- Ой, да бросьте вы, вашбродь, - отмахнулся от таких придирок казак. – По всей Европе так езжу и ещё ни разу под англичан не попадал. А сколько касс и банков с братьями взял, уж и со счета сбился. Так что не бойтесь, братия, всё будет хорошо. А уж если наскочат черти британские, - он похлопал себя по выпирающему боку сюртука, - отобьёмся как-нибудь. Глава 36 Эта его лёгкая беспечность, эта уверенность в себе подкупали его товарищей и успокаивали. А Тютин продолжал: - Ну, братии-монахи, чего задумали на сегодня? Неужто решили рвануть аглицкий пароход этой ночью? - Возможно, - ответил ему брат Тимофей и протянул казаку длинный тяжёлый свёрток. - Никак ружьишко какое? – едва взвесив в руках свёрток, догадался Тютин. - Ружьишко, – отвечал брат Тимофей. – Думал, сам постреляю, ну раз уж приехал – давай ты. - Кого надобно хлопнуть? – сразу спросил казак. – Вы, наверное, Стервь Холодную приговорили? - До неё не добраться, - с сожалением отвечал ему Квашнин. – Она из своего дома носа не показывает. А у второй твари паровой земляной крейсер, бронированный. Его из винтовки тоже не взять. Поймать её без брони – так это поди попробуй распознай, где она бывает, так что ты опять не угадал, брат. - Ну а кого же тогда стрелять будем? - Прожектора, – неожиданно произнёс Елецкий. – Мы с Аполлинарием думали, что он будет лодку запускать, а я прожектора выключу, теперь же прожектора за тобой. А винтовочку погляди, попробуй, пристреляй; с этого берега до прожекторов полтора километра будет. - С вон той удобной площадки, - указал инженер на небольшое возвышение на берегу реки, - до первого прожектора тысяча двести семьдесят метров. - Ну, казак, попадёшь? – ухмылялся брат Тимофей. Тютин поставил свёрток рядом с собой, прислонив его к дивану, а сам встал в своей двуколке и приставив руку козырьком ко лбу, стал вглядываться в далёкий левый берег Эльбы. - Ну, что скажешь, казак? – подначивал его Елецкий. – Попадёшь? - Далековато, - задумчиво отвечал тот, не отрывая глаз от противоположного берега. – Сейчас не шибко хорошо видно эту заразу… Но ведь ночью, надо думать, он будет светить! - Будет, будет, это ты не сомневайся, – заверил его инженер. Они переглянулись с братом Тимофеем и тот, тоже улыбаясь, сказал: - Ладно, казак, ты ружьишко-то погляди. То ружьишко не простое. - А какое же? – Тютин стал разматывать ткань, в которую было обёрнуто оружие. – Волшебное, что ли? - Волшебное, волшебное, - заверил его Елецкий. – Вон, собутыльник твой сотворил волшебство. А казак развернул и стал рассматривать винтовку. - Ишь ты! Немецкая? Однозарядная, – он вытянул затвор. Заглянул в ствол. – Нарезка хорошая. Сколько тут? Семь миллиметров? - Русская, курсант Михайловского артиллерийского училища Мосин придумал. Под унитарный патрон семь шестьдесят две. - О, наша, значит, – вишь ты, а на вид не хуже немецкой или аглицкой какой, – Тютин продолжал рассматривать оружие и наконец дошёл до главного, ещё не виданного им. – А это что? Для чего сюда подзорная труба привинчена? - А как ты думаешь? – спрашивал его брат Тимофей. - Загляни в неё и наведи на тот берег, - предлагал Квашнин. – Погляди, может, что увидишь. -О! Ты глянь, - восхитился Тютин, приложив приклад к плечу, а глаз к окуляру оптики. – Всё вижу. - Прожектор видишь? – интересовался Елецкий. - Кажись, вижу, – медленно отвечал казак, не опуская оружия и продолжая рассматривать противоположный берег. - Их шесть штук, два справа от корабля, два слева и два на самом линкоре, - стал объяснять Квашнин. – Баркас со взрывчаткой пойдёт отсюда, так что нас интересуют в первую очередь те два, что ты сейчас должен видеть. Если их не нейтрализовать, пулемётчики расстреляют лодку. - Ага, понял, - всё так же не отрывая глаза от подзорной трубы, говорил Тютин. – Значится, два прожектора. Ага, вижу оба… Надо будет их выключить. - Прячьте винтовку, - произнёс брат Тимофей, который успевал поглядывать по сторонам, - люди едут. Тютин тогда сел на свой удобный диван и стал заворачивать оружие обратно в тряпку. Сам же спрашивал задумчиво: - Значит, надобно погасить прожектора? Два их там значит? Ну, ладно… - Лучше, конечно, будет выключить и те, что на самом линкоре стоят, - объяснял Квашнин, - у них, конечно, угла на наш фланг не хватит, но кое-какой свет они дать могут. Но главные цели – это два правых прожектора. Ночью, когда они работают, их отлично отсюда видно, – прикидывал он, достав из кармана небольшую складную трубу и глядя в сторону верфей. – Думаю, ты не промахнёшься. - Так-то оно так, - не очень убеждённо