И оттого, что Колька послушался, и оттого, что горело жарко лицо и прямо по сугробам смешно удирал, не надевая малахая, последний Любкин защитник — ей стало легко, она принялась стряхивать с Кольки снег варежкой, а он говорил: — Вот еще, выдумала. Что я, цаца какая, что ли? Я так, от нечего делать за тебя. Уйди… — Я тебе салазки дам, — торопится Ленка, — целый день можешь кататься. И шли они к дому медленно по чистому снегу — впереди Колька в большеухом малахае, чуть сзади Ленка, с оторванной пуговицей. — Ты ко мне приходи, Коль. У меня книжки есть. — Надо больно. Еще чего скажешь, — бросает через плечо Колька. А снег идет, и весь мир кажется светлым, прозрачным, и дома чистенькие, четкие стоят вдоль улицы и глядят гладкими стеклами окон на Кольку с Ленкой. Вечером приходит дядя Саша, приносит Ленке конфеты. Он мамин друг. Он улыбается, вытирает платком лоб и мало говорит. Он читает газеты. Его пальто висит рядом с отцовским — рукав к рукаву, будто здороваются так рукавами, по-пальтовски. — Морозно сегодня, — говорит дядя Саша из-за газеты. — Очень, — подтверждает мама. — Вовсе не холодно, — вставляет Ленка. Маме неудобно за Ленку. Она включает радио. Она садится около дядя Саши, и они разговаривают за газетой. — Дядя Саша, а у меня медаль с дыркой есть. И погоны, — громко произносит Ленка в газету. — Это интересно, Лена. А почему с дыркой? Ленка делает вид, что не слышит. Она поет тихонько: Где ж вы, где ж вы, Где ж вы, очи карие. Где ж ты, мой родимый край. Впереди страна Болгария, Позади река Дунай. Ей грустно становится от песни. Она складывает на коленях руки и думает, сдвигая черные брови. Сейчас ее отправят спать. Дядя Саша кончит читать газету, и мама скажет: — Лена, отправляйся спать. Скажет. А сами будут сидеть на диване и слушать радио. — Я сегодня поздно лягу спать, — говорит Ленка. — Почему? — удивляется мама. — Не хочу… Я днем спала. Дядя Саша поднимается, поправляет галстук. — Вы уходите? — весело спрашивает Ленка. — Ухожу. — И я спать пойду. До свиданья, дядя Саша. Зимняя ночь тянется скучно и долго. Одиноко фонари стоят в проулке, мигают на ветру, будто силясь побороть тяжелую дрему. Длинные тени, как темные тропы, лежат через дорогу. Город спит, занесенный плотным снегом. Светает беззвучно и медленно. Кажется, кто-то неторопливо забрасывает тени снегом, зажигает осторожно окна и, наконец, будит дворняжек — и они, сонно потягиваясь, прочищают лаем горло. И вот уже дворник сгребает снег большой лопатой, и звонкий трамвай катит по закоченевшим рельсам. Колька ждет Ленку у школы. Ходит подле мерзлых лип, трогает пальцами ледяную кору и дует в руку — холодно. Вот засоня. Косы заплетает, а здесь мерзни. Собак боится. С матерью за руку в школу ходит. Выдумает! Украдут, что ли. Завидя издали Ленку с матерью, прячется за дерево, косит одним глазом. Остановились. Наставляет Ленку мать, быстро говорит что-то — парок висит у губ. Наверняка про то, чтоб не простудилась, чтоб через дорогу не бегала и салазки никому не давала — сломают. Выдумает! Пошагала мать, руки в муфту кутает. Красивая у нее шуба. Выскользнул Колька из-за липы, подлетел вплотную к Ленке, сказал: — Пойдем в кино? Про войну… Заморгала Ленка, портфель двумя руками взяла. — А уроки? — Эх ты! Цаца. Как отличница. Боишься? Люблю про войну, — говорит Колька. — Неинтересно про войну, Коля. — Чего ты понимаешь! Тебе про кукол надо. У кинотеатра Ленка стоит в сторонке, пока Колька достает билеты, портфель под полу прячет. Звонок. Зашли в зал. Сели в первом ряду. Ждут, когда вспыхнет экран и начнется война. Крепкий пучок света проколол черноту, ударил в белое полотно и загорелся крупно: «Два бойца». Колька сопит, подается вперед, шепчет: — Здорово! Ему хочется побежать по косому лучу света туда, на экран, вспрыгнуть на танк, закричать во все горло: «Ура-аа…» и чтоб кругом все гремело. Но картина вдруг обрывается и становится разом тихо и темно, и он, заложив пальцы в рот, пронзительно свистит и орет: — Сапожники… После душного зала на улице свежо и легко. Весело проносятся машины. Весело крутит милиционер палочкой, и свисток у него веселый. А Ленке грустно, аккуратно ставит она ногу и глядит, какой след получается. — А тот на папу похож. — Который? — Черный… — У тебя новый отец будет. — Как это так, Коля? — Обыкновенно. Конфеты тебе носить будет всякие, шоколадные. На машине будет катать. — Так не будет, — Ленка краснеет и шаг ускоряет, точно бежит от кого. — Будет. На кино деньги даст, — усмехается Колька. — А зачем он, новый отец, Коля? — Надо, видать. Гвозди приколачивать. — Врешь ты все… — Вот дуреха. У матери спроси. Дальше до самого дома идут молча, похрустывая снежком. Небо словно налито молоком, закипает пеной облаков.