– Ты в безопасности? Кто он? Холодное чувство вины пронзило грудь Хантер, когда она побежала навстречу Мерси. Мэгс действительно беспокоилась о ней. Хантер должна была прекратить быть такой плохой сестрой, такой плохой подругой. Кончик хвоста ударился о лопатки, когда она тряхнула головой, а вместе с ней встряхнула и совесть, не дающую ей сосредоточиться. Хантер прикрыла рот рукой, пробираясь сквозь толпу народа, поедающего хот-доги и толкущегося на парковке. – Это шериф! И теперь, когда мы знаем, кто он, положим этому конец и отправим его туда, где ему и место. По ее венам пронесся заряд энергии, и покрытую рубцами ладонь Хантер закололо. Она не знала, чем все закончится, но четко понимала, что крови будет не избежать. Глава двадцать восьмая – И Джекс встретит нас в доме бедного котенка Эмили? – Вопрос Зены прервал молчаливую поездку по городу. – Да, Зена. – Хантер посмотрела в зеркало заднего вида на кошку, которая продолжала нервно поглядывать в окно. – Он принимал душ, пока мы собирали принадлежности для ритуала. Он принесет свое подношение – голубиное перо из коллекции отца. – О, это будет отличное подношение в честь женщин из коренного народа. – Зена потянула за горловину голубой свободной блузки, которую она позаимствовала из гардероба их матери, а затем разгладила, растрепала и вновь разгладила длинную юбку с серебряными вставками, которую очень любила Эбигейл. С пассажирского сиденья к ней повернулась Мерси. – Ты там в порядке? – Нет. Я совсем не в порядке. Я презираю эти ужасные, бездушные вещи. – Ее длинные пальцы погладили внутреннюю обивку машины. – И хотя моя Эбигейл была чудесной женщиной, я не понимаю, как она или кто-то из вас может постоянно носить одежду. – Зена дернула за рукав блузки. – Зена, у тебя под ними даже нет ничего, – заметила она. – Лифчики и трусики гораздо неудобнее, чем простая одежда. Зена вздрогнула. – Не представляю, как вы это выносите. Это же ужасно. – Затем, наклонившись вперед, она перевела взгляд с близнеца на близнеца. – Но еще ужаснее то, что происходит между вами. Мерси испустила долгий, разочарованный вздох. – Ничего не происходит, за исключением того, что Кирк оказался еще большим придурком, чем вы двое считали. Мы расстались. На глазах у всей дурацкой школы. И я не хочу об этом говорить. Костяшки пальцев Хантер побелели, пока она сжимала руль. Ее губы сжались в прямую линию, но она ничего не сказала. – Ладно, котята. Не говорите об этом. Но вам обеим нужно сосредоточиться. Сегодняшний день слишком важен, чтобы привносить гнев и обиду в ритуал. Мерси склонила голову. Она знала, что Зена была права. Ей нужно собраться с мыслями, чтобы в случае провала ритуала не было сомнений в причине произошедшего. Поэтому там, в машине с сестрой, хранившей молчание, Мерси закрыла глаза и сосредоточилась на своем разбитом сердце. Представила, как на одном кровоточащем осколке высекает имя «Эбигейл», прямо поверх истерзанной плоти. На другом – вырезает «Хантер». И на последнем, самом изрезанном участке ее по-прежнему бьющегося сердца высекает «Кирк». Затем вообразила, как берет рулон марли, такой же стерильный, как и все хранившееся в аптечке Эбигейл на нижней полке кладовки, и снова и снова оборачивает его вокруг кровоточащих ран, пока имена не скрываются из вида – пока не остается лишь укутанный коконом орган в форме сердца, которое каким-то образом упрямо продолжает пульсировать. Она повернулась лицом к полуоткрытому окну и глубоко вдохнула ароматы вечера: деревьев и травы, кукурузных и бобовых побегов и весенних цветов. Впитывая успокаивающий запах земли, Мерси направила его магию внутрь себя, прямо в израненное сердце. Боль внутри утихла, и на ее месте появилось нечто почти столь же пугающее, но куда более легкое для восприятия. Она открыла глаза, когда Хантер вырулила на тщательно благоустроенную парковку перед домом Эмили. Люди всегда охали и ахали при виде огромного кирпичного здания, но оно никогда не нравилось Мерси. Она знала, что внешняя холодность и видимость совершенства были идеально отражены во внутреннем убранстве. – А вот и Джекс. – Хантер махнула ему рукой, и Джекс, быстро выбравшись из машины, перебежал