Пришлось отвлечься от тарелки и одарить соотечественника укоризненным взглядом. А потом я скосила глаза на предводителя блондинов и заметила на его лице лёгкое замешательство. Это замешательство тут же сменилось хмурой задумчивостью. В следующий миг блондин повернулся и обратился ко мне: — Сладкая моя, а тебя кормили? Я замерла на секунду и тут же отрицательно качнула головой. Быстро прожевала засунутое в рот суши с лососем и сказала уже вслух, причём самым милый голосом: — Нет, хороший мой. Вчера за весь день даже корочку чёрствого хлеба не дали. На клыкастом лице отобразился шок, ещё через миг синие глаза недобро сощурились. То есть кое-кому из числа тех, кто за прокорм обитательниц гарема отвечает, явно грозила бо-ольшая взбучка! Ну что ж, поделом. Исполнившись праведного злорадства, я перестала пялиться на главного блондина и повернулась, дабы увидеть расположившегося напротив Алекса. Вернее, увидеть и… расплыться в самой сиятельной из всех улыбок. Алекс… онемел! Наглая физиономия вытянулась, а глаза превратились в две наполненные тьмой плошки. То есть он действительно не ожидал такого поворота. Реально не верил, что справлюсь. Ха! Его реакция стала чистейшим бальзамом, а я не выдержала и хитро ошарашенному соотечественнику подмигнула. Вот тебе и суровое фэнтези, драгоценный мой. Вот тебе и Маша Брехунько! Кто-то из сидящих за столом закашлялся, а я снова к стакану с мохито приложилась. Затем пихнула в рот ещё парочку суши и расслабленно откинулась на спинку стула. Желудок был удовлетворён. Чувство справедливости — тоже. Оставалась малость — понять, зачем меня в эту компанию привели. Ведь явно не только для того, чтобы накормить. — Она… — начал предводитель «чёрных» и тут же запнулся. Но через миг всё-таки совладал с эмоциями и договорил: — Она знает наш язык? Но как? Ведь вчера ни слова не понимала. Он обращался к блондину, и тот ответил: — Полагаю, этот эффект связан с дьярной. — С дьярной? — переспросил Алекс. — Да, но… Брюнет резко замолчал и одарил меня таким взглядом, что жутко стало. Только я страху не поддалась! Во-первых, рядом сидел великолепный мужчина, который точно сумеет защитить. Во-вторых, тот факт, что кое-кто не умеет проигрывать — не моя проблема. — Хорошо, — выдержав короткую паузу, вновь заговорил Алекс. — А это экстренное совещание? Ради чего ты всех нас собрал, Ирриар? Ирри… ага! Так вот как моего синеглазого мачо зовут! Нужно запомнить… — Сейчас, брат, — отозвался вождь племени Ургар. — Сейчас всё расскажу. Я снова пригляделась и обнаружила на лицах клыкастиков сдержанные, но точно довольные улыбки. А вот брюнеты смотрели остро и с какой-то опаской. Только Ирриар удовлетворять любопытство конкурирующей банды не спешил. Для начала он окинул взглядом стол и, придя к выводу, что все уже поели, пронзительно свистнул. Звук получился настольно неожиданным и громким, что я вздрогнула. Буквально через секунду в зале появились уже виденные бритоголовые парни в светлых шароварах и принялись быстро убирать посуду. После этого набега на тёмной столешнице остались только стаканы и кувшины с напитками. Предводитель клыкастого племени лично долил мне коктейля, а потом сказал, обращаясь к «чёрным»: — Братья, мы пригласили вас для того, чтобы поделиться радостной новостью. У меня появилась гриайма. Э-э… чего-чего? Тишина, которая воцарилась в столовой, простора для фантазии не оставляла — «чёрные» испытали шок. А «светленькие», наоборот, засияли, аки стоваттные лампочки! Я, глядя на их радость, тоже улыбнулась, но… — Ты шутишь? — бухнул Алекс. Ирриар широко оскалился и отрицательно качнул головой. А брюнет… — Сколько дьярны она выпила? Вот теперь стало немного страшно, но виду я не подала. Только внутренне сжалась и воскликнула мысленно: «ой»! — Весь кубок, — ответил синеглазый. — Весь? — неверяще переспросил кто-то из группировки брюнетов. А другой добавил: — И выжила?! Я… не смутилась, нет. Но испытала довольно странное чувство. Аккуратно, буквально