В лесу тоже встречались необычные вещи. Странные круги из камней, с аккуратно сложенными посередине ветвями – словно кто-то соорудил себе пристанище на ночь. Мэгги слышала, как некоторые ребята из Фортлейка говорили, будто здесь прячутся извращенцы, только и ждущие случая, чтобы тебя похитить. Ещё говорили, что тут собираются члены сатанинской секты – а потом отправляются на огромное викторианское кладбище, примыкающее к лесу. В самом деле: на нескольких стволах кто-то нарисовал краской из баллончика злые бирюзовые глаза, но Мэгги не была уверена, что это означает поклонение дьяволу. Единственным странным человеком, которого она здесь видела, был Дэн Дерево. Наверняка не настоящее имя, но так его называли в школе. Он всегда находился в лесу – стоял где-нибудь или сидел на пне у небольшой рощицы, в которой среди высокой бледной травы и ежевики росли молодые деревца, огороженные низким плетёным забором. Дэн Дерево был огромным мужчиной с солидным выступающим животом и в толстых очках, скреплённых клейкой лентой. Он постоянно носил выцветший пуховик цвета бронзы, мешковатые спортивные брюки и синюю шерстяную шапку. Мэгги не нравилось так думать о человеке, но Дэн – с толстыми сальными губами и седыми растрёпанными волосами – был уродлив. Он сидел неподвижно, уставившись на корявое дерево с причудливо изогнутыми ветвями, которые почти касались земли, образуя арку. За магическим кругом Дэна начинался подъём к главной тропе, выводящей из леса. Здесь Мэгги часто останавливалась на время, пережидая, пока мимо пройдут бесчисленные компании школьников. После этого она могла вернуться на тропу незамеченной. В тот день народу оказалось много, и она некоторое время стояла за большим деревом, пропуская неторопливых курильщиков и ребят постарше, которые, смеясь и болтая, медленно возвращались к дороге. Наконец все вроде бы ушли – но тут же Мэгги увидела сквозь сгущающиеся сумерки одинокую человеческую фигуру. Мэгги метнулась обратно за деревья. Мимо неё медленно прошла Ида Бичвуд, очевидно погружённая в свои мысли. Мэгги была ошеломлена. Кажется, она никогда раньше не видела Иду одну. Пропустив её на несколько шагов вперёд, Мэгги выскользнула из укрытия и двинулась следом. Ида не спешила; на самом деле, она едва волочила ноги. Она подошла к калитке и по рассеянности оставила её открытой. Мэгги последовала за ней и несколько секунд смотрела, как Ида уходит. На широкой улице, где только что зажглись фонари, спрятаться было негде. Но, к счастью, Ида смотрела в свой телефон. Это была последняя модель, очень изящная и тонкая, с огромным экраном и очень дорогим розовым перламутровым чехлом. Ида строго-настрого запретила всем покупать такой же. Яркий синий свет озарял лицо Иды в полумраке. Несколько минут спустя она притормозила и оглядела улицу. Мэгги нырнула за большую чёрную машину, стремясь остаться незамеченной. Она увидела, как Ида пересекла дорогу и остановилась перед огромным домом, огороженным забором. Здание было новым и казалось слишком громоздким для этого района – ему как будто бы не хватало места на улице. Ида набрала код, и металлические ворота медленно открылись. Мэгги поспешила вперёд и поравнялась с домом. За воротами она увидела широкую подъездную дорожку, где были припаркованы чёрная спортивная машина и огромный семейный автомобиль. Мэгги наблюдала, как Ида неспешно поднялась по изогнутой каменной лестнице и вошла в дом. В глубине дома виднелся большой плазменный экран, на котором показывали какой-то безумный мультик. И прежде чем Ида исчезла за дверью, Мэгги успела рассмотреть залитый светом коридор с кремовыми стенами. Затем медленно – очень медленно – ворота закрылись, и всё исчезло. Теперь Мэгги видела только четыре верхних окна с опущенными жалюзи – тёмные и безжизненные. Она повернулась и медленно двинулась обратно к Милтон-Лодж. Войдя в холодную квартиру Эсме, Мэгги внезапно почувствовала прилив ярости. Почему у некоторых людей есть всё? Ей стало тошно. Как обычно, когда она вошла, в квартире было темно. Мэгги села на диван, не потрудившись включить свет. Когда её глаза привыкли к почти непроглядному мраку, она увидела на столе какой-то белый предмет. Записка от Эсме. Мэгги устало подошла и прищурилась, пытаясь прочитать послание. «Вернусь поздно. Ужин в холодильнике». 4. Королева Уэст-Минчена Был субботний день. Мэгги откинулась на спинку дивана, чувствуя, что её одолевает скука. В школе она очень тосковала по выходным дням, но когда они наступали, оказывалось, что ей совершенно нечем заняться. В дверях появилась Эсме. – Какие планы на сегодня? Мэгги покачала головой. – Не встречаешься с друзьями? – Все заняты, – солгала Мэгги. – Тогда, может, хочешь познакомиться с моей подругой? Она очень интересный человек. Некоторые говорят, что она ведьма. Мэгги выпрямилась, невольно заинтересовавшись. – Ведьма? Эсме рассмеялась. – Ну, в любом случае она весьма эксцентрична. Никогда не покидает квартиру, но знает всё о травах и целительстве. Люди ходят к ней вместо врача. Её называют королевой Уэст-Минчена. Мэгги пожала плечами. Почему-то, когда тётя Эсме пыталась быть с ней милой, у неё никак не получалось ответить тем же. Она понятия не имела почему. Впрочем, Эсме не утратила энтузиазма. – Да