Покупать новости информационных телеграфных агентств – дело недешёвое, но тут уж брат Аполлинарий не мелочился, он всё пытался понять причины неудачи, готов был потратить для этого любые суммы и уже три раза за утро заходил в разные телеграфные пункты, где скупал всё, что по поводу ночного взрыва приносили провода. Он собрал три десятка объемных и посему дорогих телеграмм от разных агентств, и после очередной покупки вернулся в «Харчевню Виллима ван Руе», которая располагалась в небольшом городке Штаде, находившемся всего в сорока километрах от Гамбурга. - Ну, что пишут? – спросил у него брат Емельян. - Ничего сколько-нибудь разумного, - со вздохом отвечал инженер, присаживаясь за стол и небрежно бросая толстую кипу телеграмм между пивными кружками. – Бред один. Пишут, что какой-то мичман геройски поставил свой бот на пути у брандера со взрывчаткой. Пишут, что тело британского героя уже выловили из реки, и оно будет захоронено с почестями. - Британского героя? – казак презрительно хмыкнул. – Видал я этих британских героев у Малахова кургана пару раз, – он ещё немного подумал и добавил: – Бегают быстро, особливо их офицеры. Думаю, что турок похрабрее их брата будет, позубастее. - Ты понимаешь? – не унимался Квашнин. – Выловили тело героя. Это после взрыва четырёх тонн динамита! Тело… От него даже лохмотьев от кальсон не должно остаться. Он же поставил свою шлюпку на пути нашего баркаса; по моим расчётам, такой взрыв должен был снять всю броню с линкора, содрать её к чертям собачьим, а они тело как-то нашли. - Брешут? – интересуется Тютин. - Брешут, - соглашается инженер. - А он, этот офицер, один, что ли, в лодке своей был? – продолжает интересоваться казак. - Да нет, там ещё пять нижних чинов было. - А про них что говорят? Тоже, небось, герои? - А когда это англичане свою чернь героями величали? Погибли нижние чины, и всё. Им, дескать, положено, – отмахнулся брат Аполлинарий. – А про офицерика уже все знают, напридумывали про героизм. Хотя, полагаю, врут всё. Но не понимаю, зачем. Чтобы скрыть неизвестную нам систему защиты? - Это какую же? – не понимал брат Емельян. - Я и сам не знаю, - пожимал плечами Квашнин. – Ну, например, какую-нибудь подводную, типа мин. - А может, и не врут, - вдруг, подумав, говорит казак. – Может, их бот к нашему баркасу и не подходил слишком близко, просто услыхали, что идёт кто-то, мотор стучит, и начали стрелять, попали куда следует, вот динамит и рванул. А их лодка от нашей недалеко была, вот этого офицерика взрывом и прихлопнуло, лодку их перевернуло, а тело его цело осталось, по реке поплыло. Инженер несколько секунд смотрел на товарища внимательно, а потом и сказал: - Этот вариант тоже исключать нельзя. Они, конечно, разговаривали о ночном акте и на вид были спокойны, но на самом деле оба этих опытных человека были очень напряжены. И не только потому, что давно пошли вторые сутки, что они не спали, и не потому, что власти огромного города разыскивали их, а потому, что уехавший по делам брат Тимофей должен был вернуться уже два часа назад. И когда Квашнин заходил в один из телеграфов, он спрашивал, нет ли телеграмм на имя Рудольфа Диркшнайдера. Именно на это имя должен был дать телеграмму Елецкий, если вдруг задерживался. Но телеграмм от резидента не было. Поэтому братья замолчали. Тютин время от времени отпивал из кружки пиво, не отрывая взгляда от входных дверей заведения, правую же руку почти всё время держал под камзолом, там, под мышкой, у него всегда висел небольшой револьвер. Инженер его понимал, он курил уже вторую сигару подряд и тоже время от времени незаметно проверял своё оружие. И какова же была их радость, когда, сплошь покрытый дорожной пылью, весь от неё серый, в харчевне появился наконец их резидент. Он сразу уселся за стол, звал официантку и заказал себе первым делом чашу для мытья рук, потом рёбра по-мекленбургски с клёцками и жареной капустой, хлеба и пива. И как только разносчица ушла, он заговорил: - Вы даже