Спустились в приямок, Денис достал планшет. — Мы её сто раз смотрели, — проворчал он. — Смотрели, но не там, где надо. Что здесь, прямо напротив храма и дорожки вдоль берега? — Ничего там нет. — Белое пятно? — Ну, белое. — Это потому, что там небольшая возвышенность и горная порода мутно-желтого мела с примесями. Из-за этого кажется, что там нет смысла строиться и сажать дачную картоху. А ещё этот пустырь изгибом болотного притока перекрыт с трех сторон плоскостью воды. Знаешь сколько оттуда по прямой из здания областной администрации? А я тебе скажу, вчера замерял, всего четыреста пять метров. Четыре сотни и ты на плоском лысом холме, прямо возле центра, на котором волшебным образом ни черта не построено. Или внутри него. — Никто там не строит потому, что основные мосты, даже пешеходные, сильно в стороне, — вяло сопротивлялся Денис, хотя мою мысль уже ухватил. — Или, наоборот, там специально не строили мосты чтобы никто не шастал. Теперь, славные парни, вы видели грязные пятна возле свежей раскопки банкиров? Они утвердительно кивнули. Я попросил убрать планшет, чтобы на морозе не сдохла батарея (Денис держал его в кармане на животе, сравнительно ближе к телу, так теплее) и продолжил. — Банда банкиров народ упорный, я бы даже сказал, упоротый. Они нихера не снег копают. То есть в начале, конечно, его. Но понимают, что на поверхности ничего интересного нет, поэтому ломают мерзлый асфальт, долбят землю. Не знаю, на сколько метров вниз эти кроты уходят, но достаточно глубоко, чтобы найти бетонные или кирпичные стены убежища. Ищут не столько вход, учитывая, что он замаскирован, сколько сами помещения. Подход у них по жизни серьезный, как и с чёртовой бомбардой. А какой вывод можно сделать из того, что ещё вчера они копали? Парни со скептическими мордами молчали, не желая мне подыгрывать. — Что они до сих пор нихера не накопали. Не нашли. Вот я и думаю, что не накопали они не потому, что не умеют, а потому что ищут не в том месте. Глубина бункера Сталина в Самаре тридцать семь метров, так? Тут, скорей всего, не так глубоко посажено. Минимум, пара метров. Бомбоубежище делают от авианалётов потенциального противника. По площади и зданиям враг всенепременно жахнет, а вот галимым лысым пустырём, на котором сношаются бродячие собаки, побрезгует. Значит, как раз там имеет смысл строить убежище. Мел порода мягкая, есть проблема с грунтовыми водами, но в этом городе везде так, зато от них можно и водоснабжение настроить. Все эти мысли, конечно, просто в новую версия. Теория, в которую всё укладывается. — Нащальника…. — притворно скривились бойцы. — А делать-то что предлагаешь? Спустились, ступили на мутно-темное полотнище льда, частично занесенного неравномерными сугробами. Место открытое, шустро перебежали. Местная река Сурна довольно узкая, это не та широченная Орашня, приток Дона, которая даже не так давно было судоходной и где покоилась брошенная баржа, где подло подбили мой клаас. Здесь ширина льда было метров тридцать и довольно мелко. Интересно, а рыба замерзла в камень? На другой стороне крутые сугробы, из которых торчали почерневшие ветви деревьев. Из-за одного такого завала на нас выглянула ухмыляющаяся волчья морда. Прежде чем Кабыр со свойственной ему прямотой принялся смывать улыбочку с звериной морды снайперским выстрелом — исчезла. Хакас тихонько чертыхнулся, но винторез не убрал. Мы тоже перехватили оружие, что здорово замедлило восхождение. Вообще, формально, этот берег считался «низким», но по факту обе берега были не высоки и лишь метра на три «приподняты» над уровнем реки. Следы волков есть, но сами «серенькие» без единого звука свалили. Уроды. Прогулявшись в состоянии нервного напряжения и ожидания нападения волков, добрели до искомого пустыря. Голое место, немного наледей, нагромождение льда со стороны реки, сугробы, приямки, торчит какая-то ржавая труба. Что интересно (и против моей теории), никаких следов проталин от дыхания живых людей, от тепла печей и дыма генераторов. Снега выглядят мертвыми, только по ту сторону короткого болотистого притока колебание воздуха, чуть плотнее туман. Может, складка местности, а может выходы вентиляции от бомбоубежища, кто знает? И всё же некоторую идею «что делать?» я имел. На пустыре несколько безликих деревьев, теперь уже трудно определить породу, нечто вроде клёнов. Возле одного из них, сравнительное ровное место в низине, ветер не ощущается. Заранее скоммуниздил табличку с колышком и надписью «выгул собак запрещён», на котором неторопливо написал угольком (тоже таскал с собой, пришлось завернуть в тряпку, чтобы карман не испачкать, зато перемазал перчатки): 'Граждане из Убежища. Мобильники работают. Наберите по 1111. Антон'. Получившуюся табличку развернул к дереву. — Исходим из того, что у них есть система безопасности и наблюдения за поверхностью. Там заметят, что мы тут шароебимся, но значения не придадут. Шанс в том, что станет интересно что на табличке, прочитают, найдут телефон, вряд ли все выбросили. Наберут, попадут на Климентия. — Караулить будем? — Нахмурился Кабыр, продолжая выискивать глазами волков. — В задницу. Может они вообще на поверхность не выходят, от слова совсем. Дай Бог если скрытые камеры на деревьях есть. Погнали домой, устал очень. И мы пошли. Руки мерзнут, ноги тоже, смотрим по сторонам, забираем