- Потому что я хочу знать, с кем иду на дело, - твёрдо произнесла девушка. – Мне нужно знать, кто будет со мной – взбалмошный юнец под воздействием амурных настроений или настоящий, твёрдый мужчина. Возможно, от этого зависит моя жизнь. В общем, я должна всё знать заранее… А не удивляться во время дела. Теперь молодой человек уже не казался ей беззаботным; губы его были сжаты, глаза холодны, он снял перчатку, почесал переносицу и произнёс серьёзно: - Ну, раз придётся, так применю. «Что произошло с этим человеком? – удивлялась девушка. – Ещё недавно пределом его мечтаний была лётная школа, теперь он готов грабить ювелиров и, если потребуется, он будет стрелять!». - Ладно, - наконец произнесла она, - поехали, Генрих. Давайте проедем по дороге, по которой предположительно ювелиры поедут ко дворцу Холодной. Выберем удобное место для экспроприации. И, проехав до самого дворца герцогини, они после заехали на телеграф номер сто и оттуда дали телеграмму Джеймсу. «Мы готовы, назначайте им встречу на завтрашний вечер. На восемь». И только после этого Зоя и Генрих вернулись в свою очаровательную квартирку, доедать холодный гуляш и допивать токайское. А потом любить друг друга. *** Ей было жарко. Леди Джорджиана не смогла толком раскрыть глаза. Вернее, полностью открылся только правый, да и он ничего, кроме света, различить не мог, и тогда старуха произнесла хрипло: - Доктор… Несколько секунд ей никто не отвечал, и она повторила попытку: - Мистер Мюррей… Эй, тут есть кто-нибудь? И, к своей радости, она наконец услышала низкий и хорошо поставленный голос доктора: - Да, миледи. - Вы тут? – чуть успокаиваясь, спросила герцогиня. - Ну разумеется, тут, где же мне ещё быть, как не рядом со своей покровительницей? Его голос и его уверенный, чуть ироничный тон успокаивали старую женщину. Но у неё были вопросы. - Доктор у меня, кажется, жар. - Да, - сразу согласился он, - ваша температура чуть повышена, но всё в пределах нормы. «В пределах нормы? Но почему я так горю? А что у меня со зрением?». Леди Кавендиш хотела всё знать. - А что со зрением? Я почти ничего не вижу. - Что со зрением? – кажется, над нею немного потемнело, это доктор склонился и разглядывал её глаза. И тут же ответил ей: – Ничего страшного. Это немного нагноилось из-за новых век…, - он отвлёкся: - Эй, Руни, протри герцогине глаза. Кто-то довольно ловко начинает протирать ей глаза, и это, конечно, сразу улучшает её восприятие. Леди Джорджиана уже может рассмотреть лампы над собой, тёмный силуэт доктора, ещё кого-то рядом с ним. Но ей нравится не всё. - Доктор, а что с моим левым глазом? Он всё равно плохо видит. - Веко левого глаза ещё не встало как следует, я его подправлю, - уверенно и спокойно отвечает Мюррей, заглядывая ей в лицо. - Вам не о чем волноваться, миледи. - Операция прошла хорошо? - Нормально. Могло быть и получше, но пока всё идёт нормально. Главное сейчас – чтобы ткани приживались. Так что старайтесь не шевелиться. Она знала, что накрепко привязана к столу и пару дней ей придётся пролежать в таком положении, но вот жар… Она не помнила, чтобы во время прошлой пересадки у неё была такая высокая температура. - Доктор, а когда спадёт жар? - Надеюсь, что уже через три дня температура придёт в норму, - обещал ей Мюррей. – В общем, я вижу, что у вас всё хорошо, вы пришли в сознание, а посему я отправлю вас спать… Она хотела у него ещё что-то спросить, но услышала лишь: – Сунак, инъекцию. Потом укол в мышцы левого бедра, она чётко это ощутила, затем шприц звякнул о металлическую чашку, и тень перед нею исчезла. - Доктор, - позвала герцогиня. У неё ещё были вопросы. Но вместо зычного голоса Мюррея услыхала гнусавый голос его помощника: - Мистер Мюррей покинул помещение, миледи. «Покинул? Как покинул?». Герцогиня не понимала, как он смел уйти, ведь она ещё собиралась с ним разговаривать. Леди Кавендиш даже собиралась сказать Сунаку, чтобы он вернул его, но тут её сознание стало зыбким и начало расплываться, а потом её взгляд снова потерял чёткость. *** - Купим вина? – предложил Генрих, когда они возвращались утром с очередной «прогулки». Он, по просьбе Зои, ещё раз проехал по тому маршруту, по которому, по их представлению, должен завтра двигаться паровой экипаж ювелиров. - Вы и без вина как пьяный всё время, - резонно заметила девушка. - Эх, жаль, - притворно сокрушался он. – И вина я хотел купить не для себя, а для вас. Вы от вина становитесь такая… - Какая? – Зоя вылезла из экипажа и остановилась, повернув голову к нему; даже не заглядывая под её вуаль, он понял, что взгляд её глаз неодобрителен. - Весёлая! – нашёл правильное определение молодой человек. - Герр Ройке, мне казалось, что вам не нужно меня спаивать, что я и так для вас была достаточно… «весёлой», - отвечала девушка, - тем