представить не можете, что происходит в городе с самого утра. - И что там? – сразу заинтересовался казак. - Вся полиция как с цепи совалась, всех проверяют, особенно паровые экипажи, везде стоят. Склады и пакгаузы осматривают на предмет взрывчатки. Ищут, - тут он смотрит на Квашнина. – инженера. Говорят, что это он соорудил адскую машину, объявлена награда. Говорят, за любую информацию о том инженере дадут двести талеров. - О, - удивляется Тютин. – Хорошие деньжата, – и тут же спрашивает у Аполлинария Антоновича: – Тебе ведь с автоматом помогал какой-то человек? - Помогал, помогал, - молча кивает Квашнин. - И что думаешь? Побежит сдавать тебя? - на сей раз спрашивает брат Тимофей. - Побежит, побежит, - опять кивает инженер и выпускает струйку дыма в потолок. – Он же немец. Он, как и все они, за порядок и дисциплину, тем более и двести монет ему не помешают. Тут разносчица принесла чашу с водой, мыло и полотенце, и Елецкому хоть немного удалось смыть с себя серую пыль; он вытер руки и продолжил: - Около полудня обнаружили паровую коляску, на которой злоумышленники возили динамит. - Прекрасно, - произнёс Квашнин. - Первым делом арестовали хозяина, – усмехается Елецкий. - А это ещё зачем? – недоумевал казак. - Тебе же Аполлинарий сказал – это ж немцы, то есть для порядка, - отвечал ему резидент. Тут он замолчал, так как ему принесли большое блюдо с очень аппетитной едой. - В общем, нужно убираться отсюда, - резюмировал Квашнин, туша окурок сигары в пепельнице. - Да, надо бы, надо бы…, - согласился с ним брат Тимофей, и сказал он это таким тоном, что и казак, и инженер посмотрели на него едва ли не с изумлением: что значит это твоё «надо бы, надо бы»? А Елецкий, приступив к еде и поковыряв вилкой отлично пожаренные свиные рёбра, вдруг остановил процесс и говорит им: - Сегодня шхуна «Король Георг» встанет под разгрузку к сто семнадцатому причалу. Тютин и Квашнин переглянулись: он, что, не шутит, что ли? Но резидент явно не шутил, он даже бросил вилку и нож, посмотрел на своих товарищей и сказал: - Братия, ну нельзя нам просто так взять и уйти. Его товарищи ему не ответили, ждали, что он скажет ещё, и он со всем своим красноречием продолжил: - К вечеру «Король Георг» встанет на выгрузку, и его до полуночи разгрузят, разгрузят обязательно, так как они теперь обделались, поняли, что зря сюда пригнали свою лоханку на ремонт, боятся нас. Так что к утру подшипник будет на корабле. Сколько уйдёт времени на монтаж и проверку? – теперь он обратился к инженеру. - Сутки, - ответил тот. – Не думаю, что больше. - Вот именно, а через сутки он выйдет на ходовые испытания, то есть если вал встанет правильно, то через два дня ляжет на курс вокруг Дании, опять пойдёт в Балтику, купчишек гнобить. И тут ему казак говорит, спокойно так, разумно: - Ты, Тимофей, не разливайся так, нешто мы не понимаем? Мы не дети малые, всё понимаем. Вот только ты сам сейчас рассказывал, что в городе полиция лютует. Непросто нам будет. И тут брат Тимофей даже обрадоался: - Так в том-то и прелесть, в том-то и прелесть, что полицаи весь день на ногах, к ночи-то разбредутся, мэр им сверхурочные оплачивать не станет. - Англичане пришлют конвой, - заметил брат Аполлинарий. - Обязательно пришлют, - согласился Елецкий, - но кого пошлют-то? Один паровой экипаж и трёх морячков с винтовками, ну офицерика какого, а мы подойдём близко, по два револьвера у каждого, я уже и место присмотрел. Место удобное, как раз между сто семнадцатым причалом и верфью, удобный перекрёсток, ночью там тихо будет. Мы с инженером перекроем им дорогу, а ты, Емельян, сзади подопрёшь, они и винтовок с плеч снять не успеют. - А точно они сегодня будут его привозить? – сомневался Квашнин. - Точно, - заверил его Елецкий. – От них интендант уже прибегал в таможенное управление, ножками топал: дескать, почему не дают пирс шхуне под разгрузку, когда мы так ждём этот груз. Начальник таможни распорядился ускорить проводку документов. Но пока всё оформят, пока