Адаль отвесила Ильфеону шутливый подзатыльник и ушла на кухню. Ильфеон же, потирая затылок, сказал нам: – Но детей она и впрямь балует! Прадед рассмеялся: – Я вдруг вспомнил, каким был сам в возрасте Рунмариона. Он сделал глоток чая и ахнул: – Как освежает! А какой аромат! Просто нектар, а не чай! С чем он? Вернулась Адаль и обратилась к мужу. – Яблок нет, – а потом к прадедушке: – Зато мы сегодня рано утром сходили с детьми по ягоды. – Круто! – воскликнул я. – Ага, – согласилась Адаль. – Мы с этими оболтусами собрали целых пять килограммов земляники! Представляешь! – У вас уже поспела земляника? – Я ахнул. Мне даже стало обидно, что у нас зима. Адаль махнула рукой: – У нас вообще все круглый год и поспевает, и цветет! – Засушить их надо, – посоветовал Ильфеон. – Обоих? – глотнув чай, невозмутимо уточнила жена. – Не детей. Ягоды. – А-а-а… – Адаль вздохнула. – Нет, засушить не получится. – Почему это? – Дети, – последовал краткий ответ. – Дети всё съели! – Что?! – Ильфеон закашлялся. Мимо дома как раз пронеслись неугомонные брат с сестрой. Причем сестра уже явно искупалась в озере. – Дети! – воззвал к ним Ильфеон. – Сбегайте на поляну и наберите ягод! Рунмарион и Амари как ни в чем не бывало вернулись к крыльцу и кивнули: – Хорошо, папа! Сестра увидела у крыльца тазик, доверху наполненный водой. – Ага! – Ее глаза засверкали. Схватив его, девочка выплеснула содержимое на брата. – О, спасибо, теплая водичка! – ехидно протянул Рунмарион, и дети, размахивая тазиком, выбежали за ограду. – Кто последний добежит до ягодной поляны, тот – пчелиный прополис, – крикнул брат сестре, которая уже изрядно утомилась и отстала от него. Когда голоса детей стихли, Ильфеон с надеждой предложил: – Может, сделать медовый пирог? – Хорошо, – кивнула Адаль. – Приготовлю медовый пирог к ужину. Она снова ушла хлопотать на кухню, а Ильфеон выглянул в окно и вздохнул. – Итак, пока отпрыски не вернулись, у нас есть… – он сверился с часами, – минут пять. Располагайтесь в своих комнатах, обед через час-полтора. И я все-таки надеюсь, что на ужин будет пирог! * * * После торжественной трапезы в честь нашего прилета Ильфеон подарил мне клетку для попугая. Просторную и уютную, с позолоченными прутьями решетки и старательно подобранными корнями-жердочками. В клетке также имелись две кормушки. В одну мы вдоволь насыпали зерен, а в другую – камушков (они улучшают пищеварение попугаев). К одному из прутиков было аккуратно прикреплено красненькое зеркальце, а рядом с поилкой – серебряный колокольчик. Я открыл крохотную дверцу и посадил туда Флинта – так я назвал своего волнистика. – Привет, красавчик! – прошептал я. Попугай повернул голову набок и внимательно огляделся вокруг, поблескивая своими глазками-бусинками. – Флинт орёл! – чирикнул он и важно нахохлился. * * * – Большое! – восхитился я. – То есть не большое, но глубокое! Мы с прадедом стояли на берегу озера Стекляшка, как его в шутку назвали близнецы. И, положа руку на сердце, они не преувеличивали: вода была такая прозрачная и спокойная, что дно казалось накрыто стеклом. – Ага, – кивнул прадед. – Сильное. – Что? – не понял я. Прадед закашлялся: – Сильно, говорю! Сильно! Я сел на берегу и, открыв взятую из дома книжку, начал читать. Прадед же нашел плоский камень, подошел к воде, пригнулся, расставил ноги и метнул. Камень просвистел в воздухе, отскочил от воды и полетел дальше. Снова скользнул по поверхности воды, подскочил, и еще раз, и еще. Прадед, слегка прищурившись, вглядывался в даль – следил за камнем. Наконец пробормотал: – Десять. Упрямый камень. Он прицокнул языком и, достав что-то из внутреннего кармана рубашки, подошел ко мне. – Вукузё, это мой тебе подарок: амулет-оберег. Я удивился. – Оберег? – На всякий случай, – прадед махнул рукой. Я осмотрел подарок – цепочку из сине-голубого металла, на которой подвешен был голубой минерал в форме капли. На ней виднелись искусно вырезанные затейливые узоры и какие-то закорючки, похожие на незнакомые буквы. – Круто! – воскликнул я. – Огромное спасибо! А это ведь сапфир, да? А почему цепочка синяя? – Потому что это сплав золота с индием. И вовсе это не сапфир. – Прадед поморщился. – Нет, правнучек, это эвклаз! – Эвклаз? – Я удивленно погладил камушек. – Никогда не слышал о таком! Редкий, наверное? Надев драгоценную цепочку на шею, я подошел к воде и глянул на свое отражение. Прадедушка продолжал любоваться озером. Потом указал мне на каменное здание на другом берегу… В стене виднелась дыра, словно из пушки по дому выстрелили. – Странно оно тут выглядит, – сказал я. – Будто мишень в тире. Прадед задумчиво потеребил бороду. – Наверное, – прошептал он, – давно заброшено…