Девушки с серьезным видом попрощались с дедом, заверили его в том, что как только, так и сразу, и пошли по дороге дальше. Старик немного постоял у калитки, ещё раз постучал палкой по земле, нагнулся, взял в пригоршню немного придорожной пыли, понюхал её, и, хмыкнув, вернулся домой. А девушки, дойдя до края сухой дороги, остановились, и стали оглядываться. – Даш, как ты думаешь, дед подглядывает за нами? – с тревогой спросила Таня. Даша встала на край дороги, повернулась к дому старика лицом, и постаралась почувствовать его, как она делала это с фотографиями и поняла, что тот стоит у окна. – Думаю, пытается, – ответила она, – но вряд ли что-то видит. От него исходит такое чувство, – она пыталась найти термин, который бы чётко определял то, что чувствует сейчас дед, и наконец, нашла, – разочарования, вот! Такое ощущение, что он очень хочет что-то увидеть, но не может. Он же у нас близорукий, – вдруг вспомнила девушка. – А, ну тогда всё нормально, – с облегчением выдохнула Таня и присев, на всякий случай, будто рассматривает что-то на земле, начала читать заклинание. Девушки продвинулись ещё на квартал, не больше, и опять дорога их встретила распутицей. – Даша, – Таня опустила глаза и потупилась в землю, – я, пожалуй, дальше с тобой не пойду. Честное слово, я очень хочу пойти, но не могу. У меня силы закончились. Как бы тебе объяснить… Вот, чувствую в себе огромную волшебную силу, а вот человеческих сил совсем нет, как будто волшебные высосали все человеческие. Ты иди дальше, а я тут посижу. Таня сошла на обочину дороги и начала пристраиваться на мокрой траве. – Таня, да ты что, с ума сошла, что ли, куда ты садиться собралась? – возмутилась Даша, – Не июль месяц на дворе, земля холодная, трава мокрая. Куда ты свой зад прикладываешь. – Дашенька, милая, я так устала, что уже идти не могу. Ни вперёд, ни назад. Я тут… Я немножко… – Блин, да чего ты мне рассказываешь тут, я что, в твоей ситуации никогда не была? Не можешь идти, так я тебя понесу. Только ты не дёргайся, а то уроню. Даша приподняла подругу над землёй и шагнула на раскисшую от грязи дорогу. Таня ахнула и начала махать руками, пытаясь удержать равновесие, но у неё ничего не получилось, и она упала плашмя навзничь. – О, вот так и лежи, – хохотнула Даша, – только не болтай руками и ногами. Таня раскинула руки, посмотрела в небо и закричала: – Э-ге-гей, – а потом приподняла голову, посмотрела на подругу и совершенно серьёзно спросила, – Даш, это так здорово, как это у тебя так получается? – Ну, я же не спрашивала тебя, как у тебя получается меня лечить. – А я бы тебе даже и объяснить бы не смогла, но я не про то, что ты меня несёшь, а про то, что я лежу как будто на кровати, мне так удобно ехать. – Ты главное, не привыкай к этому, – усмехнулась Даша, – это в первый и в последний раз. Слушай, Тань, посмотри на поляну, тебе ничего не кажется странным. Там действительно происходило что-то странное. На открытом пространстве, прямо посередине поляны, сидел на единственном, на всю поляну пне, леший и разговаривал с кем-то очень маленьким. – Даша, – отпусти меня, – пропищала Таня, смешным голосом, потому что пыталась перевернуться в воздухе, но у неё ничего не получалось. – Да лежи ты тихо, пока не уронила, – шикнула Даша, – сейчас подойдём и я тебя на поляне отпущу. Пока девушки переговаривались, их заметил Леший. Сначала он впился в Таню и Дашу своим суровым взором, как бы пытаясь понять, что происходит, а когда понял, то мелко затрясся от смеха, схватившись за живот. Рядом с ним, заливался от смеха маленький