одним глазком взглянула на Алекса, и… Ой нет. Я так не играю! Вот зачем, спрашивается, так на меня таращиться? Зачем испепелять взглядом? — Ирриар, это… — начал соотечественник, но опять осёкся. — Это большая радость, — прорычал кто-то из черноглазых. — Мы вас поздравляем. В этот миг повеяло жутью! В столовой стало на порядок холодней, а все присутствующие мужчины как-то очень синхронно потянулись к своим поясам. Я инстинктивно съёжилась и приготовилась заверещать, взывая о помощи, но мордобоя всё-таки не случилось. Просто вожак племени Рейя в лице Алекса властно вскинул руку и приказал: — Молчать! Приказ, разумеется, адресовался только брюнетам, но успокоились вообще все. Единственным, кого «не задело», был мой синеглазый Ирри. Блондинчик, вопреки агрессивной реакции черноглазых «братьев», сиял. Более того, он прямо-таки упивался собственным превосходством! Мне тоже упиться хотелось, но был тут один довольно скользкий момент. Проблема заключалась в том, что я не понимала… — А что вообще происходит? Нет, кое-какие догадки возникли, но признание, сделанное Ирриаром… «У меня появилась гриайма». Кому как, а лично мне последнее слово совершенно не понравилось. Оно звучало настолько специфично, что… В общем, с тем же успехом он мог растянуть рот в клыкастой улыбке и сообщить: «У меня завелись глисты»! Мужчины отреагировали на вопрос по-разному. Клыкастые опять-таки просияли, а брюнеты одарили весьма злобными взглядами. Идейного противника так и вовсе перекосило, но именно он взялся ответить на заданный вопрос: — Гриайма — сокровище племени, женщина, равная вождю. Та, которую почитают и берегут. И которую… Увы, но на этом акт просвещения закончился. Послышалось устрашающее рычание, и я не сразу сообразила, что звук издаёт сидящий рядом Ирриар. Былое веселье с клыкастика сдуло, и теперь он немного напоминал монстра. — Э… — глядя на эту метаморфозу, сообщила я. Следом вспомнился чёрный мешок, который мне на голову надевали, и стало совершенно очевидно, что… — Ревность? — выдохнула шокированно. — Опять? Спросила и сама своей глупости поразилась. Ну конечно! Ведь ревность — незыблемый элемент канона! Без неё вообще никуда. Вождь племени Ургар отреагировал на мою реплику тихим шипением и опасно сощуренными глазами. И это было так чудесно, так трогательно, что я расцвела и счастливо всплеснула руками. И пробормотала под нос: — Если ты столь бурно реагируешь сейчас, то что же будет после того, как мы всё-таки переспим? Клянусь, я сказала тихо! Так, что и сама собственных слов не расслышала! А эти воины… уловили. Через миг пространство наполнилось грохотом падающих стульев и басистым: — Так Ирриар эту женщину ещё не взял?! Повскакивали все! Вернее, почти все — кроме Алекса. Соотечественник отреагировал совершенно по-дурацки — он закрыл лицо руками и гулко заржал. Глядя на реакцию вожака, воинственные брюнеты сильно опешили, но спрятать выхваченные невесть откуда клинки не потрудились. Просто стояли и смотрели. Равно как и блондины. Ну и как, собственно говоря, я. Буквально полминуты, и ржач черноглазого перешёл в самую настоящую истерику. Слыша, как эта падла попаданская хрюкает, я не выдержала и спросила грозно: — Ты что себе позволяешь? Алекс отмахнулся и продолжил веселиться, но тут в дело вмешалась его собственная свита. — Повелитель, так мы дерёмся или нет? Вопрос задал седеющий бугай с самым длинным клинком, и Алекс немного протрезвел. Он замотал головой, как бы намекая, что нападать на клыкастиков не стоит, а когда всё-таки смог взять себя в руки, произнёс: — Нет, мы не дерёмся. Женщину нашел Ирриар, и она принадлежит ему. Всё по справедливости. — Так он ею ещё не овладел! — веско напомнил кто-то. — Пусть. — Вождь племени Рейя величественно махнул рукой. — Пусть овладеет. После этих слов Алекс снова прыснул, а я исполнилась дикого возмущения. Что значит «пусть»? Да как этот липовый потомок бога смеет столь неуважительно отзываться о гриайме?