– Листья вишни остаются зелеными, но становятся хрупкими, когда дерево получает слишком много воды. Хантер покачала головой. – Как такое возможно? Сначала ему как будто не хватает влаги, а потом оно перенасыщено. Что за черт? Мерси покачала головой. – Понятия не имею. Это неправильно. Все неправильно. Идем. – Мерси расправила плечи и приподняла подбородок, пытаясь мысленно отгородиться от того, что они еще найдут. Она достала свой телефон из своей сумки, перекинутой через плечо, и включила фонарик. Хантер тоже достала из кармана телефон и включила фонарик. Мерси раздвинула похожие на занавес ветви, и сестры вошли в объятия дерева. – Я пока не чувствую никакого запаха, а ты? – Затаила дыхание Хантер. – Нет, пока нет. Мерси подвела сестру к стволу. Кора вишневого дерева была не такой грубой, как у остальных четырех стражей. Мерси всегда нравилась его гладкая, почти бархатистая текстура. Она подошла к дереву и прижала руку к стволу, закрыв глаза и сосредоточившись. Сначала она почувствовала дыхание дерева, которое было совершенно нормальным. Мерси ощущала, как вдохи и выдохи дерева касаются ее кожи, как колышется воздух и как слегка заметно меняется температура. Она уже начала расслабляться, когда тошнота подкатила к горлу. Живот свело, а ноги ослабли – настолько ослабли, что она неожиданно рухнула на колени. – Мэгс! Что случилось? – Хантер присела рядом с ней. – Ей плохо. Она чувствует себя кошмарно; как в тот раз, когда мы с Эбигейл ездили в Мексику и отравились водой. Это просто ужасно. – Мерси отняла руку от больного дерева и наклонилась вперед, прижав ладони к почве у основания. Девушка боялась, что ее действительно может вырвать. Черви извивались под ее руками. – Фрейя! Проклятье! Мерзость! – Она вытерла руки о джинсы и на коленях спешно отползла назад. Хантер осветила фонариком землю и вздрогнула. – Они повсюду! Мерси поднялась на ноги и продолжила пятиться назад. – Мне жаль. Я не могу здесь оставаться. Мне плохо. Дерево… оно кажется… Хантер, меня сейчас вырвет! – Бросившись сквозь занавес из ветвей, она согнулась и выплеснула поток желчи вперемешку с чаем на грунтовую дорогу. – Эй, все в порядке. Дело не в тебе. Проблема в дереве, – успокаивала Хантер, придерживая волосы Мерси. – Повторяй себе это. Помнишь? Мама всегда говорила, что ты должна отгораживаться от растений, земли и всего природного, даже если прислушиваешься к ним. Мерси сплюнула на землю и кивнула, вытирая рот рукавом. Она протянула Хантер свою сумку. – М-можешь найти там бутылку в-воды для меня? – Ее голос дрожал, как и все тело, а рот вновь наполнился желчью, но девушка старалась сдерживать рвотные позывы. – Держи, Мэгс. – Сестра открутила крышку и протянула ей бутылку. – Прополощи рот, прежде чем пить. Мерси сделала, как ей велели, и медленно разогнулась. – К черту все! Ненавижу рвоту. – Дыши со мной, ладно? Она кивнула и повторяла за дыханием сестры, пока тошнотворное чувство не стало ее покидать. – Спасибо, – сказала Мерси. – Теперь со мной все в порядке. Вдвоем они повернулись, чтобы посмотреть на дерево. – Они все больны, не так ли? – тихо спросила Хантер, будто не желая, чтобы дерево слышало ее слова. Мерси сделала еще один глоток воды, а затем кивнула. – Да. Не думаю, что нам придется заходить за ту желтую ленту, чтобы проверить оливковое дерево. Все остальные больны. И оно наверняка тоже. Хантер начала вышагивать туда-сюда. – Но почему? Они стояли здоровыми буквально на протяжении многих поколений. Почему сейчас? Почему так случилось? Что изменилось? – Мерси не успела ничего ответить, как Хантер продолжила: – У тебя есть пакет или нечто подобное в этой огромной сумке? – Эм-м, да. Я ношу с собой разлагающиеся пакеты, когда надеваю свои висячие бирюзовые серьги, которые становятся со временем слишком тяжелыми, и мне нужно их снять. А что? Хантер порылась в сумке Мерси и нашла нужный пакет. – Нашла! Я пойду соберу побольше мертвых листьев. А ты оставайся здесь. Не хочу, чтобы тебе снова стало плохо. Жди меня. Я мигом. – Она бегом направилась к вишневому дереву и скрылась за его свисающими ветками. Мерси посмотрела вслед Хантер, пока мысли кружились и вихрились у нее в голове, прокручивая вновь и вновь слова сестры. «Почему сейчас? Что