- Точно! – брат Тимофей с шумом выбегает из воды, бежит к экипажу, находит фонарь и влезает на самый верх машины; и уже оттуда даёт в сторону условного места три сигнала, включая и выключая фонарь. Ждёт секунд десять и повторяет сигнал, который означает: открывай огонь! Брат Тимофей достаёт из кармана сюртука небольшую подзорную трубу, ждёт. Думает: «Если через минуту не будет выстрела, просигналю ещё раз». Но продолжать сигналить необходимости не было. Мотор баркаса урчит рядом с берегом довольно громко, но хлопок винтовочного выстрела звучит громче, чем шум двигателя. Памм… Тимофей Сергеевич подносит подзорную трубу к глазу… И не видит ничего, что бы изменилось. Все прожектора продолжают работать. - Не попал, что ли? – одними губами произносит он, не отводя оптического прибора от ярких пятен света. Елецкий ждёт в напряжении почти полминуты, пока снова не раздаётся выстрел. Памм… И снова ни один из прожекторов не погас. Это уже не на шутку встревожило брата Тимофея, теперь он смотрит не на прожектора, он старается разглядеть в темноте то место, откуда казак ведёт огонь. «Странно, так хорошо стрелял на пристрелке, и вдруг… Может, мне самому пойти…?». Но он не успел додумать эту мысль, снова раздаётся выстрел. Памм… И даже не повернув головы, он понимает, что третья пуля достигла цели, света на том берегу сразу стало меньше, так как погас самый близкий к их берегу прожектор. «Ну наконец-то!». Тут же снова стреляет винтовка. Но снова мимо, и почти сразу бьёт опять. И на этот раз гаснет второй прожектор. Оба прожектора, что освещали реку с правой стороны от линкора, погасли. «Пристрелялся вроде!», - думает Елецкий, осматривая в подзорную трубу мрачную махину линкора, на котором ещё сияют два прожектора. А на реке, совсем недалеко от него, стук двигателя вдруг переходит в рёв. Громкий и протяжно звучащий на одной тяжёлой ноте. Всё, баркас, гружённый четырьмя тоннами динамита, обвешанный по бортам взрывателями, лёг на курс, которым отныне и до самого конца будет управлять автомат, работающий сначала на просчитанной перфокарте. Почти невыносимое давление в котле давало на вал огромную работу, и винты несли баркас через реку. Так, по перфокарте, с учётом рельефа берега и с учётом течения реки, лодка будет лететь по волнам, пока магнитное реле, установленное на её носу, не «почувствует» тысячи тонн первосортной брони линкора. И тогда кораблю уже никуда не деться. Ну, разве что его спасут изделия Гатлинга, собранные на заводах Кольта где-то в Коннектикуте. Но после очередного выстрела гаснет ещё один прожектор. И на реке становится заметно темнее . - Пристрелялся, казачок, пристрелялся…, - шепчет резидент. - Давай-давай… А к нему из воды на берег, весь мокрый, выходит инженер. С его одежды течёт вода, но он не обращает на это внимания. Квашнин подходит к экипажу, берёт фонарь и светит себе в руку. А там у него водонепроницаемый хронометр, которые обычно используют морские офицеры и минные инженеры флота. - Ну, Аполлинарий, - окликает его брат Тимофей. – Что там? - Погоди! – инженер даже не отрывает глаз от хронометра. Он как будто околдован бегущими по циферблату стрелками. А мотор баркаса ревёт на всю реку, но уже где-то далеко от берега. И тут следующий выстрел гасит очередной прожектор – брат Емельян вознамерился побить их все. Теперь всё, что восточнее линкора, покрыто мраком, и если пулемётчики и начнут стрелять, им придётся это делать исключительно на слух. А из-за специфического распространения звуковых волн над холодной водой попасть таким способом в издающую шум цель очень и очень непросто. Брат Тимофей молча смотрит на своего товарища, что не отрывает взгляда от освещённого фонарём циферблата хронометра. Напряжение инженера передаётся и ему. Он морщится и берёт кофе, открывает крышку и делает несколько глотков прямо из кофейника. Кофе дрянь, едкая робуста. Но он крепкий и сладкий. Елецкий не решается предложить его Квашнину, он закрывает ёмкость и ставит её в кабину экипажа. И не успевает повернуться к реке… Небо, чёрная вода и все берега вокруг вдруг осветились неприятным оранжевым светом, ярким и быстро угасающим; на секунду стало так светло, что привыкшие к темноте глаза захотелось зажмурить. А потом свет стал быстро меркнуть, и с реки пришло нечто рокочущее, похожее на раскат близкого грома… Тааа-дам! Звук был необыкновенно сильный, и покатился он над речною гладью гулкими раскатами, а потом стих – так же, как и померк оранжевый свет. - Сработало! – произнёс резидент. И сразу было не понять, он радуется или спрашивает. А инженер ему ответил сухо: - Поехали за казаком. И полез в кабину парового экипажа. Брат Тимофей тоже полез за ним. Котёл был под парами, поэтому ждать им не пришлось. И тяжёлая повозка, освещая путь фарами, покатила по просёлку вдоль реки. Инженер, сидя за рулём экипажа, молча смотрел вперёд, вот только резидент не мог ехать, пребывая в неведении. - Аполлинарий, ну что ты молчишь? – он вглядывался в темное лицо товарища, словно пытался разглядеть там ответ. - Двадцать шесть секунд, - опять сухо отвечал тот, не отрываясь от дороги. Он явно не был расположен к разговорам, крутил рулевое колесо серьёзно и собранно. - Что двадцать шесть секунд? – не отставал от него Елецкий. Тимофей Сергеевич уже понял, что акт не удался, но ему очень хотелось знать подробности. - Контакт произошёл за двадцать шесть секунд до расчётного времени, – произнес инженер и замолчал: всё, я тебе сказал, теперь отстань от меня. И резидент не стал больше его расспрашивать. Конечно, он хотел узнать, почему так произошло, но разумно предположил, что Квашнин и сам скорее всего этого не знает. Сейчас нужно было забрать Тютина и уходить. Завтра в городе начнутся облавы. Об этом уж и гадать не надо. *** Зоя утром зашла на один из телеграфных пунктов, с которого давала телеграмму в центр. Она надеялась, что из центра ей ответят. Ну а как иначе, она же им всё объяснила, но телеграммы не было. Дева подумала, что там, в пустоши, ещё не решили, что делать в сложившейся ситуации, и надумала подождать ещё пару дней. А пока девушка пошла выпить кофе со сладкой булочкой, а потом собиралась не спеша дойти до кафе «Розовый куст», в котором её будет ждать Генрих. Он хотел встретиться ещё вчера, просил о том в телеграмме, но Зоя, поддавшись непонятно откуда взявшемуся в ней женскому чутью, отказала ему. Ничего, подождёт. Признаться, она и сама хотела бы его увидеть. Но дева обуздала в себе это желание, несмотря на то что больше встречаться в этом огромном городе ей было не с кем. Она весь день провалялась у окна с интересной книжкой, лишь дважды выйдя из квартиры: покушать и купить себе съестного на ужин. Она бы и шла себе спокойно, торопиться ей было некуда, было тепло и хорошо, хотя солнышка не было и собирался накрапывать дождик, пока на пересечении Бармбеккер-штрассе и Вейде-штрассе не услышала призывный крик торговца газетами. А мальчишка с пачкой газет под мышкой размахивал одной из них и орал что было сил: - Экстренный выпуск! Сенсация! Сильнейший взрыв у Финкенвердер! Этой ночью! Верфи и английский корабль не пострадали! Но есть погибшие! Сенсация! Мэр сделал заявление! Экстренный выпуск! Читайте в «Гамбургер цайтунг»! Зоя, обычно проходившая мимо подобных крикунов, на этот раз остановилась. И, дождавшись, пока мальчик продаст одну из газет какому-то господину из проезжавшего экипажа, спросила у ловкого продавца: - Так что там произошло в Финкенвердере? - А вы, фройляйн, купите газетку и прочтёте сами, – нагло отвечал ей торговец газетами. – Всего-то полшиллинга. - Полшиллинга? Молодой человек, вы с ума сошли? – строго спросила девушка у этого наглеца. – Что это за цены у вас такие? - Экстренный выпуск! – проорал мальчик почти ей в лицо. А потом уже пояснил тихо: – Фройляйн, это нормальная цена для сенсации. Покупайте или не мешайте. Тут же продал ещё одну газету и показал ей монету в полшиллинга – вот, смотрите! И, спрятав монету в карман, добавил: - Фройляйн, поторопитесь, двадцать два экземпляра за десять минут просто улетели. Думаю, придётся бежать в типографию. - За такие деньги, между прочим, можно купить небольшую книгу, - укоряла его девушка. - Так купите книгу, фройляйн, - дерзил ей продавец газет, ехидно ухмыляясь при этом. – И попробуйте узнать из неё про взрыв у верфей и погибших англичан. - А