Но Таня вцепилась в неё мёртвой хваткой и не отпускала. – Что там, девоньки? – спросила сухенькая старушка, интеллигентного вида, сидящая возле окна. – Там ужас, ещё хуже, чем здесь, – бросила через плечо Таня, не отцепляя рук от подруги. – Ну, да… Ну, да… – задумчиво произнесла старушка, глядя в окно, и перекрестилась, – Господи, прости грехи наши тяжкие… Девушки уселись на свои места, и Таня недовольно проворчала: – Удумала она тут без меня героические поступки совершать… Ага, щасс… – затем понюхала рукав своей рубашки и скривилась, – фу, помогли, называется. Только провонялись все… – Ничего, – сказала Даша, – нам бы до дома добраться, там всё перестираем, и вонять не будет. Она молча уставилась в окно. Глаза ещё слезились от дыма, и девушка несколько раз пыталась протереть их. Но всё это было бесполезно, едкий дым уже сделал свое дело, и все расплывалось перед глазами. Вдруг, вдалеке, возле горящего лесочка девушка увидела странную фигурку, которая замерла и скорчилась, от боли. Голова ее уже была охвачена огнём, и Даше даже показалось, что она слышит глухой скрипучий стон. В голову пришла только одна мысль, что это горит её лесной друг леший, и она разревелась от бессилия, страха за него и жалости. Дождь хлынул как из ведра и мгновенно начал прибивать распоясавшийся огонь. – Ну, слава богу, – послышался голос все той же старушки, – дождь пошел. Таня сидела и улыбалась, с гордостью глядя на Дашу. А та плакала навзрыд, и остановиться не могла. Слёзы промыли глаза девушки, и Даша вновь посмотрела на фигурку у леса. Но никакого лешего она не увидела. Это горело пугало на чьём-то колхозном поле, и только слепой мог принять его за хозяина леса, и девушка вновь разрыдалась. Сначала она и сама не поняла, почему плачет, но потом, все ее вчерашние обиды и тревоги всколыхнулись и полезли наружу. Таня пыталась успокоить подругу, но всё та же старушка дала ей совет: – А ты, деточка оставь её, пусть поплачет. Иногда бывает так, что просто нужно проплакаться и вся твоя жизнь пойдёт по-другому. – Эх, если бы так всё просто было, – тяжело вздохнула Таня. – Всё проходит, – ответила старушка, – пройдёт и это… Как-то незаметно пролетело время в дороге. Электричка миновала зону пожара, дождь закончился. Даша успокоилась, и принялась приводить себя в порядок. Народ, ехавший в вагоне, кинулся открывать окна. По вагону загулял свежий ветерок, выдувая противный запах и у всех начало подниматься настроение. Старушка, встала со своего сиденья, подняла сумку-тележку чем-то забитую до отказа и пошла к тамбуру, затем вернулась, погладила Дашу по голове и тихо сказала: – Счастья тебе, золотая девочка, – а потом погладила по плечу Таню и добавила, – а у тебя, моя хорошая, оно уже есть, носишь его с собой. Береги его. Девушки переглянулись и дружно поблагодарили её, а та, как ни в чём не бывало, подхватила свою ношу и засеменила к выходу. Никто даже глазом моргнуть не успел, как электричка уже отъезжала от никому не знакомой станции, а старушка, всё так же семеня, удалялась по тропинке в лес. – Это что за станция такая? – громко спросил кто-то из пассажиров, – Я тут всю жизнь езжу, а её не припомню. – Да новая, наверное, какая-то, – ответил женский голос с противоположной стороны вагона. Все сразу закивали головами, соглашаясь с женщиной, тут же забыли, о чём минуту назад шел разговор, и занялись своими делами. И только Даша с Таней уткнулись носами в стекло, пытаясь прочитать название на указателе. Но поезд уже набрал ход и девушки не успели ничего прочесть. – Наверное, это русская станция Кингс-Кросс, платформа 93/4, – таинственно прошептала Даша, смешно выпучив глаза, – и открывается она только волшебникам. – Да как скажешь, – ответила Таня, – хоть Хогсмид. Но старушенция точно непростая. – Я тоже это заметила, – Даша тяжело вздохнула, – жаль мы не увидели, где она живёт. В нашем положении любая помощь бы не оказалась лишней, с учётом того, что помощи от бабушки мы не дождёмся. – Почему? – удивилась Таня. – Потому что моя бабушка настоящая ведьма. Сейчас она околдовала какого-то юнца, и будет ждать его старости. – Зачем? – не поняла Таня, – Ты что, издеваешься? – Прости Тань, объясню попроще. Бабушка умотала на Тибет, влюбилась и вышла замуж. Теперь она собирается жить там со своим любимым до самой его смерти. Мы остались одни, и в совершеннейшей жо… – Даша решила не заканчивать фразу, – в общем, ты поняла, где мы оказались. – Жаль, – расстроилась Таня совершенно искренне, – я очень надеялась на неё. А как же мы с тобой будем учиться? – Методом научного тыка. Будем вести себя осторожнее, слушать Василия и домовых, тренироваться на полигоне. В общем, будем делать всё то, что нас хоть чуточку может приблизить к изучению нашего дара. Во, уже пригород пошел. Ну, всё, Танюха, приехали. Сейчас возьмём такси, доедем до дома, и знаешь, что я сделаю в первую очередь? Я куплю в киоске возле дома огромную кучу фруктов. – А я как-то к ним равнодушна, – пожала плечами Таня. – Это потому, что ты их толком и не ела. А сейчас самое время их брать. Сейчас почти осень, они практически спелыми доходят до нас. – А в другое время они не спелые, что ли? – хихикнула Таня. Даша покосилась на подругу, желая, убедится, что та не шутит и сделала вывод: – М-да, теперь я точно верю, что