Твоя потеря смотрит грустно со стены. Ты растворишься, не возникнешь в замке вновь. Как жаль, что только привиденьям снятся сны. Антон закончил стихотворение, эффектно взмахнув правой рукой. На глазах погрустневшей Оксаны я заметила слезы. Надо же, как ее проняло! Вот она, сила поэзии. Хотя, скорее всего, она горевала о том же, что и я. Ладно, будет и на нашей улице праздник. Мы еще немного поболтали. Почему-то после стихов Антона мне уже не хотелось шутить. Да и поимка маньяка слегка потеряла свою актуальность. Софья Павловна и Игорек продолжали фонтанировать идеями. Наконец, мы выработали план действий, и я решительно встала. Оксана и Игорек поднялись следом. Мы вышли из гостеприимного дома, проехали вместе 2 остановки, затем Игорек с Ксюшей сошли и пошли на свои троллейбусы, а я поехала дальше. В самом мрачном настроении доехала до своей остановки, вышла – и увидела прямо перед собой Антона. Он мрачно посмотрел мне в глаза, потупился и срывающимся голосом произнес: – Полина, я должен был вас немедленно увидеть! – Зачем? – Я почувствовала, что в моей груди не хватает воздуха. – Я должен вам все объяснить… Я увидел вас сегодня всего второй раз, Полина. Но… я хочу быть с вами! Хотя бы одну ночь, но эта ночь будет нашей. Поедем со мной. Он нежно взял меня за руку и повел за собой. Я машинально сделала несколько шагов, потом резко остановилась. Нет, так дело не пойдет. Мальчик решил, что старой законной жены ему маловато. Для полного счастья нужна молодая хорошенькая любовница. Но со мной он обломался. Не то, что я такая высокоморальная, но связь с женатиком – не для меня. По той просто причине, что я – жуткая собственница и не могу ни с кем делить любимого мужчину. Или он мой, от кончиков усов до пяток, или пусть катится ко всем чертям. А положение воровки, сумевшей урвать кусочек радости у чужой женщины, меня не соблазняет абсолютно. – Антон, извините, но я с вами никуда не поеду. Он выпустил мою ладонь, обернулся и пристально уставился в мои глаза. – Полина, вы не пожалеете о вашем отказе? Ведь я вам нравлюсь, я знаю это! – Да, нравитесь. Но вы женаты. Обманывать Софью Павловну, а потом как ни в чем не бывало улыбаться ей при встрече не смогу. – А если не сегодня? Я дам вам время подумать. Вы тоже чувствуете, что мы предназначены друг для друга, верно? Ваш отказ не окончательный? – Окончательный. – Выдохнула я. – Лучше вам не рассчитывать ни на что. Прощайте, Антон. – Прощайте. – Он отвернулся и, не оборачиваясь, пошел к светофору. Я смотрела ему вслед, ощущая легкое разочарование. Конечно, ни за что бы не изменила своего решения… но он мог хотя бы немного дольше поуговаривать! Нет, все же в чем-то Оксана права. Все мужики – козлы, только некоторые лучше маскируются. Приехав домой, я тут же позвонила Оксане. Выслушав меня, она завистливо вздохнула: – Надо же, как ты ему понравилась! Как жаль, что на твоем месте была не я. – Ты что, закрутила бы роман с женатым? – Подумаешь, жена – не стена, подвинуть можно. Я вздохнула, решив не ввязываться в очередной спор. Оксана давно уже взрослая девочка, на целый год старше меня. Мои нотации ей тысячу лет не нужны. – Ладно, до завтра. В субботу с самого утра зарядил мелкий дождик. Гулять по улицам не хотелось, поэтому на вечеринку с Оксаной пришли первыми, даже раньше Игорька. Софья Павловна усадила нас на диван. Антон, как ни в чем не бывало, приветливо кивнул мне. Ксюша прямо ела его глазами. Меня же его присутствие как-то угнетало. Ну надо же, какое олимпийское спокойствие! Вчера еще пылал от страсти, а сегодня… Я бы на его месте хоть как-то себя выдала. Или для него легкие интрижки на стороне – дело обычное? – Девочки, хорошо, что вы рано пришли. – Сияя, как ясно солнышко, сказала хозяйка клуба. – Я уже звонить вам хотела. Вы знаете, что Дениса вчера арестовали? – Ну, что я говорила! – торжествующе посмотрела на меня Оксана. – У полиции тот же ход мыслей, что и у тебя. – Согласилась я. – Ну и чему здесь радоваться? – Тебя этот ход чем не устраивает? – Точно не могу сказать – протянула я. – Дениса арестовали на основе моих показаний. Он знал, что я – единственный свидетель. Почему не попытался меня устранить? – Опять двадцать пять. Я ведь уже говорила – возможности не было. – Может быть, ты и права. Правда, что-то еще меня смущает… Но никак не пойму, что именно. Так что, отбой? Просто повеселимся сегодня, как белые люди? – Да ну тебя, Полька, – немного обиделась Ксюша. – Весь кайф хочешь обломать. Мы столько готовились. Я хочу блеснуть перед публикой. Ведь никто, кроме