меховой шарик. Даша дошла до пня, аккуратно опустила Таню на землю и низко поклонилась лешему, тот так же ответил ей поклоном, и внимательно посмотрел на неё: – Ну, с чем пожаловала? – сурово спросил он, пряча улыбку. Девушка скинула рюкзак с плеч, вытащила из него булку хлеба. – Дедушка леший, не гневись, я тут немного нашкодничала, – призналась честно Даша. – Ну, что я говорил? – захихикал меховой шарик, Даша зло зыркнула на него. – Это ты о водопаде? – хитро взглянув на девушку, спросил Леший. – О нём, – тяжело вздохнув, сказала девушка, – я нечаянно. Училась я, силы не рассчитала, хотела в речку попасть… – А попала в болото, – расхохотался леший, – водяной от такого счастья такой кульбит совершил, что все лягушки врассыпную брызнули. – Так, выходит, я не навредила лесу? – Нет, не навредила, – ответил, улыбаясь, Леший, – даже нас с водяным умудрилась помирить. Он всё время жаловался, что мои деревья много воды из его озерца вытягивают, что именно из-за них оно в болото превратилось. Я как раз с ним спорил, а тут раз, и целая река сверху плюхнулась. Ну, я малость и прихвастнул, что это моя работа. Ты, если опять ошибаться будешь с водой, лупи туда же, я не против. Даша не знала, как реагировать на рассказ хозяина леса, но Таня, которая стояла позади, прыснула от смеха. Даша посмотрела на лешего, на Таню и тоже расхохоталась. В ногах у девушки запрыгал меховой шарик, заливаясь тонким, детским смехом. – Ну что, Танюх, пошли обратно, – спросила Даша подругу, когда они отсмеялись, – раз на нас никто не сердится, то и делать нам тут нечего. У нечисти свои дела, да разговоры, а мы тут со своими делишками, нечего отвлекать серьёзных товарищей от дел, – Даша начала засовывать хлеб обратно в рюкзак. – Кхе, – кашлянул леший так, чтобы девушка обратила на него внимание, – ты хлебушек-то кому приносила? – Тебе, – без всякой задней мысли ответила она, застёгивая рюкзак. – Так зачем же ты его обратно в торбу кладешь? – Ой, – Даша покраснела как рак, и начала лихорадочно расстёгивать рюкзак, – прости, пожалуйста, – она с поклоном протянула хлеб лешему, – прими от чистого сердца и не сердись. Голова у меня одной загадкой забита, не знаю, как её разгадать. – И что это за загадка, если не секрет? Я любитель загадки разгадывать. – Загадка состоит из двух частей. Первая – что могла пожелать бабка родному внуку, чтобы он жил между небом и землёй. Вторая – как его теперь от этой дряни избавить. – Это ты случайно не про дружка твоего спрашиваешь, служивого? – Да, про него, кто ж у нас таким чудным ещё может быть. – Ага, на первый вопрос я тебе отвечу сразу. Давно это было, мальцом он ещё был, корзина у них огромная была, бабка его с ней по грибы, по ягоды ходила, а дружочек твой её с трудом поднимал. Ага… Пошли они тогда по землянику, набрали цельную корзину, а старуха сама-то унести не смогла и мальцу наказала, тащи, мол. Он потянул корзину тяжеленную, и само собой уронил. Что тут началось, такой брани я давненько не слышал. Эта вредная старуха всё собрала, что в этот час вспомнить могла. И чтоб у тебя руки отсохли, и чтоб тебе пусто было, и чтоб тебя лихоманка взяла. Тут и одного проклятья бы хватило на всю жизнь, а она ему нажелала целый воз и маленькую тележку. А вот как снять такое, я не знаю. Это тебе к древним ведунам обращаться нужно, может, кто и ведает… – Спасибо тебе, – поблагодарила от души Даша, и вновь поклонилась лесному хозяину, – за доброе слово и за помощь. Пойдём мы. Не будем вам мешать. Девушка покосилась на меховой шарик, исподтишка погрозила ему