— Я серьезно. Что не так? — У меня стресс, — признала я. — Из-за твоего мертвого женоубийцы? — она постучала тройкой пакетиков с заменителем сахара по ладони. Я оглядела внешний двор, убеждаясь, что вокруг никого нет. — Полегче, Бев. — Нас никто не слышит, — отмахнулась она. — Поговори со мной. Ты все еще чувствуешь вину за его самоубийство? — Да, но это не главный ее источник, — я наблюдала за парой, поднимающейся из-за стола. — Я работаю над психологическим портретом для нового клиента. Она подхватила дамплинг и мокнула его в соус. — Обвинение или защита? — Защита, — я рассказала о предложении Роберта поработать на него, опустив пьяную ночь страсти. Глаза Беверли округлялись, пока я продолжала историю. — Погоди, — она быстро проглотила еду, прежде чем заговорить: — Он нанимает тебя, дает тебе дело, и ты с тех пор с ним не говорила? — Нет. — Почему? — Я оставила сообщение в его офисе, но он мне не перезвонил. — Я видела новости об этом парне… — медленно сказала она. — Его сын был одной из жертв Кровавого Сердца, верно? Вроде номер пять? — Шесть, — подтвердила я. Она шире распахнула глаза в осознании. — И он горячий, да? — Он очень хорошо выглядит, — признала я. — Нет, — возразила она. — Он чертовски горячий. Тебе нужно отодвинуть в сторону мрак и оседлать его подобно профессиональному жокею. — Не суть, я… — я с трудом сохраняла непринужденность. — О, становится все занимательнее и занимательнее, — она отодвинула дамплинги и склонилась вперед, с интересом поблескивая зелеными глазами. — Ты уже это сделала, не так ли? — Я не оседлала его и не каталась на нем как профессиональный жокей, — сухо сказала я. — Больше всего я смахивала на бабушку с артритом на карусели. Она хохотнула и похлопала в ладоши. — О мой бог, ты грязная шлюшка. Я невольно зарумянилась. Все-таки это было мое лучшее сексуальное достижение десятилетия. Я поверить не могла, что так долго что-то от нее скрывала. Обычно Беверли вынюхивала непристойности в ту же минуту, как чьи-то трусики оказывались на полу. — Значит, это не стресс, — сказала она, снова беря палочки для еды. — Ты светишься, потому что сексуально удовлетворена. Если только тебя не постигло разочарование? — она посмотрела на меня в поисках подтверждения. Я покраснела, пытаясь не думать о числе оргазмов, достигнутых той ночью. — Еще как удовлетворена, — заверила я. — Но я все равно думаю, что это стресс. Я уже несколько недель нормально не спала. Ее прервал звонок телефона. Пока она отвечала, я взяла чайник и налила себе чашечку чая. Меня немного раздражало, что Роберт мне не звонил. Не принимая во внимание нашу сексуальную связь, он нанял меня на работу, и я ждала остальные дела жертв, которые он обещал. Да, последние пять дней он работал с самым скандальным убийцей за всю историю Калифорнии. Его офис наверняка засыпали звонки прессы, запросы о предоставлении информации и подготовка к слушанию. Мое голосовое сообщение, скорее всего, было похоронено под горой других. — Ну, что в деле? — Беверли положила трубку и забыла о моих сексуальных приключениях так же легко, каки о дамплингах. — Ты уже начала составлять портрет? — У меня недостаточно информации. Мне нужны дела всех жертв, которые я должна получить, — неудивительно, что он был так уверен, когда уверял, что предоставит мне дела. Он получил доступ к тоннам информации, сделав Рэндалла Томпсона своим клиентом. — Детка, это же для тебя просто золото. Дела Кровавого Сердца? — Знаю. Шесть убийств, — я улыбнулась. — Постарайся выглядеть чуть менее довольной. Я пожала плечами. Это приводило меня в восторг, особенно потому, что он уже находился за решеткой. Это же я и озвучила, и она медленно кивнула, явно о чем-то думая. — Как думаешь, почему он представляет его? То есть, я смотрела новости. Ты веришь в то, что он считает Рэндалла невиновным? Это был насущный вопрос, и я вздохнула. — Я не знаю. Если бы кто-то убил моего ребенка, я не смогла бы находиться с убийцей в одной комнате и не выцарапать ему при этом глаза, поэтому эта часть меня говорит, что он должен верить в невиновность Томпсона. Но опять же, откуда нам знать? — Или же он является настоящим убийцей, — отметила она. — Он убил собственного сына? — я покачала головой. Десятилетия, проведенные за исследованием закоренелых убийц, научили меня, что они не стали бы браться за собственных детей на шестой жертве, а потом продолжать с другими. — Не смотри на меня так. Во-первых, люди убивают своих детей. А Роберт может быть Кровавым Сердцем, даже если не он убил своего сына. Может, Гэвин… — Гейб, — поправила я ее. — Гейб умер как-то по-другому. А все решили, что это сделал Кровавое Сердце, потому что паренек был горячим молодым жеребцом, а его папуля избавился от тела в той же манере. Я оторвала взгляд от пары, вошедшей в ресторан: мужчина обнимал спутницу за плечи. У нее будут с ним проблемы, если они уже не начались. Я задумалась о гипотезе Беверли, которая в принципе могла обзавестись обоснованием. — Это притянуто за уши. — Почему? — она пожала плечами. — Потому что он хорош в постели? Поверь, чем лучше волны, тем буйнее океан. — Ладно, — со смехом согласилась я, следуя ее логике рассуждений. — То есть ты хочешь сказать, что Гейб Кевин умирает по какой-то другой причине. И Роберт Кевин является Кровавым Сердцем, но Скотт Харден почему-то указывает на Рэндалла Томпсона, а затем Роберт Кевин вызывается его защищать, потому что он хоть и убивает подростков для развлечения, но у него есть совесть и он не хочет, чтобы другому человеку досталось за его преступления. — Или же он убил своего сына, подстроил все так, чтобы выглядело делом рук Кровавого Сердца, хотя для этого ему нужно было бы держать его в плену больше месяца… — она нахмурилась и признала: — Ладно, здесь есть несколько логических пробелов. — Много логических пробелов. Практически никакой логики, — я подвинула чай в сторону, когда принесли наши блюда. Следующие полчаса мы ели, обсуждали плохие сериалы и политику промышленности, совсем не вспоминая о мертвых подростках. Это была приятная передышка, которая закончилась сразу же, как только я вышла из ресторана и взглянула на телефон. У меня был пропущенный звонок и сообщение на автоответчике. Роберт Кевин наконец-то мне перезвонил. Глава 19 Сообщение было от секретарши Роберта, попросившей меня встретиться с ним завтра в безбожных семь утра. Я перезвонила ей, подготовившись резко отказаться, но потом сдалась на милость благородному материнскому тону. Я согласилась на встречу в семь тридцать и попыталась убедить себя в том, что это успех. После еще одной беспокойной ночи я дополнила консервативное платье на запáхе и с высоким горлом самыми высокими каблуками и потратила лишних десять минут, скручивая густые волосы в пучок на затылке. Я быстро доехала до Беверли-Хиллз и на пятнадцать минут раньше назначенного вошла в блестящий и внушительный холл здания Роберта. Поднявшись на лифте, я вышла, обнаружив статную женщину старше меня, ожидающую у входа в юридическую фирму «Кластер и Кевин». — Доктор Мур, — тепло сказала она. — Роберт ожидает вас в конференц-зале. Роберт, сидевший в дальнем конце длинного стола и прижимавшиий телефон к уху, и мгновенно впился в меня взглядом. Он не улыбнулся, не отреагировал, когда я поставила сумку на стул и села на стоящий рядом. Я закинула ногу на ногу, и на этот раз его взгляд прошелся по их длине и задержался. Я чувствовала жар взгляда, скользнувшего по икре к лодыжке. Я сложила руки на груди и приняла отстраненный вид. Несмотря на наше прошлое, мы были в деловых отношениях, четко расставляющих границы в свете моей и его профессий. Он закончил звонок. — На случай, если ты не слышала, я теперь представляю Рэндалла Томпсона. У меня есть копии остальных шести дел для твоего ознакомления, включая Скотта Хардена. Ты закончила с Гейбом? И вот так просто он преодолел слона в комнате. Я обдумала эту уклончивость и решила пока закрыть на это глаза. — Да, — я потянулась и вытащила папку из сумки. — Там было и дело твоей жены. — И? — его лицо ничего не выражало, он, наверное, был дьявольским соперником в покере.