лоцмана найдут – уже и вечер будет; они докеров просили не распускать, обещали им ночные выплаты. Так что обязательно приедут за подшипником сегодня. - Ну, раз так, то что ж…, - Тютин взял уже почти пустую кружку и допил содержимое до дна. Поставил кружку на стол и сказал: – Тогда давай делать. - Возьмём подшипник, найдём лодку и утопим, - продолжал Тимофей Сергеевич, видя, что казак его уже поддержал. - Незачем это, - заметил инженер. – В смысле лодка не нужна, у нас тонна динамита ещё есть, прикопана на пустыре. Прямо на кучу кладём и взрываем, и будут англичане железки по всей округе собирать. - Вот, точно! – обрадовался резидент: теперь его решение поддержал и Квашнин. - Только что это даст? – вдруг продолжил брат Аполлинарий. – Ну, выиграем мы какое-то время, а дальше что? Мы тут уже примелькались, денег уже мало и сил у нас мало. А они новый подшипник привезут, и уже так просто отобрать его не дадут. - Вот ты правильно всё сказал, Аполлинарий: мы выиграем время. Это главное, – согласился с ним Елецкий. – А пока новый подшипник будут сюда тащить, я попрошу старцев нам в помощь кого-нибудь прислать. - И кого попросишь? – спросил у него казак. - Ну, - тут резидент вздохнул. – Попрошу прислать нам брата Ярослава. Может, он не занят сейчас. И Квашнин, и Тютин посмотрели на него с некоторой долей сомнения: брата Ярослава? Эка ты размахнулся… Но ничего по этому поводу не сказали, а потом и вовсе перешли к обсуждению деталей будущего налёта. Глава 46 Ещё через пелену сна по отдалённым звукам за дверью спальни она поняла, что происходит нечто необычное. Леди Кавендиш открыла глаза. Ей пришлось собрать своё сознание, чтобы сфокусировать дар. И как только это ей удалось, она поняла, что за дверью стоит несколько людей. Это был Джеймс и ещё два человека. Они разговаривали, и хотя их почти не было слышно, герцогине было ясно, что верному старому слуге не хочется будить свою госпожу, но пришедшие люди настаивают. И люди пересилили, дворецкий согласился. И едва луч света от свечи стал просачиваться в её спальню, леди Джорджиана поняла, что случилось нечто очень неприятное. Она была в этом уверена, так как ей удалось «разглядеть», кто были эти ночные гости. - Миледи, - вкрадчиво и тихо произнёс дворецкий. - Я уже не сплю, Джеймс, – она села на кровати. – Скажи сэру Винтерсу, что я приму их через пятнадцать минут. Кстати, с кем он пришёл, наверное, с этим Чейни? - Именно, миледи. Сэр Винтерс пришёл со своим старшим помощником Чейни. - Иди, проводи их в кабинет. Ей нужно было время, чтобы разгладить начавшую обвисать во время сна кожу на лице, покрыть её специальным стягивающим кремом – она не могла показаться перед коммодором в таком виде. Для этого ей пришлось позвать самую приближённую горничную, и та, толком не одевшись, бегом бежала через все этажи дворца, чтобы скорее привести свою госпожу в надобное той состояние. Она обещала принять мужчин через пятнадцать минут, но тем пришлось прождать двадцать пять, прежде чем она, уже с натянутой кожей и причёсанная, появилась в кабинете. Леди Джорджиана знала, что они пришли с неприятностями, но была уверена, что это какие-нибудь пустяки, ведь вчера ночью главная попытка проклятых царских опричников уничтожить красу и гордость британского флота не увенчалась успехом. А она уже дала телеграмму в Лондон, в которой не позабыла упомянуть свои скромные заслуги в этом деле. Конечно, если бы она выявила и уничтожила сеть монахов, то и почестей бы было больше, но в Центре понимали, насколько это трудная задача в большом городе. Центр не мог извести монашеское подполье в самом Лондоне, так что предотвращение взрыва линкора, несомненно, было её большим плюсом. И посему сегодняшнее ночное посещение леди Кавендиш поначалу не восприняла всерьёз. Герцогиня была уверена, что русские после своего шумного фиаско уже сбежали из города. Ну а всё остальное уже представлялось ей не таким уж и страшным. - Джентльмены, - он вошла в кабинет и кивнула им.