нас четверых, не знает, что Денис задержан? – Нет, я никому не успела сказать. – Успокоила мою подругу Софья Павловна. – Ну так и не говорите. Устроим наше шоу, а про арест люди и так когда-нибудь узнают. Софья Павловна, пожалуйста, ни-ко-му ни слова! – Под пытками не скажу. – Улыбнулась хозяйка. Тут появился Игорек. Ему мы, разумеется, без всяких пыток сказали про арест Дениса. – Вот классно! – Обрадовался приятель. – А то мне до чертиков надоела постоянная слежка за всеми подряд. – Не говори «гоп», – попросила я. – Ксюша вот думает, что стоит нашу сценку проиграть. А вдруг полиция ошиблась? Так что придется тебя ее сегодня проводить. Как всегда, незаметно для окружающих. Мы продолжили беседу. Ксюша была в ударе: она шутила, рассказывала забавные истории про наш салон, про своих кавалеров, и всячески старалась вызвать интерес Антона. Он же глядел на нее с вежливой полуулыбкой на слегка напряженном лице. Ну ни дать ни взять – древнеегипетский сфинкс! – Замужем я была целых полгода. – Строя чужому супругу глазки, пела Ксюша. – Ничего там хорошего нет. Когда мужчина ухаживает, все выглядит так красиво – цветы, кофе в постель, комплименты по поводу и без. А как поженились – старые тренировочные штаники на весь вечер, и пиво в постель – правда, только себе. А на мою долю осталось стряпать омлеты, стирать его носки и мыть посуду. Ну нет, такая жизнь не для меня. – И вы ушли от мужа? – Подал голос Антон. Надо же, он, оказывается, внимательно слушал. А я думала – только делал вид. – О, не сразу… – Ксюша слегка покраснела и мило опустила глаза. – Понимаете, он у меня был… первым мужчиной. Но потом я решила, первый не обязательно должен быть последним. Попробовала с другими… И поняла, что не обязательно быть замужем, чтобы получать удовольствие. Глава 13 Еще через полчаса начали подтягиваться остальные гости. В половину седьмого почти одновременно появились врун Паша и жирный любитель юных девушек Петенька. Я подмигнула толстяку, он вздрогнул, как от удара тока. Паша старательно делал вид, что меня не видит в упор. И только красные пятна на бледных впалых щеках говорили об обратном. Миленький студентик Шурик признал меня сразу, подсел рядом и завел светскую беседу, кокетливо стреляя глазками. Я вяло поддерживала разговор, пытаясь проследить сразу и за Оксаной и за Игорьком, который тоже притворялся, что со мной не знаком. Еще через полчаса собрались все приглашенные. Я с интересом разглядывала разнородное общество. Да, у Софьи Павловны, видимо, своеобразное чувство юмора. Или она специально подбирала людей на разные вкусы? Среди восьми слегка перезрелых девиц четверо были румяными пышками, а остальная четверка, видимо, страдала несварением. По крайней мере, ввалившиеся щеки и нездоровый цвет лица наводили на мысли о гастрите или о язве. Девушек со здоровыми спортивными фигурами вокруг не наблюдалось. Приятным исключением были мы с Оксаной. Я никогда не видела покойную библиотекаршу Елену, даже на фото ни разу не взглянула. Но, учитывая присутствие на той вечеринке толстой Милочки, могу предположить, что библиотекарша была худышкой. Довольная своей безупречной дедуктивной логикой, я прекратила разглядывать женщин и сосредоточилась на мужской половине присутствующих. Похоже, за исключением работника умственного труда, парни на этом сборище были намного моложе девиц. Вот Игорьку всего 24 года, Шурику – 25. Правда, лжеМаксу по анкете стукнуло 32 годочка, но его альтер Эго Паша явно моложе. А вот той худосочной даме в очках с мужской металлической оправой и короткой стрижкой под мальчика – давным давно перевалило за тридцатник. А может, и за сороковник. Интересно, а вдруг Софья Павловна специально приглашает на вечеринки дам постарше и пострашнее, чтобы не провоцировать лишний раз своего муженька? Знает, небось, что тот не прочь поразвлечься на стороне. Вот и лишает человека удовольствия. Народ, забивший комнату до предела, гудел, как рой потревоженных пчел. По знаку Софьи Павловны в комнате наступила тишина. И в ней хозяйка салона торжественно объявила: – Помните, примерно полтора месяца назад мы собирались почти той же компанией? С нами еще была девушка Елена, после этой вечеринки ей назначили свидание и убили. Я думала, никто не знает, к кому шла Елена в тот роковой вечер. Но, оказалось, это не так. Она оставила у соседки детектив для подруги. Вчера вечером ее подруга наконец прочитала книгу, и нашла там коротенькую записку с именем того, кто назначил свидание. Похоже, он сейчас находится в этой комнате. Сейчас Оксана прочтет нам эту записку. Во время всей этой заранее отрепетированной речи я жадно вглядывалась в лица присутствующих мужчин. Но все глаза были устремлены на хозяйку салона. Никто не упал в обморок, не забился в истерике, даже не побледнел. Царила полная тишина, в которой можно было расслышать потрескивание свечи в фарфоровом подсвечнике. Оксана гордо вышла на середину комнаты, сунула руку в кармашек платьица… Долго шарила там, увядая прямо на глазах. Затем растерянно подняла глаза на Софью Павловну. – Я, видимо, положила записку на трюмо, когда одевала это платье. Собиралась сунуть в кармашек, и… забыла. Хотите, прямо сейчас за ней съезжу? Разумеется, Софья Павловна не хотела. Она предложила Оксане успокоиться, и завтра с утра передать записку в полицию. А сейчас… – Может быть, ты просто назовешь нам имя? Но Ксюша, мастерски изображая глубокое расстройство, отказалась это делать наотрез. Тем более, в слезах объясняла она, в ценной бумаге было не имя собственное, а, скорее, прозвище. Правда, неизвестно, его придумала сама Елена, или так представился ее кавалер. Ничего, в полиции разберутся, кому оно подходит. Слегка обескураженные гости попытались было настаивать на немедленно оглашении непонятного прозвища, но Ксюша молчала, как партизан на допросе. Вечеринка закончилась очень быстро. Похоже, никто не заметил явных неувязок в нашем представлении. Дамы растерянно переглядывались между собой, всячески стараясь сгруппироваться у окна, подальше от кавалеров. Стоило кому-нибудь из мужчин приблизиться к окошку, как женщины вжимались в подоконник, вытаращивали на наглеца глаза, и, казалось, готовились завизжать. Понятно, что осмелевший мужик пулей отлетал обратно, к своим погрустневшим собратьям. Престарелых девиц почему-то совершенно не вдохновляла мысль о том, что они тусуются в обществе маньяка. Не оценив оказанной чести, они в течении получаса под разными предлогами покинули квартиру. Мы с Ксюшей остались единственными девушками в мужском обществе. Правда, мужчины тоже веселились слабо. Они с тоской глядели вслед уходящим дамам, и с явной опаской косились друг на друга. Что до Оксаны, то от нее сильный пол просто шарахался. Интересно, почему, не могут же они все, как один, оказаться серийными убийцами? Из мужчин первым отчалил толстый Петенька. Его уход как будто послужил знаком для остальных. Кавалеры, как по команде, тесня друг друга, кинулись в прихожую. Наскоро прощались с хозяйкой, хватали свои зонтики или плащи и выбегали на лестницу. Через пять минут из всех представителей мужского поголовья в комнате остались Игорек и Антон. Я попросила Игорька выйти и следить за подъездом. Может быть, он сразу увидит маячащую рядом фигуру. А если нет, то пусть дождется выхода Оксаны и, не привлекая лишнего внимания, следует за ней. Парень покорно вышел из квартиры. Через несколько минут отправилась домой Оксана. Подождав для порядка четверть часа, я тоже отправилась к выходу. – Сонечка, провожу девушку до остановки. – Антон встал и пошел за мной. Хозяйка лишь мило улыбнулась в ответ, хотя мне показалось, что улыбка вышла несколько кривоватой. Я быстро спустилась по лестнице, крепко держась за перила. Ноги почему-то подкашивались, и сердце колотилось так, словно я пробежала марафон. Антон опередил меня, вышел первым и галантно распахнул дверь подъезда. Я тоже вышла на улицу и резко остановилась, едва не уткнувшись лицом в его плечо: – Антон, меня не надо провожать! – Вашу подругу надо, а вас нет? – тихо спросил он. – А ведь вы намного красивее! Будь я маньяком, для своей услады выбрал бы только вас. Я невольно вздрогнула. – Полина… вы меня боитесь? – он заговорил еще тише. – Вы всерьез полагаете, что я способен причинить вам зло? Я молчала, пытаясь собраться с мыслями. – Полина, я скорее убью себя, чем обижу вас. Мне физически вас не хватает. У меня тут недалеко квартирка, маленькая, только для меня. Я должен иногда побыть в одиночестве, и потому туда никогда не приезжает никто, кроме меня. Это моя тайна, мое убежище. Но вас – вас я приглашаю разделить мое одиночество. Если вы только захотите, я приеду завтра туда на всю ночь. У меня есть камин, маленький, но настоящий, с живым огнем. На него так приятно смотреть, обнявшись. Мы будем вдвоем, только вдвоем… – он склонился надо мной, теперь его горячие губы почти касались моего уха. – Полина, я не сплю ночами с тех пор, как впервые вас увидел. Я посвящаю вам стихи. Неужели вы так жестоки, что не ответите на мою любовь? – А как же … Сонечка? – слегка охрипшим голосом спросила я.