вы нахал! – она поняла, что придётся заплатить. «Проклятый грабитель!». Дева была зла на этого негодяя, но ей необходимо было знать, что произошло на реке. И она полезла в свой ридикюль за деньгами. Глава 45 «Дерзкий акт…». «Преступная вылазка…». «Погиб мичман Гленвуд и пять нижних чинов…». «Сильнейший взрыв невдалеке от верфи Финкенвердер…». «Чудовищный брандер был запущен в британский линкор…». «Корабль получил незначительные повреждения…». «Британский герой Гленвуд остановил адскую машину ценой своей жизни…». «Тело британского офицера выловлено из реки…». «Мэр заявил, что не потерпит нападений на союзников вольного города Гамбурга…». «Полиция приложит все силы…». Зоя была так увлечена чтением, что не удосужилась отойти в сторону, пока её не попросила убраться с дороги злая тётка с корзиной. Значит, её братья всё-таки сделали то, что хотели. Ах, как жаль, как жаль, что какой-то британский мичман помешал взорвать мерзкий корабль. Как ей хотелось быть в этот момент на связи, а лучше с ними, чтобы знать все подробности дела. Тут девушка опустила газету и вздохнула. Связи у неё не было не только с ними, но и с центром. Это сильно её огорчало и даже задевало: ну, братия – ещё понятно… Конспирация. Но почему старцы-то ей не отвечали? Она, отойдя в сторону, чтобы не мешать прохожим, прочитала весь экстренный выпуск. Всё, до самых маленьких заметок, даже до заявления мэра. Потом положила газету на один из свободных столиков открытого кафе, а не выбросила её в урну – назло мальчишке-торговцу, пусть кто-нибудь прочёт её, не платя неслыханных полшиллинга. На улицах, ближе к центру, пробки. На крупных перекрёстках и у мостов полиция, дева даже и не предполагала, что полицейских в городе так много. Прислушиваясь к разговорам, она поняла, что ищут угнанный паровой фургон, на котором передвигались злодеи, и какого-то рыжего инженера. Конечно же, Генрих уже ждал её в «Розовом кусте». Он, заняв столик, поглядывал по сторонам. И увидав девушку поднялся со стула и помахал её рукой: я тут. Когда она подошла, он вдруг взял её за руки: неслыханная доселе смелость. Кажется, он вообще собирался её поцеловать, ведь их прошлое свидание закончилось настоящим поцелуем, но то было на прошлом свидании. На сей раз Зоя и не подумала поднимать вуаль и совсем чуть-чуть отстранилась от него: спокойно, спокойно, молодой человек, держите себя в руках. В общем, он всё понял и предложил ей: - Садитесь сюда, в тень навеса, здесь вам будет не так жарко. Зоя уселась, поставив рядом с собой зонт. И сразу сказала подошедшему официанту: - Лимонад. Со льдом. А потом молодой человек заговорил: - Фройляйн Гертруда…, - он собирался сказать что-то важное, но вдруг продолжил: - А вы слышали, что произошло на реке? - Признаться, нет, - отвечала девушка, пытаясь скрыть разочарование, так как тема взрыва не была для неё сейчас приоритетной. – А что произошло? - У верфей какие-то злодеи пытались взорвать британский линкор, но у негодяев ничего не получилось; говорят, какой-то британский офицер спас корабль ценой своей жизни. Его тело уже нашли. - Ах, как это интересно, - отвечала дева, вкладывая в ответ всё своё безразличие к этой теме. - Ну конечно, вам это неинтересно! – догадался Ройке. - Нет, я что-то слышала…, - вяло возражала девушка. – Полицейские кого-то ищут на улицах. Газетчики кричат что-то про взрыв. - Да, но об этом мы сможем повторить попозже, - произнёс Ройке и второй раз за то короткое время, что они были вместе, снова прикоснулся к её руке; и начал: - Мы с вами в прошлый раз говорили, и вы задали мне вопрос… Я уже ответил вам в телеграмме, но… В общем, я хочу подтвердить сказанное. Я согласен вам помочь в вашем деле. Даже лучше будет сказать – я хочу вам помочь. Давайте что-то придумаем. У вас есть мысль, как нам с вами связаться со стариком Джеймсом из того страшного дворца? Во-первых, Зоя не стала освобождать свою руку из его руки: пусть держит, раз ему так хочется. А во-вторых, она едва заметно улыбнулась под своею вуалью, потому что всё шло ровно так, как она и задумывала, и, в-третьих, она уже всё придумала. И шла на свидание в кафе «Розовый куст» с уже готовым планом. ***