изменилось? Как здоровые и процветающие на протяжении нескольких поколений деревья могли вдруг заболеть? Почему сейчас? Что изменилось?» – О, Тюр! Как же омерзительно! Слова Хантер долетели до нее с дуновением ветра. Сестра появилась из-за зеленой завесы, большим и указательным пальцами потирая амулет, символизировавший ее бога Тюра, и Мерси пронзила молния понимания. «Вот что изменилось! Тюр! Ни одна ведьма из семьи Гуд никогда не выбирала бога для поклонения – никогда, до этого момента, – а теперь деревья заражены паразитами и умирают». От этой мысли у Мерси закружилась голова. Ей хотелось выкинуть слова, кружившие в ее мыслях. – Эй, тебе до сих пор плохо? – Хантер поспешила к сестре. Мерси кивнула. Хантер подхватила Мерси под руку. – Давай вернемся в машину. – Хантер открыла пассажирскую дверь для сестры и помогла ей сесть, а затем заняла место за рулем. Затем повернулась лицом к Мерси. – Мы должны что-то предпринять. Сейчас. То есть сегодня вечером. Заклинание… может, что-то защитное? Я не знаю. Зена поможет нам во всем разобраться. – С губ Хантер продолжали слетать слова, не позволяя Мерси шанса заговорить. – Подожди, нет. Или лучше ритуал? Ритуал Белтейна. Ну, знаешь, чтобы сделать все деревья сильнее. Мы могли бы начать здесь, а потом… – Имеешь в виду ритуал, который убил нашу маму? Очнись, Хантер, черт тебя побери! Тебе не свойственно поступать так импульсивно… так слепо. – Возможно, мир рушится вокруг нас! – Хантер яростно ковыряла свой большой ноготь, отчего он кровоточил. – Я больше не похожа на себя. Да и ты больше не похожа на себя. Этот ночной кошмар – наша новая реальность, и мы должны все исправить. – Именно поэтому мы должны быть осторожны, – настаивала Мерси. – Хантер, мы должны разобраться, что на самом деле пошло не так. Мы не можем просто забрасывать заклинаниями и ритуалами деревья. Что если мы выберем что-то неправильно? Что если сделаем все только хуже или даже выпустим еще одного монстра на свободу? Хантер сделала длинный выдох, больше похожий на всхлип. – Ладно. Хорошо. Я тебя поняла. – Она встряхнула себя, словно кошка, заходящая в дом после дождя. – Но мы не можем просто сидеть и вести разговоры. Мэгс, мы должны действовать. – Я знаю. Я и не говорю, что мы должны сидеть сложа руки. Нам нужно действовать продуманно и осторожно. Хантер выпрямилась. – У меня есть идея! Завтра я отправлюсь в ботанический сад в Шампейне. Мерси кивнула. – «Цветочный мир». – Да, туда. Я возьму с собой листья деревьев и даже образец тех червей. – Она вздрогнула. – Возможно, мы сможем сделать что-то, чтобы помочь им, не прибегая к колдовству. – А пока ты занимаешься этим, мы с Зеной просмотрим старые гримуары и поищем ритуалы и заклинания, которые могут нам пригодиться, – сообщила Мерси. – Да. Таков наш план. Хорошо? – Хорошо. Значит, в школу мы завтра не идем. – Прикусив губу, она добавила: – И мы должны быть рядом с Эм. – Интересно, что случилось с ее отцом? – размышляла Хантер, пока заводила машину и осторожно отъезжала задним ходом к асфальтированной дороге. – Не знаю, Хан. Все кажется таким неправильным. Я даже не могу поверить в это. – Знаю, Мэгс. Я знаю. – Окровавленный палец Хантер погладил амулет Тюра. Они молча ехали по городу; каждая девушка была погружена в свои мысли. Мерси смотрела в окно, охваченная пугающим предчувствием, из-за которого снова поднималась в горле желчь. «Могла ли преданность Хантер богу, а не богине, стать той спичкой, что разожгла пожар, грозивший уничтожить врата?» Она не хотела в это верить, но чем сильнее эта мысль укрплялась в сознании, тем больший смысл она приобретала в мире, который внезапно стал темным, хаотичным и незнакомым. Глава шестнадцатая Мерси находилась между сном и бодрствованием – и на несколько драгоценных мгновений мир показался нормальным. В приоткрытое окно врывался щебет птиц и задувал нежный ветерок с ароматом кукурузного молока. Сквозь щель под закрытой дверью доносились насыщенные дразнящие запахи кофе и тостов, намазанных домашним клубничным джемом; и девушке показалось, что она слышит радиостанцию «Пандору», постоянно настроенную на любимую певицу Эбигейл Тину Малию, мелодичный голос который рассказывал сказки о волшебстве этого мира и магии за его пределами.