рассуждал Тютин, - но хотелось бы к новому ружьишку-то приноровиться малость. - Приноровишься, приноровишься, - соглашался с ним брат Тимофей, протягивая ему небольшой, но тяжёлый узелок, - тут тридцать патронов, поехали, покажем тебе место, где можно пострелять будет. - Вот, вот это дело, - сразу оживился Тютин. *** Леди Рэндольф полагала, что этим утром старуха её… Нет, на похвалит. На это американка не рассчитывала, но надеялась, что Холодная леди хотя бы проявит интерес к информации, которую Дженнет Рэндольф Черчилль удалось получить, и уже этим хоть как-то поддержит её. Хотя бы не будет устраивать очередную выволочку. Она даже сняла шляпку, чтобы лишний раз не злить старуху своей непочтительностью, и, дождавшись, когда лакей откроет ей дверь, вошла в кабинет своей руководительницы. - А… Леди Рэндольф, - холодно встретила её начальница, она что-то писала и, едва подняв глаза на вошедшую, продолжила своё занятие. - Доброе утро, леди Кавендиш, – американка присела в книксене. - Доброе утро, - отвечала ей старуха, не отрываясь от своего занятия. – Надеюсь, у вас есть что-нибудь интересное? - Да, я как следует поработала с тем старым рыбаком, у которого русская фанатичка снимала комнату; он долго не хотел ничего говорить, но Саймс всё-таки смог уговорить его открыться. - И что же вы выяснили? – всё так же, почти не проявляя интереса, спрашивала герцогиня. - Под утро старик не выдержал и назвал имя этой девки. Её звали Гертруда Шнитке. - Имя, скорее всего, она ему сообщила вымышленное, – благоразумно заметила начальница. - Он видел её новый паспорт! – почти радостно произнесла леди Рэндольф. - Сколько она прожила и что делала у этого рыбака? – леди Кавендиш перестала писать и уставилась на американку своими воспалёнными глазами. - Она пробыла у него два дня и три ночи, а потом ушла. Почти всё время проспала. Потом поела, он купил ей платье, и она сразу попросила его увезти её. И он согласился. Она хорошо ему заплатила. - Гертруда Шнитке? – герцогиня чуть призадумалась. – Кажется, это не очень распространённые имя и фамилия для нижней Германии. Насчёт этого американка ничего сказать не могла. Но она знала другое: - Если она решит снять жильё, её можно будет отыскать по домовым книгам. - А если она решит снять жильё у такого же бедолаги, как ваш этот старый рыбак, который не ведет никаких книг и не будет ничего докладывать в полицию? – резонно заметила леди Кавендиш. На это леди Рэндольф лишь смогла ответить следующее: - Но, может, я отправлю Дойла в полицейское управление? Пусть поговорит там со своими людьми в департаменте регистрации, это обойдётся нам недорого, ну а в случае удачи…, - американка не договорила. - Вы опять её упустите? – с насмешкой спросила у неё начальница. Тяжёлое лицо леди Рэндольф стало пунцовым, она опять не нашлась, что сказать. И поэтому Холодная Старуха закончила тему: - Русская уже убралась из Гамбурга, ей просто незачем тут оставаться. Монахи, скорее всего, перевели сюда из ближайших локаций другого агента, и если девица связалась со своим руководством, оно ей просто приказало покинуть город. Всё, вопрос закрыт. Тем более что и Тейлор, и Дойл сейчас заняты другим делом, как мне кажется, более реальным. - Но, может, всё-таки мы попытаемся? – леди Рэндольф всю ночь провела в обществе переделанного Саймса и других тварей; она очень надеялась, что это время потеряно не напрасно. – Ведь если нам удастся… Но герцогиня лишь подняла руку: помолчите. И заговорила уже немного раздражённо: - Что вам удастся? Утешить своё оскорблённое эго после того фиаско, которое вы испытали на аэровокзале? Нет, дорогая моя, Интеллидженс Сервис не занимается восстановлением пошатнувшегося реноме своих сотрудников. Девка – отработанный материал, пустышка; даже если она всё ещё в Гамбурге, даже если вам вдруг удастся её схватить, её связи с ячейкой давно оборваны, и её поимка нам ничего не даст. Ничего, дорогая моя. Ни-че-го! - Но вы же сами говорили, что любую версию нужно отрабатывать до конца, - не сдавалась американка. - Я и сейчас готова это повторить, - ничуть не смущаясь, заявила леди Кавендиш. – Но в данный момент у меня нет ресурсов, чтобы отрабатывать вашу версию. Группа Дойла и группа Тейлора ищут инженера. Инженера! Так как именно он для нас сейчас главная угроза. И, соответственно, главный приоритет. Теперь леди Рэндольф нечего было сказать, но тут герцогиня вспомнила: - Кстати, вы уже дали объявление о найме прислуги? - Да, мадам, уже завтра я произведу отбор кандидаток, – отвечала американка.