— Я встал сегодня в пять утра, пообедать не удалось. И такой подарок к ночи. Поверь, у меня нет сил. — Сам стену проломлю, только покажи, где бить, — умолял я. — Там сидит кошка с котятами и плачет настоящими слезами. Видно, он сказал им, что умирает. — Ладно, только долбить стену сам будешь. Не знаю, пожалел он кошку или меня, но пошел. Дворничихе я сунул в руку пять бумажек по пять тысяч, она забрала собачонку и поплелась за нами. В парадной нас встретила кошка с котятами. Дворничиха положила собачонку к батарее и позвонила в дверь. Открыл мужчина в пижаме и круглых очках. Выслушал нас и ехидно усмехнулся: — Да, мяукает кошка где-то за стеной. А дыру долбить я не дам из-за такой ерунды. Потому — пробить легко, а кто заделывать станет? Потом примешь хлопот с дырой. Посмотрел на нас ласково и успокоил: — Не переживайте за меня, я затыкаю уши и сплю спокойно. А кошка уже едва пищит, видно, скоро сдохнет, — и захлопнул дверь. Я взглянул на Володю: — Что станем делать? Он сердито махнул рукой: — Я пошел спать. Мы с дворничихой поднялись наверх. Она знала, где выключатель и на чердаке загорелась тусклая лампочка. Из глубины трубы не доносилось нм звука. Но кошка с котятами сидела рядом и молча ждала. Иногда мы находим решения на донышке отчаяния. — У вас длинная вереска есть? — спросил я дворничиху. — Еще нужна корзинка и кусок колбасы. Минут через двадцать она принесла этот набор на чердак. Я положил в корзинку колбасу, привязал к ручке конец длинной тонкой веревки и стал спускать в колодец. Что происходило в гнем, нам не было видно, но я все понимал по натяжению веревки и комментировал: — До дна дошла… Кот учуял колбасу и лезет в корзинку… Подымаю… Испугался, дурачок, выскочил… Больше в корзинку не хочет — кошки боятся высоты, — и вытащил пустую корзинку. — Что же теперь делать? — недоуменно развела руками дворничиха. — А что кошки еще боятся?… Воды. Сообразим? Мы сходили в ближайшую кваотиру и принесли два ведра воды. Я хотел не раздумывая ливануть, но был остановлен: — Кота зальешь… Лей потихонечку, по стенке. Снова взялся за веревку. — Ага, кот уже в корзинке… Сидит крепко, воды боится. Я вытащил корзинку и поставил на пол. Кот выбрался на пол, ошалело оглянулся. Отлежится, придет в себя, — констатировала дворничиха. Из кармана достала еще один кусочек колбасы и положила на рукавицу. Кот, не теряя достоинства, принял легкий ужин, кошка вылизывала ему взъерошенную шерсть, котята гонялись друг за другом — беда миновала. Я попытался дать дворничихе еще денег, но она отмахнулась. — Я жалею кошек. Без них дом от крыс пропадет. — Это новая, невиданная порода — Шлагбаум, весь мир скоро ахнет, когда увидит. — Для меня кот, он и есть кот, — строго сказала дворничиха и быстро собрала нехитрый инструмент. Мы вышли на улицу в жуткую ночь с режущим северным ветром. Без друзей в такую ночь страшно. Я представил себе кардинала Ришелье, который хорошо это понимал и имел четырнадцать друзей — котов, он оставил котам впечатляющее наследство. А вот Наполеон этого не мог понять, его при виде кошки прошибал холодный пот. Но все было не то, не мое. В душу мне запал Шлагбаум. Сумею ли я завоевать дружбу своего диковатого уличного кота? Услышав сзади шорох, оглянулся. Следом за мной, расставляя лапки пошире, чтобы не сдул ветер, шел Шлагбаум со своей верной подружкой и двумя котятами, распушившими от холода шубки. СМЕРТЬ ХУДОЖНИКА Глава I Наш кирпичный дом на проспекте Стачек, где мы жили втроем: Ярослав Грай — владелец детективного агентства, я — Виктор Крылов, его помощник, и Алексей Бондарь — хозяин дома, он же повар, в этот весенний день 22 апреля напоминал крепость, находящуюся на военном положении. Только военные действия проходили внутри ее. Я говорю об этом с горечью, но не для того, чтобы поведать вам, какой скверный характер у Грая, а пояснить, каким образом у нас в доме могло появиться сразу дьа новых жильца. Причем один из них, иностранного происхождения, был тих, спокоен, другой, наш соотечественник, взволнован, напуган. Накануне, ближе к вечеру, в кабинете, где обычно мы с шефом занимаемся делами, раздался телефонный звонок. Я бодро произнес в трубку: — Частное детективное агентство Ярослава Грая. У телефона Виктор Крылов. — Я бы хотела поговорить с самим Граем. Это возможно? — прошепелявила слабым голосом дряхлая старушка, у которой не хватало, как минимум, четырнадцати зубов. — О чем, можно спросить? — Я слышала, что Грай собирает старинное оружие, и хотела побеседовать с ним о стальном рыцаре Жане де Ален-куре. Подумав две секунды, я поинтересовался: — Он тяжелый? — Да, — восхищенно ответила старушка, — С места не сдвинешь. — Хотите я дам телефон базы металлолома? Там наверняка предложат больше. — Его нельзя отправить на Кировский завод и переплавить в танк, — обиделась старушка. — Это старинная французская работа, произведение искусства. — Боже мой, где он у вас размещается? — В передней, в большой комнате с высоким потолком. Я начал понимать, чем грозит звонок, и стал искать выход. — Как же вы решились с ним расстаться? — Дом на капитальный ремонт идет, мне предлагают комнату в коммуналке. Туда его не возьмешь — тесно. Бот я и решила отдать Жана в хорошие руки. — Может, его лучше в банк определить? Там ему предложат сторожить входную дверь, дадут оклад. Вокруг постоянно люди — весело. А у нас умрет от скуки, здесь его развлекать некому. — Пять лет назад, — гордо заявила старуха, — у меня его Эрмитаж хотел купить. Но я не отдала, потому что де Аленкур привык к частной квартире. Ваш дом я видела. Там ему понравится. — На нашем счету в банке совершенно нет денег. Мы не можем предложить вам ни рубля. — Вы меня не поняли, — судя по донесшимся всхлипам, старушка заулыбалась. — Я рыцаря не продаю, а дарю. Денег ни ему, ни мне не надо. Жан де Аленкур станет у вас входную дверь сторожить. Больше он ничего не может. Биться на турнирах ему незачем, копье давно потерялось. — С кем ты так долго говоришь? — спросил шеф, оторвав взгляд от бумаг и нажимая кнопку селектора, стоящего на тумбочке рядом со столом. Выслушав старушку, он спросил: — Это… Жюнкьен Гитар? — Да, — перебила она. — Доспешник из Бордо, четырнадцатый век. Неувядаемая красота. — Я чувствую, вы не крепкий ходок, — крикнул в селектор Грай. — Сейчас же начинайте движение к входной двери. Мы уже выезжаем. Шеф поднялся из-за стола, коротко приказал: — Немедленно в путь, пока старушка не позвонила еще кому-нибудь. Таких лат во всем мире осталось шесть единиц. Машина у нас в порядке? Я сходил в гараж, взял нашу старенькую «Ниву», принадлежащую Граю, привел к дому. Шеф молча сел на переднее сиденье, и по проспекту Стачек, по лабиринту улочек мы добрались до моста Лейтенанта Шмидта. На мосту шеф не выдержал: