— Тимур, я беременна, — говорю без издёвок, серьёзно, сама поражаясь тому, с каким волнением звучит мой голос. — Как же я тебя люблю… — бормочет мне на ухо, крепко прижимая к себе. — Ты выйдешь за меня, даже не мечтай о том, что у тебя когда-нибудь будет другой. Я не отпущу тебя, никогда. Моя переводчица. Моя, чёрт возьми! Только моя… — У меня батя уголовник, — говорю ему в шею, — это тебе информация на случай, если решишь изменить. — Где кольцо? — смеётся, отпуская меня. Что, не страшно? Давай по-другому… — У меня… — бормочу, разжимаю левую руку прямо перед ним, но там пусто. Роман Тимурович выбрался из коробки, поднимает на нас взгляд, а Тимур бледнеет на глазах. — Сын, открой рот… — бормочет, падая рядом с ним на колени. — Тимур, — окликаю строго, но он не реагирует. — Соболев! — Чего?! — рявкает снизу вверх, а я демонстрирую ему безымянный палец правой руки, на котором красуется обручальное кольцо. — Только попробуй мне изменить, — говорю тихо. — Одно поползновение и я устрою тебе персональный ад на земле… Я могла бы долго распинаться на эту тему, но он не дал. Подтянул меня одной рукой поближе, второй прижал к себе Ромку и уткнулся носом в мой живот, шумно дыша. — Никогда, — сказал тихо, уверенно. И я поверила.