– Миновав частокол, мы вернемся в свой мир. На сей раз нам не придется проходить через чистилище. Когда мы приблизились к кольям, я пропустила Ориона вперед, а сама стряхнула с плеч рюкзак и незаметно достала из него нож. У самого частокола – барьера между мирами – Орион обернулся и, занеся одну ногу над краем, посмотрел на меня. Я прижала кончик ножа к его груди там, где сердце, и объявила, пристально глядя ему в глаза: – Прости, Лорд Хаоса, но здесь мы расстанемся. Мельком покосившись на мое оружие, он снова сосредоточился на лице, и на его губах появилась слабая улыбка. – Что ж, это, конечно, неожиданно. – Шаг назад, Орион. Мне нужно провести в подземном мире чуть больше времени. Ветер взъерошил серебристые волосы, и он снова буквально пронзил меня взглядом. – Зачем? Я улыбнулась в ответ. – Хочу кое-что сделать. Я бы попросила тебя о помощи, но, боюсь, у тебя кишка тонка. Так что шагай давай, а о том, что действительно важно, я позабочусь сама. Я ведь, как-никак, Светоносец. Он озадаченно вздернул бровь. – Вот, значит, каково это – когда тебя опекают? – Должна заметить, что чувство собственного превосходства и вправду пьянящая штука. Понимаю, почему оно тебе так нравится. А теперь отвали, милый. – Я немного сильнее вдавила острие ножа в мужскую грудь. По моим прикидкам, сердце у него должно располагаться чуть ниже. Естественно, я не собиралась убивать Ориона. Мне требовалось всего лишь загнать его в ловушку по ту сторону чистилища. – Пожалуйста, не заставляй обрывать твою жизнь. Он вздохнул и, наклонившись, приблизил лицо к моему. – Что ж, думаю, мне повезло, что ты на это не способна. Но почему, собственно, ты хочешь остаться здесь без меня? Не думаешь же ты, будто сумеешь… Орион потянулся к моему запястью, но я с силой дернула головой, стукнув лбом по носу. Он попятился и во вспышке света исчез. Я уставилась на то место, где он только что стоял, и потерла пульсирующий от боли лоб. – Спасибо, мама, за то, что заставила меня посещать занятия по самообороне, – прошептала я. * * * Сидя в таверне матушки Патнэм, я потягивала горячее пиво из оловянного кувшина. Я провела здесь весь день, в тепле и уюте, наслаждаясь жарко пылающим в очаге огнем, горячим питьем и супом. Все бы хорошо, только назойливая хозяйка продолжала настойчиво склонять меня к публичному покаянию. Вот и опять она подошла ко мне, сверля пристальным взглядом, и, склонившись над столом, озабоченно проговорила: – Досточтимый господин Ашур поведал мне, что случилось с охотниками прошлой ночью. Но женщине-то что там понадобилось? Среди мужчин? Это неподобающе. Поскольку очаровашки Ориона со мной больше не было, эта скряга содрала с меня двойную цену за еду и питье. Хорошо хоть монеты были при мне. Я приложила палец к губам. Матушка Патнэм знала о данном мной обете молчания, что избавило от необходимости подражать местному акценту и старомодной манере изъясняться. Насколько я могла судить, в вежливой беседе пуритане обращались друг к другу на «вы», а презрительное «ты» приберегали для несчастных, кого клеймили потаскухами, вступившими в порочную связь с самим дьяволом. В остальных тонкостях их речи я так и не разобралась, поэтому считала за лучшее держать рот на замке. Прищурившись, хозяйка таверны оперлась ладонями о стол и склонилась ко мне. – Ответьте же, матушка Ашур, находились ли вы с «Маллеус Даймониорум» или все же в стороне – собственной безопасности ради? А самого рогатого видали аль нет? Опять это странное имя! Что еще за Ашур? Во избежание дальнейших расспросов я благочестивым жестом приложила палец к губам, и она нехотя кивнула. – Увы, дьявол порешил наших искателей демонов. Спалил в огне, изрубил на куски да и попировал на их костях. Сущее зло. – Она склонила голову. – Благословение Всевышнего, что вам удалось выжить. «Не совсем так, матушка Патнэм». * * * Фляга согревала руки, когда я вступила в