более завтра у нас, кажется, намечаются кое-какие дела, так что сегодня обойдёмся без вина. К тому же денег у нас осталось не так уж и много, и нам нужно экономить. Они зашли в парадную, и он, быстро обняв её за талию, поцеловал куда-то под ушко и сказал: - Ну, значит, сегодня обойдёмся без вина, - и когда они уже начали подниматься по лестнице, добавил: - А деньги у нас будут; это вам, фройляйн Гертруда Шнитке, обещает Генрих Ройке. Она опять посмотрела на него неодобрительно: хвастун! И они зашли в свою квартиру. Покупка пеньюара, безусловно, была ошибкой; эта одежда не только постоянно провоцировала её мужчину – с этим-то Зоя ещё готова была мириться, – но ко всему прочему пеньюар был очень непрактичен. Он совсем не предназначался для домашних работ и был абсолютно неуместен где-либо, помимо спальни. Ей пришлось переодеваться в старенькое платье, чтобы приготовить еду, и удерживать Генриха хоть на каком-то расстоянии от себя. Сегодня был важный день, и посему она купила отличные и недешёвые итальянские макароны, томатную пасту и прекрасный кусок похожего на старый воск «пармезана». Один удивительный, ну, во всяком случае, для красивой картинки, рецепт Зоя нашла в купленном только что женском журнале. Генрих пытался ей помогать, но больше мешал, так как всё время трогал её за попу, а так как помощь в варке макарон ей была не нужна, девушка ему сказала: - Езжайте, друг мой, на сотый телеграф, вдруг Джеймс уже послал нам телеграмму. - Хорошо, - согласился молодой человек и, поцеловав свою девушку, ушёл. А Зоя тем временем приготовила обед и решила ещё раз проверить снаряжение, которое им сегодня было необходимо. Она проверила револьверы и патроны к ним, проверила маски и одежду, которую привёз для себя Генрих, потом она решила наконец померить своё гимнастическое – но скорее цирковое – трико. И оно, конечно же, ей подошло. Как будто на неё шили. Девушка пошла взглянуть на себя в зеркало, взглянула и замерла: эластичная материя не скрывала ни одной черты её тела. «Может, пододеть под трико панталоны?». Но больше всего, конечно же, выделялась грудь. «Это пошло! Как только цирковые гимнастки в таком отваживаются выходить на люди, да ещё и выступать?!». Она повернулась к зеркалу боком: ну, естественно, излюбленная Генриком часть её тела, попа, была, мягко говоря, ярко выражена. Бедра, попа, грудь… Всё было как на ладони. «Даже издали любому, кто увидит меня, будет ясно, что перед ним женщина! Господи! О чём я только думала, когда покупала это?!». А думала девушка о том, что будет выглядеть в этом костюме привлекательно, даже во время ограбления. «Впрочем, я бегала по этому городу голой, бегала в белье, разгуливала в костюме уличной женщины, так что это трико можно считать вполне себе целомудренной одеждой. Но в юбках будет неудобно, так что трико я купила правильно. Просто в рюкзак положу своё простое платье. Когда всё сделаем, сразу надену его поверх трико, и всё». Она так решила, но этот приятный и эластичный костюм снимать не стала: пусть будет. Для Генриха. И посему собрала свои тяжёлые волосы на затылке в большой пучок с небрежно выпадающими из него отдельными локонами. Она себе понравилась. И теперь ей хотелось видеть его реакцию на её вид в трико, и его реакция её ожидания не обманула. - О, - только и произнёс он сначала. Так и застыл, едва прикрыв входную дверь. - Что? – Зое явно было мало этого «О», ей нужны были восхищения в развёрнутой форме. - Думал, что вы уже не можете быть более… более…, - он замолчал, как будто подбирал слова. - Более красивой? – предложила ему вариант Зоя. - Более соблазнительной, - произнёс он и, бросив шляпу прямо на пол, буквально накинулся на неё. Глава 37 А потом, когда она уже вышла из ванной комнаты, закутанная в новое полотенце, и уселась на кухне пить кофе, Ройке наконец удосужился поднять с пола в прихожей свой сюртучок, достать из внутреннего кармана одежды телеграмму и молча передать её своей девушке, перед этим поцеловав её в макушку. Зоя взяла бумагу, развернула её и прочитала текст: «Телеграф номер сто. Мистеру Смиту. Рад сообщить вам, что гости согласились быть сегодня к нам с подарками. Обещали быть к восьми часам вечера». Зоя, как прочла, подняла глаза на своего мужчину; она хотела видеть его реакцию на это: ну, ты готов? И пояснила свой взгляд: - Ты уверен, что мы пойдём за камнем? – она как бы дала ему возможность отступить и заодно хотела дать ему понять, что он тут мужчина, что он принимает решения. А Ройке в ответ демонстрировал свою крутость. Стоял в одних брюках и нижней рубахе, босой, стоял с этаким вызовом и даже погладил её по мокрым волосам: дескать, не волнуйся, детка, это плёвое дело. А потом произнёс: - Сдавать назад уже поздно, я дал телеграмму Джеймсу, что мы встретим гостей.