– Так, садитесь кушать, мой повелитель! Да, кстати, вы их угомонили?! Все мирно живут, а эти как кошка с собакою! Гловацкий скривил губы – когда Союз принял иное наполнение, как социалистический блок, то было принято совместное решение о праве всех народов на культурную автономию в рамках союзного договора, а если страна выйдет из него, то и народы, ее населяющие, имеют право на отделение – оставаясь в Союзе. А потом в действие вступил «план Вознесенского» – все страны Союза имеют право на льготное пользование недрами соседей, если задумают уходить, то должны оплатить за все время пользования полную цену. Учитывая национальный состав иных государств, то резона выходить не было никакого, что и показал общий референдум 20 лет тому назад – 96 % высказались за сохранение СНД. Еще бы – Литва решила выйти, а тут хлоп – уплата 230 млн червонцев, плюс большая часть Виленского и Мемельского округов отходит России. Или Чехословакия – тогда ее ждет потеря Судет, что отойдут ГДР, там ведь сплошь немцы живут, которых Сталин запретил выселять. И полный распад – Словакия в Союзе останется, ибо потеряет Закарпатскую Русь. План отличный – «федерализация»! И долговечный – никаких конфликтов, открытые границы, фактически дружба народов. Сильнейший блок в мире, с учетом стран социалистической ориентации – на всех континентах, кроме Австралии и Антарктиды. Войны уже не будет, политика «разрядки» и подписание договоров ОСВ перевели «холодную войну» в экономическое соперничество. И тут комбинированная экономика Союза стала выигрывать, ведь благами наделялись все люди, а не только богатые. В 1950‐е годы из Восточной Германии уезжали в Западную, а сейчас наоборот. Создан Германский союз – однозначно мир меняется в лучшую сторону. Кроме Польши… – Ты слышал, Гловацкий? Я хочу знать, почему правоохранительные органы всего Союза Народных Демократий должны наводить порядок в том бардаке! Прости уж за столь грубое слово! – А хрен поймет этих ляхов и униатов, которые своих бандеровцев почитают. Как хорошо, что Сталин вернул в сорок пятом их Польше, взяв целиком Восточную Пруссию и Померанию в виде компенсации. Отличные немецкие парни, сейчас у них никакого снобизма, самые лучшие труженики и солдаты. А эти паны, что те, что другие – уже совсем свихнулись на своей исключительности. И не могут при этом жить друг без друга – платить-то не хочется! Вот и дерутся между собою – а мы разнимай. И стреляют, сволочи, с войны оружие припрятали. Когда же они ее закончат?! Сколько можно?! Пронзительный звонок заставил Гловацкого подняться с дивана – он прошел в коридор и открыл дверь. На площадке стоял офицер в краповом берете, с красной повязкой оперативного дежурного. – Товарищ полковник! Пакет из министерства! – Давай сюда. – Гловацкий оторвал «сопроводилку», расписался ручкой, что протянул капитан, поставил дату и время. Офицер четко козырнул и стал спускаться по лестнице вниз. Полковник зашел в комнату, Софья, увидев, что у него в руках, понимающе кивнула и ушла на кухню. – Эх, второй день дома, опять ребят поднимать придется, – Гловацкий разрезал пакет, вытащил два листа. На первом стоял гриф – серьезная бумага гласила о развертывании Восточно-Сибирского ОМОНа с полка в бригаду, с перечнем мероприятий. Посмотрев на сроки, загрустил – хана отпуску, штаб станет родным домом на пару месяцев. С женой придется видеться как в курсантской юности – раз в неделю на час. Зато в должности «скаканул», а ведь до заветных погон шаг останется сделать – ой, как хорошо! – Твою мать, – мысленно сплюнул Николай Михайлович и стал читать второй лист, не веря собственным глазам, что вылавливали значимые слова – «за отличное выполнение приказов командования», «командира бригады», «присвоить», «генерал-майор». – Что там, Коленька? Гловацкий молча отдал жене второй листок, спрятав первый в пакет. Софья прочитала, и ее глаза округлились: – Ты теперь генерал? – Пока нет, лапушка! Вылетать в Москву нужно ночью, Председателю Президиума завтра в полдень представляться по этому случаю! – Ох, радость ты моя, – нежно пропела Софья, – теперь ты генерал! Ох и горюшко… – Ты что, девонька? – Старший сын без пяти минут лейтенант, младший Суворовское в этом году закончит, одни живем, грустно. Придется дочурку тебе рожать, – Софья хитро улыбнулась. – Хочешь? Я слово свое сдержу! – Любовь моя… Софушка… Гловацкие крепко обнялись и стали нежно целоваться, короткий халат скользнул с плеч жены и упал на диван – жизнь ведь продолжается! Олха. 2018—2020