- Дорогая моя, кажется, вы не сильно огорчены нашей потерей? - Я? – удивилась и растерялась американка. Она и вправду совсем немного, но утеряла контроль над собой, поэтому старухе и удалось разглядеть её настроение. – Я вовсе не это… я…, - она не нашлась, что сказать. - Наверное, вы сейчас радуетесь, что я отстранила вас от руководства операцией и отправила на дело леди Фоули. - Я не радуюсь, - возразила американка. – И вы, миледи, сами знаете, что я хотела руководить захватом русской. Герцогиня же расстроенно махнула на неё рукой, а потом вдруг согласилась с нею. - Возможно, вы правы, у вас бы хватило ума не влезать на крышу самой, и вы не лежали бы сейчас на столе у доктора Мюррея. Надо было предупредить леди Фоули, что русская очень опасна. А теперь…, - герцогиня помолчала. – Мы потеряли сестру и ещё четырёх сотрудников. - Герцогиня, – вступила в разговор леди де Флиан. - Да, леди Доротея, – хозяйка дома взглянула на неё. - Думаю, что если мы все свои ресурсы бросим сейчас на поиски этой твари, мы сможем её найти. Раз леди Рэндольф нашла её однажды, то, может, нам удастся найти её опять. А когда найдём, то её поимкой я займусь сама. Думаю, что я вас не разочарую. Герцогиня ей не ответила; она перевела взгляд на мужчин, что так и стояли у окна. - Дойл, вы обыскали её жилище? - Да, миледи, – Дойл всем своим видом выказывал сожаление. Он даже покачал головой. – Мы не нашли ничего, за что можно было бы зацепиться. Тряпки, всякий женский хлам; свой паспорт она уже не рискнёт использовать. Если у неё есть новый паспорт, нам придётся сильно постараться, чтобы найти её. - Тейлор, - леди Кавендиш перевела взгляд на него. Но и тот покачал головой. - Быстрого результата не будет, миледи, эта русская очень опытна. И тут герцогиню как прорвало, она вскочила с каким-то сатанинским шипением, от неё по кабинету кругами расходилось чёрное бешенство, всем находящимся там, даже послужившей уже леди де Флиан, стало не по себе, когда старуха проскрежетала: - Как она может быть опытна, если ей ещё нет и двадцати!? Как? Как она смогла уйти от нас… Как? Дважды, Тейлор! Дважды! В кабинете повисла ледяная тишина, все были скованы страхом, никто не решился ей отвечать. И тогда герцогиня успокоилась, уселась в своё кресло и, снова осмотрев всех присутствующих, спросила: - Тейлор, так что произошло на крыше? - Миледи, - сразу заговорил тот. – Мы, я и Дойл, получили распоряжение от леди Фоули оставаться у экипажей, контролировать улицу. Мы не поднимались наверх. Она пошла туда с тремя бегунами и двумя стражами. Она посчитала, что этого достаточно. - Что, как выяснилось, было очень самонадеянно с её стороны, – едко заметила герцогиня и вздохнула. Она сделала большую паузу, прежде чем опять заговорить, и все подчинённые тоже молчали. И она продолжила, видно, приняв для себя непростое решение: – Эту фанатичку мы искать сейчас не будем. Все оставшиеся силы мы направим на охрану корабля, - она взглянула на леди де Флиан. – Доротея, вы слышали меня? - Да, миледи, – кивнула та. – Я поняла. - Леди Рэндольф, - продолжала начальница, - вы поступите в распоряжение леди де Флиан. Дойл, Тейлор – вы тоже. Все, все охраняют линкор и не ищут эту русскую… Хотя бы до тех пор, пока корабль не покинет здешних доков. *** Все покинули её кабинет, и она хотела побыть в одиночестве, собраться с мыслями, успокоиться и подумать над текстом телеграммы, которую нужно было отослать начальнице «Сервиса». И в самом деле, что ей написать? Герцогиня закрыла глаза, уже прикидывая первые слова. Вот только тут пришёл Джеймс и сообщил ей, что доктор набрался наглости попросить у неё принять его. И герцогиня согласилась. Телеграмма телеграммой, но и про свои личные дела она забывать не собиралась, хотя и понимала, что никаких хороших новостей доктор ей не принесёт. И когда Мюррей вошёл, она произнесла: - Что вам нужно? По-вашему, у меня сегодня мало неприятностей. - Миледи, насколько я могу понять…, - он, как всегда, был недоволен и не собирался скрывать этого, - нам опять придётся переносить операцию. - Вы очень прозорливы, мистер Мюррей, – заметила герцогиня холодно; ей не нравилась его кислая мина и его тон. - То есть ценное вещество, которое должно было ускорить приживление кожи, было израсходовано нами зря? Его действие недолговечно, – сказал доктор и добавил: - Это печально. - Печаль! – хозяйка дворца поморщилась. Что этот напыщенный индюк, купающийся в её золоте, мог знать о печали? Печально было в её возрасте и при её амбициях дважды упустить русскую и потерять при этом сестру и кучу дорогостоящих сотрудников. Она поглядела на доктора и продолжила: - Ну вы же сами всё видите, мистер Мюррей. Кажется, в вашей мясницкой ещё лежит труп леди Фоули. Так что эта задержка… Это