темную чащу. Пока шла через лес, лучи заходящего солнца окрасили облака сиреневым и вишневым. Весь день я провела в гостинице, набивая желудок едой и нежась у огня, а теперь, с приближением ночи, пробиралась между вязами и тисами в поисках Умирающего Бога. Когда дневной свет совсем погас, сквозь ветви деревьев заструилось серебро, рассыпая по поросшей мхом земле сверкающие искры. Чем дальше я углублялась в лес, тем мне делалось холоднее. Дыхание вырывалось облачками пара. По счастью, спасала теплая шерстяная шаль, закрывающая плечи и спину. Чаща становилась все темнее. Продолжая поиски, я слышала в ветвях шелестящий говор. Мое собственное имя повторялось снова и снова, пока полностью не утратило смысл и стало казаться чуждым даже мне самой. Наконец я почувствовала искрящуюся магию Умирающего Бога. От пронесшегося по кронам деревьев низкого, гортанного рыка у меня волосы встали дыбом. Темноту прорезали символы Таммуза, засверкали среди теней яркими всполохами. Страх леденил мне кровь, сердце гулко заколотилось. – Таммуз… – позвала я чуть слышно, ожидая его появления, затем повторила чуть громче: – Таммуз! Между деревьями пронесся порыв холодного ветра, обжигая щеки и пальцы. Вокруг меня заклубилась тьма, скрывая свет луны. Волна первобытной силы прокатилась по позвоночнику, заставив спину выгнуться, отчего я едва не уронила шаль. Мне потребовалось мгновение, чтобы вспомнить странное заклинание, произнесенное Орионом прошлой ночью. Оно запечатлелось в памяти, хоть смысл и оставался непонятным. Произнеся нужные слова, я ощутила, как по жилам заструилась сила, осветившая меня подобно пылающим вокруг символам. Из темной земли проросло кольцо бледных грибов, в центре которого в сверкающем снежном вихре возник Умирающий Бог. Дымчатые тени – его верные спутники – смешались со снежинками. – Ты снова призвала меня, Светоносец, – проговорил он низким рычащим голосом, растекшимся над лесом. У меня перехватило дыхание. – Ты нарочно хотел, чтобы я услышала о планах Ориона, если он станет королем? Таммуз растворился в темноте и снова появился за моим плечом. – Да, – прошептал он мне на ухо. Я вздрогнула от столь неожиданной близости и повернулась, чтобы посмотреть ему в глаза. Они почудились мне глубокими колодцами тьмы и боли. Сердце заколотилось о ребра. Таммуз растворился в темноте и тенях. – Ты должна бороться за корону, – снова раздался его голос. Я крепко сжала пальцами флягу, едва держась на ногах и гадая, не причудливый ли это сон? – Ты можешь сказать, кто я? И почему существует больше одного Светоносца? – Ты – ка Мортаны. – Теперь голос звучал у меня в голове. – Что такое ка? Из-под земли вырвался на волю темный, пульсирующий звук. – Сущность. Дух. Ка обитает в теле человека и отделяется от него, когда тот умирает. Ка – это двойник, который отправляется в загробный мир. – Таммуз снова оказался позади, холодя спину. – Ка живет вечно. Некогда ты уже была здесь. В качестве двойника Мортаны в царстве смерти. Меня охватил озноб, зубы застучали. – По мнению Ориона, у демонов нет души. – Это потому, что ему кажется, будто он давным-давно умер. – Так я Мортана? – Нет. Мортана знала заклинание забвения и явилась в этот лес, чтобы произнести его. – Ответ Умирающего Бога эхом отражался от камней и деревьев. – Она уничтожила свой рен – истинное имя, ту часть души, которая содержала воспоминания. Но вместе с тем разрушила ка, то есть жизненную энергию, и ах – разум. И сделалась пустым сосудом, бездумно бродящим по лесу. В конце концов смертные схватили ее и повесили, после чего быстро забыли об ее существовании. Так вот что произошло в том видении! Смерть Мортаны – здесь, в потустороннем мире. – А откуда взялась я? – Ты – ее ка, ее двойник. С моей помощью твои родители привели тебя в мир живых как нового человека, обладающего собственными ах и рен. Тебе суждено править. Я глубоко вдохнула.