- Сэр, - рискнул перебить его пленный. - Что? - Мне бы хоть чуть промочить горло, сэр. - Выпьешь пива? – великосхимный решил порадовать пленного, который так хорошо сотрудничал с ним. - Не смею отказаться, сэр. Брат Емельян, всё это время стоявший за спиной пленного, подал ему жестяную кружку, а в неё налил принесённого исключительно для духовных нужд братьев-монахов пива из жбана. Моряк с удовольствием и почти одним залпом выпил всю кружку, а когда допил, брат Ярослав уже поднёс к его лицу следящее фото. - Ну а это кто? *** Потом, когда все фотографии закончились, а блокнот Павлова был наполовину заполнен заметками, Вудс уже подумал, что его сейчас отпустят. Ну, а что… Казалось бы, всё дело было сделано, он помог им, как мог… Но, к удивлению морячка, его не отпустили. И даже одежду не отдали. А лишь налили ещё одну кружку пива и дали папироску. Эти русские, судя по всему, оказались людьми туповатыми, так как, немного посидев и почитав записи в блокноте, они… начали всё дело по новой! Снова стали показывать ему фотографии офицеров с линкора, снова задавая вопросы по каждому фото. И только пройдясь по всем фото два раза, Вудса… нет, не отпустили и даже не отдали ему одежду, но выдали кусок колбасы с большим брецелем и отправили обратно в застенок. А сами братья уселись за стол, разлили пиво по кружкам и теперь уже вдумчиво стали раскладывать фотографии и записочки под ними. На правый край стола сложили фото старших офицеров: группа бесперспективных. Посреди стола – фото офицеров среднего звена, тех, кто тянет на себе всю службу. То была сомнительная группа. А вот на левую сторону сложили фото молодых или не преуспевших. Вот с ними можно было поработать. Как раз у этой кучки снимков великосхимный и поставил свой стул. Он перекладывал их, перетасовывал, как колоду карт. - Думаю, что надо попробовать наркомана, – поглядывая на руководителя, произнёс брат Валерий. - Да…, - чуть рассеянно соглашался с ним брат Ярослав. – Да, может, ты и прав… Глава 24 И этому опытному, наверное, самому опытному из оперативников Опричного ордена было от чего призадуматься. Было. Ведь до сих пор он так и не нашёл верных ходов, чтобы преодолеть эту английскую защиту. А фотографии, сколько их ни рассматривай и ни перекладывай с места на место, никак его к заветной цели не приближали. Горский зажмурился и стал тереть переносицу. Прямая вербовка. Ну допустим… В большом коллективе всегда найдётся кто-то с гнильцой, а может, даже и пара таких. И тот же наркоман – неплохой вариант, но… Даже если и удастся быстро его сломать, наобещать быстрый рост по службе, дать ему денег и сразу оборотить в свою пользу, перетянув на свою сторону… Его же сразу раскусят ведьмы. Сразу. Им только дай повод почуять неладное, а дальше они раскрутят любого. А уж всякие людишки с гнильцой, любители опиума, выпивки или извращенцы у них на карандаше. В верхних строчках их списков ненадёжных. Можно, конечно, попробовать, можно… Допустим, мы его завербуем… И что? Убедить его, чтобы он героически взорвал корабельный погреб? Вместе с собой? Или соорудить ему адскую машину, что он пронесёт на линкор? «Чушь! Ну чушь же! – он снова тёр переносицу и морщился. – Как он пронесёт на корабль динамит? Понесёт – так будет волноваться, дёргаться, вибрировать начнёт, и, конечно же, его сразу заметит ведьма, если будет на месте. Ведьму придётся убирать. А как? Ну, допустим, уберём её без церемоний, на подходе… Прямо в экипаже. Так это сразу в полиции станет известно. А полицейские тут же старшей ведьме телеграфируют. А та сообщит капитану корабля, и он вообще закроет доступ на линкор. Даже для офицеров. До выяснения… Пришлют новую ведьму из дворца… Нет, не получается. Или… Придётся всё по минутам рассчитывать. Сложно, всё слишком сложно… И чем сложнее операция, тем ниже вероятность её успеха… Закон сложных структур…». Вся эта тяжкая умственная работа, длившаяся не один уже час, была заметна его товарищам, и Павлову, и Тютину; они не знали, как помочь руководителю делом, и брат Валерий решил помочь хотя бы услугой. - Может, тебе пива ещё налить? Великосхимный взглянул на него немного удивлённо, словно не понимал, что ему говорит товарищ, а как понял, так ответил: - Да ну его к чёрту, от него только тупеешь, – и прежде чем снова уйти в свои размышления, добавил: – Чая лучше… Или кофе. Нет. Чая, чая с бергамотом. - Сейчас организую, - обещал брат Валерий, так как, конечно, ничего для чая на этом складе не было. Чай сюда нужно было привезти. Но прежде чем он ушёл, великосхимный его остановил: - Брат Валерий… - Что? – тот остановился уже в дверях. - Помнишь, вы с Варгановым спорили… Про новые взрыватели. Для динамита. Ну, ты их называл детонаторы. - Это Варганов их так называл, – сразу вспомнил Павлов. – А что ты хотел? - Может, расскажешь мне про них? - Ничего я тебе про них не расскажу, - отвечал брат Валерий. – Это всё стезя