улицу им навстречу. Положив одну руку на крышу, он пригнулся и заглянул внутрь машины. Его левый глаз опух и посинел, а на нижней губе виднелась темная ссадина. – Привет, Зена. – Здравствуй, котенок Джекс, – сказала Зена. Она склонила голову, внимательно изучая его. – Одержал победу в своем сражении? Он начал было усмехаться, но поморщился, когда его губа вновь стала кровоточить. – Да, если честно. Я победил. – Отлично, – заявила Хантер. Взгляд Джекса переместился на Мерси. Вместо того чтобы отвернуться, девушка посмотрела в его добрые карие глаза. – Привет, Мэгс. Ты в порядке? – Да. Порядок. Он приподнял бровь, но больше ничего не сказал. Мерси хотелось спросить, действительно ли он надрал зад Кирку. Где-то глубоко внутри она надеялась на это – надеялась, что он заставит Кирка почувствовать хоть толику той боли, с которой осталась она, но слова застряли в белом коконе, сковывавшем ее сердце. Джекс коснулся плеча Хантер через открытое окно. – Как у тебя дела? На мгновение Хантер накрыла его руку своей. – Порядок, – повторила она бессмысленное слово Мерси. Зена прочистила горло. – Ну ладно. Идем за вторым котенком? – Да, идемте. – Никого не дожидаясь, Мерси выскочила из машины и начала подниматься по большой каменной лестнице, ведущей к маленькому, но искусно отделанному входу. Никакого широкого уютного крыльца для семьи Пэрротт – только сплошная показуха, абсолютна лишенная теплоты. Как только Хантер, Зена и Джекс встали словно крепостная стена позади нее, она нажала на дверной звонок. Долгое время ничего не происходило, и Мерси уже решила нажать на звонок еще раз, но дверь распахнулась. Эмили моргнула, а затем прищурилась, будто свет заходящего солнца был слишком ярким для ее янтарных глаз. Ее каштанового оттенка кожа выглядела бледной; а красивые глаза обрамляли такие темные круги, что казались похожими на синяки. А ее волосы – роскошная копна оттенка красного дерева, которой она так гордилась и которую любила завивать в дикие кудри, ниспадающие на плечи, – были стянуты тугой резинкой в хвост. На ней было надето то, что сама девушка называла «одеждой для просмотра телика»: старый желтый спортивный костюм и потертые кроссовки. Эмили выглядела ужасно. – Мэгс? – Голос звучал ошеломленно, словно ее только что разбудили в разгар лунатизма. Затем ее взгляд остановился на небольшой группе за своей подругой, и ее глаза округлились. – Эй, привет, ребята. Хотите войти? – Да, мы хотим. – Зена протиснулась мимо Мерси, притянув Эмили в свои объятия. – О, котенок! Я так, так сильно волновалась за тебя! – Ох, спасибо. – Голос Эмили заглушала грива Зены, но она обнимала кошку-человека, пока ее тело сотряслось от чиха. – Мне так жаль. – Зена отпустила Эмили и сделала шаг назад. – Я всегда забываю о твоей аллергии. – Аллергии? – Эмили наморщила лоб. Мерси быстро заговорила: – Эм, я знаю, что сейчас не лучшее время, но ты нам нужна. Эмили покачала головой, как будто не уверенная в том, что правильно расслышала подругу. – Но я… – Эмили! – Со стороны кухни донесся дрожащий пожилой голос. – Если это моя доставка из магазина домашних принадлежностей, пусть все несут на кухню. – Нет, бабушка, это не… – Эмили Мишель, если это моя доставка из аптеки, дай парнишке щедрые чаевые. – Из противоположной стороны дома донесся голос ее матери, который Мерси всегда считала слишком визгливым. – Они оказали мне особую услугу. – Нет, это не доставщик, мам, это… – Это из винотеки. Дай обязательно на чай. Хорошую работу трудно получить, – из ближайшей комнаты невнятно выкрикнул ее дедушка. Эмили вздохнула и уставилась в пол. Никто не выбрался из своих укрытий, чтобы на самом деле посмотреть, кто стоит за дверью. Мерси внимательно осмотрела лучшую подругу, которая выглядела поверженной. Она взяла Эмили за руку. Подруга подняла на нее взгляд. – Ты нам нужна, – твердо повторила она. – Пожалуйста, поехали с нами. Это не займет много времени, и я объясню все в машине, но дело важное. Очень важное. Эмили смотрела на нее, смиренно опустив плечи. – Я не могу уйти. – Нет, котенок, можешь, – решительно сказала Зена. – Нас бы здесь не было, если бы ты не была нам нужна, – добавила Хантер.