ладно. Тебе понравится. Сегодня здесь мрачновато. Дороти Дот, известная просто как Дот, жила в противоположном конце Уэст-Минчена, на другой стороне хай-стрит. Мэгги пыталась приноровиться к быстрым шагам тёти Эсме, пока они шли по улицам, мимо домов с террасами. Наконец они приблизились к дому на углу, с крытой черепицей башенкой, устремлённой в серое небо. Из дома как раз выходил лысеющий мужчина в элегантном блейзере, сжимая в руках небольшой бумажный пакет. – Один из её пациентов, – шепнула Эсме. Дот жила на первом этаже. Пришлось долго ждать, пока она ответит на звонок. Когда же дверь наконец открылась, Мэгги увидела крошечную, похожую на птицу женщину с коротко остриженными седыми волосами и в огромных очках с дополнительными тёмными стёклами, закрывавшими половину лица. На голове у неё был платок, и она сидела в инвалидном кресле, обложившись подушками, чтобы быть повыше. Женщина оглядела улицу, будто искала кого-то, и лишь потом обернулась к ним. – А это кто? – спросила она Эсме. – Моя племянница, Мэгги Блу. Я тебе о ней рассказывала, помнишь? Эсме говорила медленно и громко, как если бы старушка была слегка не в себе. Но когда Дот сняла солнцезащитные очки, Мэгги увидела чёрные пронзительные глаза, в которых светился острый ум. Женщина улыбнулась Мэгги. – Привет, моя дорогая. Я очень старая, – сказала она в качестве представления. – Здравствуйте. Мне двенадцать, – отозвалась Мэгги. Это, казалось, чрезвычайно развеселило Дот, и она рассмеялась, возвращаясь в свою квартиру. Слева виднелся тёмный коридор, куда выходило несколько дверей, но Дот привела их в огромную комнату справа, которая даже в этот серый день была залита светом. У одной стены стоял массивный письменный стол, заваленный серьёзными на вид книгами в кожаных переплётах. Вокруг него возвышались полки, тоже заставленные старыми книгами, а также – стеклянными банками с разными порошками и сушёными листьями. Возле электрического камина размещалось явно очень удобное кресло и ещё один столик, тоже заполонённый книгами и тетрадями. Однако самым странным было то, что другую половину комнаты занимал огромный стол для игры в снукер[2]. Мэгги посмотрела на него с некоторым удивлением. – Я могла бы стать настоящим профессионалом, – сказала Дот, проследив за её взглядом, – если бы мне позволили играть против мужчин… Даже сейчас я бы разделала их всех одной левой. Запомни мои слова. Смею предположить: именно поэтому Ассоциация снукера никогда не отвечает на мои письма. Эсме закатила глаза, но Мэгги была очарована, вообразив, как эта крошечная старушка играет в бильярд. Всё её смущение исчезло. – Можно посмотреть, как вы играете? Дот ухмыльнулась: – А то! Она подкатилась к столу, взяла короткий, изготовленный на заказ кий и натёрла кончик мелом. Потом она нажала кнопку на инвалидном кресле, и подлокотники с громким визгом опустились. Вторая кнопка подняла Дот ещё на несколько дюймов. Шары были уже расставлены, и она разбила пирамиду. Мэгги несколько раз смотрела снукер со своим отцом скучными воскресными вечерами, когда шёл дождь и делать было решительно нечего. Теперь же она заворожённо наблюдала, как крошечная старушка ведёт поистине идеальную игру, даже несмотря на то что после каждого удара она совершала сложные манёвры. Старый ковёр мятно-зелёного цвета, лежащий возле стола, был изрядно потёртым и это говорило, что играет она часто. Дот закатила последний шар, и Мэгги разразилась аплодисментами. Дот торжественно поклонилась со своего кресла, явно польщённая признанием. Она снова подняла подлокотники. – А теперь выпьем чаю. Она вернулась через несколько минут с огромным шоколадным тортом, тремя чашками, чайником чая и кувшином молока. Всё это стояло на огромном подносе, который опасно раскачивался на крошечных старушечьих коленках, спрятанных под клетчатым одеялом. Вскоре они сидели возле электрического камина и уминали шоколадный торт. Во всяком случае, это делала Мэгги. Когда она потянулась за третьим кусочком торта, тётя Эсме бросила на неё предостерегающий взгляд, но Дот была в восторге. Проглотив то, что было у неё во рту, Мэгги подняла взгляд и немного сконфузилась, заметив, что Дот пристально и заинтересованно смотрит на неё из-за больших очков. Но торт был таким вкусным, что Мэгги обо всём позабыла и всё-таки выклянчила добавку. После чая дамы разговорились о разных лекарствах и травах, которые Дот назначала своим пациентам из Уэст-Минчена, а также о классической музыке – их общей страсти. Мэгги почти не слушала; она привыкла засыпать под разговоры взрослых. В конце концов, должно быть, несколько часов спустя, Эсме встала и принялась составлять чайные принадлежности обратно на поднос. – Я всё вымою. – О, ты меня очень обяжешь, – отозвалась Дот. Эсме исчезла на кухне. Вскоре раздались звуки льющейся воды и звяканье посуды. Дот в упор посмотрела на Мэгги: – Что ты думаешь об Уэст-Минчене? Она была невероятно старой, а копна седых волос придавала ей одновременно озорной и призрачный вид. В любом случае, Мэгги больше доверяла пожилым людям: им будет всё равно, если вы скажете что-то чуднóе, потому что они и сами немного чудаковаты. В общем, Мэгги решила рискнуть и ответить правду. – Я думаю, в нём есть что-то странное.