не прихоти сумасбродной старухи, - холодно продолжала леди Джорджиана. Она не стала объяснять ему, что теперь ей придётся посылать телеграмму руководству, а потом ждать на неё ответ. Причём леди Кавендиш предполагала, что её вообще могут вызывать в Лондон. Тем не менее она не собиралась прощаться со своим намерением омолодиться и распорядилась: – Приготовьте новую инъекцию, раз старая уже стала бесполезной. - Как прикажете, - нехотя согласился доктор. - но только нам не стоит забывать, что… Кожа не может долго ждать. Она хранится на льду, под бактерицидным покрывалом, но долго лежать она не сможет. Клеткам нужны и кислород, и питание. - Я понимаю, – произнесла леди Джорджиана. Ей очень не хотелось терять отличную кожу, да ещё и с прекрасными густыми волосами, которые она уже считала своими. – Сколько у меня времени? - Думаю, два дня. Не больше. Если вы решите делать пересадку после этого, я не осмелюсь взять на себя ответственность за её безопасность, – это прозвучало как предупреждение. - Я поняла вас, мистер Мюррей, - ответила леди Кавендиш. – Я приму решение завтра, но, как бы там ни было, подготовьте новую инъекцию. Даже если операцию придётся отложить, а прекрасную кожу, как это ни прискорбно, утилизировать, от инъекций она отказываться не собиралась. После этих волшебных уколов герцогиня чувствовала себя сорокалетней женщиной, полной сил и желаний. - Как вам будет угодно, миледи, я всё подготовлю, - доктор чуть поклонился, прежде чем уйти. Глава 30-45 - Ну вот, - кажется, Варганов и Квашнин гордились своей работой. Брат Вадим развернул перед Горским и Тютиным газету, и те увидали провода в изоленте из масленой бумаги, какой-то маленький замысловатый механизм в коробочке и лежащий отдельно, но связанный с аккумулятором взрыватель. - Ну и что тут? – с интересом разглядывал всё это казак. – К чему вся эта путаница? Детонатор я вижу, аккумулятор от фонарика, а это что? – он пальцем указал на механизм. – Для чего это? - Это часовой взрыватель Варганова-Квашнина, - ответил ему его приятель брат Аполлинарий. Он, конечно, был собой и братом Вадимом горд, но говорил об этом их совестном детище с некоторой небрежностью: ну, так… смастерили поделку. - То есть соорудили бомбу, вернее взрыватель для неё, который может рвануть в нужный час? – понял Тютин. - Точно, - ответил инженер. Он был сегодня за лектора, брат Вадим уселся за стол и молча покуривал папироску. – Можно установить любое время – хоть пять минут, хоть одиннадцать часов. - Испытывали? – интересуется великосхимный; ему, кажется, эта идея нравится, но он сомневается в её надёжности. - Пять раз, - отвечает ему Варганов, выпуская дым. – Все пять раз сработал безотказно. - Можем и тут продемонстрировать, - предложил Квашнин. - А ну давайте, – сразу оживился Тютин. И так как Горский не стал возражать и, кажется, тоже был заинтересован, брат Аполлинарий стал раскладывать провода. А потом, вытащив из кармана пиджака малюсенькую отвёртку и вставив монокуляр часовщика себе в глаз, стал что-то подкручивать в механизме, приговаривая: - Поставлю на минуту. - Ну-ну, - казак достал свои часы. – Засекать? - Давай, - ответил Квашнин и оторвался от механизма. – Пошло время, – он оттянул взрыватель подальше от механизма, насколько позволяли провода, и отошёл в сторонку. Минута шла. Брат Ярослав молча смотрел на стол, брат Валерий курил, как будто всё происходящее его не касалось, брат Емельян поглядывал на свой модный и дорогой золотой хронометр с секундной стрелкой, брат Аполлинарий, сложив руки на груди, наблюдал за всеми стоя. Паххх… Короткий и звонкий хлопок. Взрыватель подпрыгнул на столе и, если бы не провода, то улетел бы куда-нибудь. - Почти минута, - констатировал казак, оторвавшись от своего хронометра. - Как и было задумано, - ответил ему инженер. Великосхимный поставил локти на стол, собрал ладони в чашу и молча, как будто от великой скорби, опустил в эту чашу лицо. И затих. «Чего это с ним?», - взглянул на брата Вадима брат Емельян. - Думает, - одними губами отвечал ему Варганов, туша окурок в пепельнице. - А! – понял Тютин. Тут в крепкие двери склада постучали. Стук был условный, и Тютин встал, пошёл открывать. Приехал Елецкий; он осмотрел помещение, заметил дым и принюхался. - Это что тут у вас? Квашнин быстро объяснил ему происходящее, и брат Тимофей подивился и произнёс: - Если так, то вас с братом Валерием нужно в Пустошь отправить, для обучения братии. Эта бомба с часами – большое дело. - А вот это ты прав, брат Тимофей, - поднял голову великосхимный. Он поглядел на Квашнина, потом на Варганова, – Да, если всё сработает, поедете в Серпухов. Братья переглянулись, и не без самодовольства: да, мы такие. Они были уверены в своём успехе. А брат Ярослав продолжил: