула на лицо маску. Выглядела она грозно. — Короче, за частью барахла прилетят через пару месяцев, а нет — так бери себе. В этот раз всё равно один мусор. Что-то не везёт мне в последнее время — какой корабль не вскрою, там один лом или порода, а что мне делать с породой? Не к тебе ж её везти. Не-ет, нужно опять, видимо, за пассажирские браться. — Я должен буду отказать тебе, если ты начнёшь… — Да знаю, знаю я! — она завела «катушку» и поднялась в воздух. — Не скучай давай! И к краю не подходи, понял? В следующий раз подвезу тебе запчастей, если музей какой грабану! А то из тебя пока разве что только сердце не высыпалось! Она ошибалась. Его сердце рассыпалось в тот самый день, когда он увидел Грозную Стерву.