кулаком и обратилась к Тане: – Ну что, Танюха, готова? Поехали. Девушка снова подхватила подругу и понесла впереди себя. Таня немного поворочалась, улеглась, полулёжа, и положила руку под голову. – Эх, хорошо-то как, – сказала он залихватским тоном, и когда они отошли от лешего подальше, добавила, – Даш, видала какой там шарик холёсенький был. Так бы его и затискала. – Угу, я так и сделаю, – зло ответила Даша, – вернётся домой этот холёсенький шарик, я его так затискаю тапком по заднице, что неделю сесть на неё не сможет, стукач чертов. – Почему стукач? – удивилась Таня, – Ты что, знаешь, что это за существо? – Конечно знаю, это наш домовой. Ты заметила, что леший не очень-то и удивился нашему приходу? Не удивился он и тому, что это я воду на лес обрушила, и рассказал о водяном так, как будто уже не в первый раз это всё рассказывает. Даже о хлебе в рюкзаке знал. – Да ладно тебе злиться, – заступилась Таня за домового, – он же явно не из плохих побуждений всё это сделал. Между прочим, леший тебя с улыбкой встретил не просто так, домовой, наверное, уже подмазался, поэтому так гладко всё прошло. – Ладно, заступница, дома сами разберёмся. А к тебе у меня дело. Хотела предложить в Хабаровск съездить. Поедешь со мной? – А почему именно Хабаровск? – удивилась Таня, – Здесь есть и поближе города. – В Хабаровск, потому что я оттуда. Потому что там живёт моя мама и там лежит вся моя теплая одежда. Зима близко, как говорили в одном из сериалов. Нам пора утепляться. Я дома свою заберу, а тебе-то новую нужно покупать. Уже сейчас животик видно, а зимой вообще ни во что не влезешь. Поехали, а? Я тебя с мамой познакомлю, она у меня замечательная, правда, маленько с прибабахом, но нас это не касается. Пару дней там побудем, по магазинам походим, на рынок зайдём, я тебе город покажу. Ты в Хабаровске хоть раз была? Таня покачала головой. – Ну вот, тем более. Тебе обязательно нужно выбраться. А то лялька родится, когда ещё будет возможность. Скоро люди повалят, вот посмотришь, вздохнуть будет некогда, всех подряд лечить придётся. – А дом я на кого оставлю? – А я? Чего там оставлять-то? Лето же на дворе, дверь закрыла на замок и поехала. Кроме того, у нас с тобой такие домовые, что и никого оставлять не нужно будет. Василия попросим, он ещё присматривать будет, я на него кур оставлю. Ну поехали, Тань… Девушки как раз дошли до высушенной дороги. Даша аккуратно опустила подругу на землю. – Ты знаешь, у меня такое ощущение, что я не только отдохнула, но и как аккумулятор силы поднабралась от тебя. Как будто я и не уставала вовсе и сейчас могу дорогу до самого леса высушить, – удивилась Таня. – У меня такая же ерунда была, когда ты меня подлечила, – хмыкнула Даша, – наверное, мы как-то друг от друга зависим. Вот… Тем более, как мне ехать без тебя? Тань, ну поехали, а? Домовой вернулся домой намного позже Даши. Она сразу поняла, что он дома, по шуршанию за печкой. – Ну что, стукачёк, явился? – грозно спросила девушка, – Всё про меня доложил, ничего не утаил? – Да я не докладывал, – растеряно сказал домой, часто моргая глазами. – Да ну, – не поверила девушка, – по делам ходил. Ага, а я так и поверила. То шагу шагнуть за пределы двора не мог, а тут вдруг унёсся, фиг знает куда, да ещё и в распутицу. И какие такие общие дела могут быть у домового и лешего? – Дрова, – ответил домовой, всё так же часто мигая, – я на счёт дров договаривался. Обычно я с ним по осени хожу делишки обделывать, но сейчас такая удача. Сам бог велел договориться. – Ничего не понимаю, какая удача, причем тут бог?