южнее, если это тёплое слово может характеризовать бесконечное царство льда и снега. Бредём, огибаем здание женской гимназии с огромными черными окнами, закладываем крюк, чтобы не попасть в зону влияния банкиров. Улица Кронштадская, фактически это просто частный сектор, занесенный по макушку. Прямо, держимся подальше от двухэтажной школы, в такой может быть засада, чужаки. Бредём, берем левее, ветер усиливается, теперь уже никакого тумана, только злые снежинки в рожу. Идём, ломимся, словно грёбанные гномы их книги «Хоббит», только без кольца и Гэндальфа. В какой-то момент у меня зазвонил телефон и я, было обрадовался, что это наши таинственные бункеровцы, но нет, это Вова из ЖК Парковый. Чтобы поговорить с ним, ныряем в тёмный зев верхушки недостроенного дома ярко-голубого цвета. Так как окон нет, это не жилище и не спасение от погоды, а какая-то сраная обледенелая пещера. Раз уж передышка, рассказываю ему как мы заловили тройку ночных охотников, про их снаряжение и что они следили за базой Подснежников. Он мне в ответ что охотники совершили нападение на лагерь выживших в третьей поликлинике, довольно успешное, убили и утащили человек двадцать, причем потерь не понесли, вообще. Оставшиеся решили перебраться в Парковый, под защиту Вовы. В связи с чем он предлагает поменять некоторое количество образовавшихся лекарств на рис. — Надиктуй список и количество лекарств Климентию. И запрашиваемое количество риса. Вопрос решает Иваныч. Мне не удобно тут соображать и думать, я в рейде. Чья доставка? — Твоя, у вас трактора есть. Вот жук. Прощались, вышли, остервенело шли дальше. Устали. Гремели металлом шлюза оббивая снег со спортивных ботинок на закоченевших ногах. * * * После длинного рейда нас встречали, обнимали, тискали. — Ариночка, а когда ты Кабырчику девушку найдёшь. Вопрос был задан так, чтобы Хакас вполне себе его услышал. Моя девушка сощурилась, фыркнула, окинула его взглядом и возразила. — У нас нет ни одной красивой китаянки для его вкуса! — Это стереотип, может ему другие девушки нравятся! Кабыр Джан, тебе какие девушки нравятся? — Которые со ста шагов белке в глаз попадают, — с достоинством ответил он, развернулся и ушёл. И осталось непонятно кто кого стебёт. Серьезно он или издевается над нами. Вот как тут понять? Был ещё ранний вечер. Кушали, бродили, сдали хабар Хану, разминали затёкшие конечности, запросили у Климентия прогноз погоды, разбрелись по своим купе. Надо бы и отдохнуть. На завтра должен был быть банный день, но вечером. Засели в серверной, штабном помещении искусственного интеллекта. Кстати, он всё так же жил в том же ноутбуке, но дополнительных серверов целых тридцать, половина в командирской, заодно обогревает. Гудят беспрерывно. Железный мозг имел что сказать и показать. Несколько мониторов, по центру так вообще телевизор 4K Ultra HD диагональю сто тридцать девять. Говорят, Климентий мог показывать кино, но ленился так использовать свои способности. Вообще, когда его не трогали, он там что-то себе гудел, мигал, иногда самопроизвольно включал классическую музыку, но не громко. Что творится в его полупроводниковых мозгах? Загадка. — Ну, Скайнет, рассказывай. Начни с прогноза. — Данные от Т-11. Будет холодать. Минус пятьдесят и ниже. Хотя это ожидаемо. Ветер свыше пятнадцати метров в секунду, давление низкое. Пальцы опухли, несмотря на отдых, побаливала голова, Кабыр откуда-то добыл хлебного кваса, попивал его из большой пивной кружки. — А по локализации маячков ночных охотников? — После новых вводных предлагаю их обозначать как «Лорды». — Да как скажешь, хоть графья. Покажешь на карте? Зашёл комендант. Правая рука Иваныча забинтована, в другой громадная кружка кофе. Неторопливо уселся, отхлебнул и кивнул нам продолжать. На монитор Климентий вывел карту города, какую-то странную, но всё понятно. Мы в левом-верхнем углу. Потом появились точки. Сначала одна, потом постепенно всё больше. — Это статичные данные на текущий момент. Четырнадцать источников. Максимум наблюдалось двадцать два. — Они не кучкуются? — Антоний, сейчас покажу в динамике, но! Они не пользуются радиосвязью, я почти на сто процентов в этом уверен. Ни сотовыми, ни коротковолновыми, ни иной доступной мне связью. — Таааак. — И они явно догадываются о способности их запеленговать. Маячки включаются и выключаются, следуя не выявленным мной алгоритмам. — Хм. Не выявленным. А покажи вон ту точку, на перекрестке возле старого доброго ДК. В смысле совмести с картой и подкрути окуляр спутниковой камеры. Несмотря на иносказательность обращения, а нейросеть всё ещё плохо обрабатывал непонятные ему человеческие выражения, изображение на мониторе послушно увеличилось, на фото была зелень и пятнышки машин. Всё же Климентий пользовался старыми спутниковыми картами. Мы смотрели, крутили глазами, потом Денис озвучил общее ощущение. — Климентий, это высокое здание, Свято-Троицкая церковь, а если точнее, то колокольня от неё. Не будем тебе морочить голову, но это отличный наблюдательный пункт, откуда видно на несколько километров вокруг. Позиция для снайпера или наблюдателя. Понимаешь, что это значит? — Попробую проследить такую закономерность. Мне потребуется несколько минут. — Антон Саныч, — Иваныч антуражно отхлебнул из своей кружки. — А почему ты уверен, что мы не можем с этими чертями ночными найти общий язык?