ты фрукты практически не ешь. Девушки шагнули на перрон, Даша привычным жестом достала телефон и вызвала такси. Таня же остановилась, выпучив глаза, и превратилась в испуганную и любопытную курицу одновременно. Она стояла, крутила головой по сторонам и восторженно кудахтала. Даша дала ей немного осмотреться и потянула за рукав к переходу: – Тань, пошли уже, тут смотреть нечего. Они спустились вниз, и Таня совсем растерялась. Всё было в мраморе и всё совершенно одинаковое, куда идти, было совершенно не понятно. – Иди за мной, и не зевай – Даша ещё раз дёрнула подругу за рукав, – а то зевнёшь и потеряешься, я тебя потом неделю буду искать. – Ага, – кивала головой Таня, вцепившаяся незаметно для подруги в её рюкзак, – Дашка, а нам ехать далеко? – Далековато. Но зато у нас район хороший и магазины все рядом. Мы сейчас приедем, переоденемся и пойдём на шопинг, тебя одевать. – Ой, Даш, мне чего-то страшно. Может, я где-нибудь в гостинице переночую? – А ты у нас чего, на пирожных разбогатела, что ли? В гостиницу она собралась. Я её, главное, пригласила, она согласилась, а теперь я её брошу и в гостиницу поселю. Тань, ты нормальная, нет? – Даш, чего-то мне нехорошо. Мне страшно. Девушки вышли на привокзальную площадь, их разговор прервал телефонный звонок, Даша ответила и, прослушав информацию начала искать глазами такси. – Даш, – опять начала хныкать Таня. – Блин, Таня, давай без истерик. Мне самой нехорошо. Я сама напугана, – призналась Даша, и, взяв Таню за руку, потянула к машине. Даша, как и обещала, когда девушки подъехали к дому, набрала огромное количество фруктов. Сложив покупки в два пакета, приподняла их и крякнула от тяжести. – М-да, – пробурчала она, – здесь вам не там, придётся переть как самые обычные люди. – Почему? – спросила шепотом Таня. – Потому, что мы сейчас зайдём за угол, и ты всё поймёшь сама, – так же тихо ответила Даша, – у нас там Сплетснаб завёлся. – Кто? – не поняла подруга. – Сплетснаб, да ты не беспокойся, он не кусается. И действительно, как только девушки зашли за угол, они увидели умилительную картину. Посередине двора, среди детских горок качелей и каруселей стояла старая деревянная беседка со столом в центре и лавочками по стенкам. На них восседали старушки от шестидесяти пяти до бесконечности лет и вели умиротворённую беседу. – Клавка, стерва ты старая, – ругалась совершенно беззлобно одна их самых старых старушек, – чего ты вцепилась в своего кобеля, что, от него убудет, что ли, если он мне полку прибьёт. – А и убудет, – отвечала абсолютно спокойно, та самая Клавка, – он к тебе придёт, полку прибьёт за спасибо, а потом с больной спиной домой вернётся. А мне ему потом лекарства покупать, а они немалых денег стоят. А ты же удавишься за копейку, ничего ему не купишь. Таня остановилась и выпучила глаза: – Даша, это что такое? В чём прикол? – А это, Танечка, долгая совместная жизнь называется. Они здесь живут с самого дня сдачи дома и так уже друг другу надоели, что вот таким мирным способом отношения научились выяснять. Подожди, как только я мимо пройду, сейчас же их умиротворённость закончится, и учти, из их словесного поноса слово проститутка будет самое вежливое. Пока мы до подъезда дойдём, они все мои кости промоют, всё, что было и чего не было перечислят, ну ещё придумают мне пару подвигов. Поэтому я их и называю Сплетснаб. Ты на них не обращай внимания, они бабки мирные, просто им нужно же где-то пар выпускать. Но на этот раз удивилась не Таня, а сама Даша. Как только она прошла мимо старушек и вежливо поздоровалась с ними, за её спиной послышались ахи и охи. – Бедная девочка, – услышала Даша позади себя, – идёт и ничего не знает. – И не говори, – ответила другая старушка, – девка-то какая хорошая выросла, вежливая, приветливая. И бабка у них, я помню, хорошая была. А мать вообще, как неродная, досталась же бедной девчонке такая. У Даши расширились глаза до невероятных размеров, она посмотрела на Таню и рванула в подъезд. – Господи, лишь бы она живая была, – причитала Даша, перескакивая через ступеньку, испуганная подруга от неё не отставала. Девчонки достигли квартиры почти одновременно. Даша, уже не церемонясь с фруктами, кинула пакеты на пол и начала шарить в рюкзаке в поисках ключей. Руки у неё тряслись, и поиски никак не удавались. Таня, понимая, что Даша выходит из себя, выхватила у неё сумку и спокойно достала ключи из маленького бокового кармашка. Она решила дверь открыть сама. – Даш, ты, если что иди вперёд, а я тебя подстрахую, – шепнула она, вставляя ключ в замочную скважину. Замок два раза щелкнул, и дверь тихо открылась. – Зая, ну что ты там так долго возишься? – услышала Даша мужской голос из маминой комнаты, как только шагнула за порог. Она прошла вглубь коридора и в нерешительности застыла на месте. В их доме никогда мужчины не водились. Даша оглянулась, везде была привычная для неё мебель, она вернулась на пару шагов назад и посмотрела на входную дверь. На ней красовался номер тринадцать. – Фух, – сказала она Тане, – я уж подумала, что попала не туда. Чего стоишь, заходи. – Даш, а кто это? – спросила Таня подругу шепотом. – Да я откуда знаю, – ответила та, уже спокойно подбирая пакеты с пола и подталкивая подругу вперёд, – сейчас выйдет лягушонка из коробчонки и будем знакомиться.