техническая, мне недоступная, а вот брат Вадим тебе о них, может, что-то и расскажет, или брат Аполлинарий… - Эх…, - вздохнул брат Ярослав. – Ну тогда за чаем иди, раз стезя техническая не твоя. И тут, неожиданно, сидевший до того тихо на углу стола и почти ничего не говоривший брат Емельян вдруг произнёс: - Я мальца знаю про новые детонаторы. - Откуда же тебе про них известно? – удивился брат Валерий, который так ещё и не уехал за чаем. - Ну, так иной раз сейфы встречаются такие, что ни отмычкой, ни ломом их не взять. – объяснил профессиональный экспроприатор. - Ах вот как? – брат Валерий уже было хотел вернуться к столу – видимо, его эта тема заинтересовала, – но великосхимный ему напомнил: - Ты за чаем-то идёшь? - Ну иду… - Брецелей купи к чаю, да пирогов каких-нибудь, штруделей, что ли, или бисквитов. - Ладно, - нехотя согласился Павлов и вышел, а казак, заперев за ним крепкую дверь, сел к столу, поближе к руководителю, и стал рассказывать: - Эти новые детонаторы… Видал я такие, работал с ними… Они появились пару лет назад. Это… Они электрические. - Электрические? - Ага, от батарейки работают, – продолжал Тютин. – Раньше оно как было – берёшь динамит, шнур Бикфорда, крепишь его, поджигаешь, ждёшь; так тоже можно, но товарищи наши говорили, что нужно идти в ногу со временем, вот мы и перешли на эти новые взрыватели, только теперь вместо горящего шнура провода и тумблер. Закрепил шашечку на сейфе, воткнул в неё взрыватель, а из него два тонюсеньких проводка тянутся, отошёл за угол… щёлк! И бах… И дверца сейфа отлетела в сторону. - А сам этот детонатор… Он какого размера? - Да махонький, - казак показал размер суверенных взрывателей. – С полпальца… Во-от такой. Сам того не зная, брат Емельян пробудил в своём знаменитом руководителе надежду. По глазам брата Ярослава Тютин понял, что у того появилась мысль. Мысль окрыляющая. Горский встал и прошёлся вдоль стола. Он взял пару фотографий и в который уже раз стал их разглядывать. А потом снова поглядел на казака. - Значит, если идти в ногу со временем, надо работать с электрическими взрывателями. - Ну, так товарищи говорят, - отвечал ему брат Емельян и тут же добавлял: – Но на этот счёт тебе бы с братом Аполлинарием поговорить, уж он-то во всём таком техническом большой дока. Большой умник; что ни есть – во всём разберётся. Думаю, и об электрических взрывателях также понятие имеет. - Обязательно с ним поговорю, - обещал брат Ярослав. – И с ним, и с братом Вадимом. *** Дженнет Рэндольф Черчилль была довольна тем, что у неё выдастся несколько выходных. Её начальница предупредила леди Дженнет, что два или три дня будет недоступна. «Уляжется на операционный стол, а потом будет ещё отходить от операции. Ну и прекрасно!». Леди Рэндольф была довольна тем, что герцогиня хоть на три дня от неё отстанет и не будет давать ей указаний и искать ей работу. Пусть две эти англичанки, что прибыли недавно, берут на себя ответственность вместе с руководством, она же собралась эти дни отдыхать. Возможно, посвятить их мужу, он давно просил её внимании. Но леди Рэндольф не находила времени для мужа. Всё дела, дела… Ну, вот и свободные три дня. Отлично… А потом пусть уезжает, он давно уже не был на заседаниях парламента, это некрасиво… Она взяла дамский журнал и, отставив чашку с недопитым кофе, стала его листать. Молодая женщина в полупрозрачном пеньюаре сидела у раскрытого окна, в которое вливалось майское солнце. Внезапно она подняла голову и перестала разглядывать картинки с новыми нарядами, что непременно будут носить этим летом. Она услышала шаги дворецкого, но они замерли у самой двери; он знал, что если отвлечёт её от важных дел, то получит нагоняй, поэтому всегда, подойдя к комнате, некоторое время выжидал, чтобы избежать нареканий. - Что ты хотел, Сеймур? – спросила его леди Дженнет. Дверь тут же распахнулась, и слуга, поклонившись, заговорил: - Сэр Рэндольф спрашивал, не изъявите ли вы желания присоединиться к завтраку? Она иногда избегала и завтраков, и обедов, и ужинов с ним; он её любил, любил по-настоящему, но иногда его чувства докучали ей. «Всё-таки нужно будет отправить его в Лондон! Он и вправду из-за этих чувств манкирует своими прямыми обязанностями. Это неприемлемо! И вредно для моей карьеры!». - Скажи сэру Рэндольфу, что я сейчас буду, – сказала она слуге; мало того, женщина решила не одеваться к завтраку, а выйти к столу в пеньюаре. Она была уверена, что это понравится её мужчине. Но, взглянув на слугу, она поняла, что это ещё не всё. - Что ещё, Сеймур? - Телеграмма, миледи, - сообщил тот. «Неужто от герцогини?!». Леди Дженнет даже испугалась немного, волнуясь, что старуха, прежде чем отправиться в операционную, оставила ей какое-то задание, какую-то работу. - От кого телеграмма? – спросила она, чуть напрягшись. - От мистера Дойла, - сообщил слуга. - Давай сюда, - с некоторым облечением произнесла дама.