– Довольно. Теперь пришла пора убегать. Спустившись с дерева на заснеженную землю, я послушно бросилась наутек. * * * Разведя крылья в стороны, я летела за Умирающим Богом над заснеженными верхушками деревьями. Его темно-золотые крылья светились, что позволяло легко следовать за ним по ночному небу. Меня пьянила скорость погони. Мы парили и кувыркались в порывах морского ветра. Ледяной воздух трепал волосы, и я мчалась за Таммузом над волнами, подражая ему в наклоне крыльев и выгибаясь над скалистым берегом. * * * В кронах деревьев слышался шепот зимнего ветра. Умирающий Бог стоял у меня за спиной. Положив руки на бедра, он слегка изменил положение моего тела. – Согни ноги сильнее, – скомандовал он. – Качай туловищем, крути бедрами, используй возможности всего тела. Я повиновалась, медленно выбрасывая перед собой кулаки в стремлении добиться совершенного удара. – Хорошо. Давай быстрее. Я сделала еще один молниеносный выпад. Таммуз исчез и опять материализовался передо мной. Я нацелилась ему в челюсть, но он блокировал удар. * * * В конце концов мне удалось с силой стукнуть его в висок, так что заныли костяшки пальцев. Незамедлительно последовал быстрый и жестокий ответ. Прижав правое предплечье к горлу, Таммуз вдавил меня в ствол дерева. Я воззрилась в его темно-зеленые, словно мох, глаза, а в следующее мгновение тело пронзила боль. Он когтями вспорол грудную клетку, и мой мир окутала тьма. * * * Лежащий на земле Таммуз сделал выпад вверх и схватил меня за ноги. Я расправила крылья и начала подниматься в воздух, а потом, резко сложив их, бросилась вниз и ударила его ступнями в ребра, а кулаком – в лицо. Вдруг что-то привлекло мое внимание. Частично присыпанный снегом темный камень напоминал шоколадное пирожное. Чего только не привидится от сводящего с ума голода! Таммуз отшвырнул меня в сторону, и я врезалась в дерево. Вскочив на ноги, он бросился в лес, а я следовала за ним по пятам, уворачиваясь от норовивших хлестнуть ветвей деревьев. * * * После нескольких месяцев тренировок с Таммузом я стала намного сильнее… но постоянно терзалась от неутоленного голода. Здесь, в подземном мире, не имелось ни пиццы, ни мороженого. В дневное время я спала в жарко натопленной хижине, укрываясь медвежьей шкурой. Таммуз сделал мне подарок – вернул демоническую магию. А вот в пище он, похоже, не нуждался, так что в этом отношении я была предоставлена сама себе. Мысль о похлебке из моллюсков в таверне матушки Патнэм казалась невероятно заманчивой, но стоило покинуть лес, и снова попаду на виселицу, не успев насладиться желанным кушаньем. Возвращалась домой я всегда с резями в животе и по дороге пыталась найти хоть что-нибудь съедобное и утолить голод. Иногда попадались грибы, ягоды можжевельника, желуди, клюква, даже удавалось собрать кое-какие травки, чтобы заварить чай. Когда по снежному покрывалу растекались апельсиновые лучи восходящего солнца, мне виделся десерт итальянский лед, имеющий сладкий фруктовый вкус. Вот бы его сейчас съесть! Заметив в утреннем свете торчащее из снега бревно, густо поросшее бледными вешенками, я услышала в животе громкое урчание. Тут же бросилась их собирать, поспешно заталкивая в свой маленький кожаный рюкзак. На собственном опыте я постигла одну нехитрую истину: как бы ни хотелось заглотить грибы сырыми, если их приготовить, они станут гораздо вкуснее. Поэтому придется сначала вернуться в хижину и поджарить их на железной сковородке. К сожалению, грибы были на редкость низкокалорийными. Но я все равно собрала их все до единого, ползая на коленях по обледенелой земле и не обращая внимания на отсыревшие от снега штаны. Лес был моим проводником и ключом к выживанию, он подсказывал, что есть и где найти пропитание. Например, я усвоила, что бледного цвета грибы, вырастающие там, где ступала нога Таммуза, ядовитые. Наевшись их, потом буду несколько дней блевать. Ощутив пробежавшие по коже мурашки, я поняла, что лес пытается мне что-то сказать. Подняла голову от бревна и услышала слабое журчание воды. Похоже, где-то рядом протекал ручей, который я до сих пор не обнаружила. В надежде отыскать что-нибудь съестное я поспешила в ту сторону, взметывая ногами снежные облачка. Лес не разочаровал. Ручеек по камням сбегал в водоем, в котором неспешно плавала радужная форель. Рот мгновенно наполнился слюной. Я выпустила когти и, невзирая на ледяную воду, бросилась ловить себе обед. * * * Снег падал густыми хлопьями, а я впервые тренировалась на сытый желудок и чувствовала себя сильной. Таммуз бросился на меня, выпустив когти, но я увернулась. Стоило ему на мгновение наклонить голову, я тут же воспользовалась этим и дважды ударила его, как он меня учил. Мне показалось, будто, придя в себя, Таммуз слабо улыбнулся. * * * Завернувшись в одеяло и погрузив ноги в тазик с теплой водой, я сидела у очага и неспешно жевала кусок вяленой оленины. Мышцы горели огнем. Минуло уже несколько месяцев бесконечной зимы. Возможно, даже год. Обнаружив водоем с форелью – поистине величайшее открытие! – я окрепла. А еще стала достаточно быстрой, чтобы, вооружившись ножом, охотиться на оленей. Поэтому последние два месяца в моем рационе не переводилось мясо. Продолжая жевать, я отклонилась назад и погрузила икры в теплую воду. Солнце клонилось к закату. Ход времени в подземном мире сбивал с толку, и многочисленные смерти нисколько не помогали. В отличие от мучительного первого раза – удушения – все последующие, от когтей Таммуза, стали милосердно быстрыми. Каждый раз, когда он вырывал мое сердце, смерть наступала слишком скоро, и я не успевала почувствовать боль. Правда, пока что мне ни разу не удалось отплатить ему той же монетой. После очередного умерщвления я просыпалась, лежа на снегу, в окружении белых поганок и со смутным чувством, будто снова виделась с мамой. И всякий раз оказывалась одетой в новехонький наряд воина. Ночи напролет я бегала и боролась. Наращивала мышечную массу. Училась бить, пинать и выпускать когти. Умирала снова и снова. Я уже научилась призывать огонь и выбрасывать из спины крылья. Используя демоническую силу и чувство равновесия, неподвластные смертным, я тренировалась, высоко подпрыгивала, раскачивалась на ветвях. Постигала искусство наносить повреждения локтями и зависать в воздухе для удара. Временами, когда Умирающий Бог, вокруг которого неизменно кружились тени, приставлял к моему горлу клинок, я испытывала знакомый укол страха, но не настолько острый, как прежде. Потому что усвоила урок и знала: все закончится, причем быстро. Снова и снова я воскресала из мертвых, и ужас больше не цеплялся за меня, он соскальзывал, как макароны с вилки. Доев вяленое мясо, я налила в кружку горячего чая из хвои. Скоро я усну на полу, свернувшись калачиком на медвежьей шкуре, и в очередной раз вспомню об Орионе и о том, как мы впервые пришли сюда. С подобными мыслями я каждое утро и засыпала. В тихом уединении хижины я обрела покой, и тревожило меня лишь одно: сделалась ли я уже достойной соперницей Лорду Хаоса? «Вдруг единственный способ остановить его – это убить? Сумею ли я заставить себя совершить подобное?» Глава 29. Роуэн Месяц проходил за месяцем, мое терпение было на исходе. Я стояла на поляне напротив Умирающего Бога. Со всех сторон нас обступили деревья, с ветвей которых свисали похожие на кинжалы сосульки. Теперь я чувствовала себя бесконечно сильнее, чем раньше, и рвалась в бой, но Таммуз по-прежнему не считал меня готовой. В воздухе порхали искрящиеся в лунном свете снежинки, а Умирающего Бога привычно окутывали дымные завитки магии, похожие на сотканную из теней тунику, льнущую к его бронзовой коже. Как обычно, он стремительно перемещался, но я уже привыкла постоянно быть начеку. Путем мучительных проб и ошибок я уяснила, что нельзя сразу целиться демону в сердце, поскольку, верный инстинкту, он все равно найдет способ защитить главный орган. Я и сама поступала так же. Всякий раз, как Таммуз бросался на меня, уклонялась, подставляя под удар когтей плечо или спину – любую другую часть тела, кроме груди. Ведь такое ранение не принесет демону никакого вреда, он почти мгновенно восстановится. Поэтому, когда Таммуз в очередной раз собирался убить меня, сначала задавал знатную трепку, нанося по голове удары разной интенсивности. В итоге мои рефлексы замедлялись, я начинала спотыкаться и ослабляла защиту.