Нет сил отвечать. Моя догадка оказывается верна - на каком-то этапе пути нам закрыли лица черными платками, и привезли в некий дом на окраине. Вокруг уже была темень, поэтому осматриваться не было смысла. И вот мы уже сидим за одним столом перед женщиной, которая вполне доброжелательно ведёт со мной диалог. Возможно, они посчитали, что женщина больше расположит меня к себе. Мужчины, захватившие нас, тоже здесь. Все, кроме Томпсона, которого куда-то удаляют. Я наотрез отказалась отпустить Катю от себя «отдохнуть в сопровождении медсестры». Передо мной ставят стакан воды и вводят в курс дела. Их схема достаточно проста. - У нас для вас есть две новости - хорошая и плохая. С какой начать? – подчеркнуто приветливо интересуется женщина. Я смотрю на нее с плохо скрытой ненавистью. Она ведь тоже чья-то дочь, возможно мать, возможно сестра… мысленно одергиваю себя! Рвать душу подобными размышлениями сейчас бессмысленно. - Говорите уже! - отрывисто бросаю. - Видите ли, вы - молодая здоровая женщина, мы ознакомлены с результатами всех ваших анализов. И вы можете помочь спасти чью-то жизнь! Конечно, мы обследуем вас повторно в нашей лаборатории, прежде чем... Если все будет в порядке, то вы сделаете по-настоящему благое дело. - Какое дело? - Мы хотим изъять одну вашу почку для ожидающего спасения больного человека. К сожалению, вы не подходите как донор для вашей сестры, и сами знаете об этом. Операция абсолютно безопасна для вас. С оставшейся здоровой почкой вы прекрасно будете жить, - она объясняет мне обстоятельно и подробно как слабоумной, - и теперь хорошие новости! У нас замечательная закрытая больница, врачи, полная конфиденциальность. Никто ничего не узнает. Вы будете жить с сестрой в хороших условиях, в специальной палате, только вдвоем. Ее безопасность теперь полностью зависит от вашего правильного поведения! Мне жаль, но ей мы помочь не в силах. Наша задача - забота об американцах. Позже, когда вы окрепнете, мы отпустим вас, приобретем вам с сестрой билеты обратно и сопроводим в аэропорт. Молчу, глубоко шокированная услышанным. Она продолжает: - О сестре можете не беспокоиться! Питание, проживание, медикаментозная поддержка на все время пребывания, диализ в случае необходимости - всем этим мы ее обеспечим. - Кто это, мы? - уточняю. Во рту неприятно пересыхает от того, что я спрошу следующим, - я могу отказаться?! - К сожалению, нет, - скорбно кивает женщина, - а мы - это очень серьёзная организация. Пусть и не совсем легальная. - Не совсем?! - Но, - подчеркивает, - всячески поддерживаемая на самом высоком уровне некоторыми.. гм.. госчиновниками высшего звена! Будьте уверены, что нам ничего не грозит. Вы ничего не докажете, даже если захотите пожаловаться кому-то. Официально мы международная благотворительная организация с хорошей репутацией, а что касается вас, то вы подписали договор с нами о предоставлении бесплатной консультации и, по возможности, некоторых гуманитарных медикаментов в Украине и США. И только! На какое-то время я просто теряю дар речи. Меня планируют сделать донором против моей воли! - Кроме того, здесь вы с сестрой просто туристы. Еще раз, уверяю, юридически мы абсолютно чисты, - она усмехается. Мужчины, если их можно так назвать, одобрительно помалкивают, - наша организация ворочает миллионами! Вы - букашка против нашей системы. Раздавим и не заметим. Итак, будем считать, что вы предупреждены. Повисает зловещее молчание. - Теперь ваша жизнь и жизнь вашей сестры зависят только от вас! Ведите себя разумно. И мы сделаем ваше пребывание здесь более чем приемлемым... - Вы не благотворительная организация, вы - бандиты! - перебиваю я ее резко и отрывисто. От истерики, от крика, от того, чтобы не врезать ей по этой ехидной самодовольной физиономии меня удерживает сейчас только присутствие сестры, - вы просто уроды… Своей почкой поделиться не хочешь?! Благотворительница... Не выдержав, я вскакиваю с места, сжимая кулаки, тяжело дыша. И все вокруг нас вдруг приходит в движение. Катю выводят, меня хватают за руки, а я бьюсь среди них как птица в клетке и дерусь как могу, ногами, руками, выкрикивая пустые угрозы, пока они не скручивают меня силой. Проваливаюсь как в небытие, медленно. Равнодушно наблюдая, словно в замедленной съемке, как кто-то оголяет мое предплечье, делает укол. Тьма окутывает меня своим черным покрывалом со всех сторон сразу, и я бессильной куклой повисаю на чьих-то руках... Глава 12 Пятнадцать лет назад Иду не спеша, с ровной спиной, но легкой дрожью в коленках. Считаю про себя лавочки. До последнего я не знала, приду ли сюда! Он и притягивает, и пугает меня. Странный тип. Между лавочками довольно много пространства… Терзаюсь мыслью, что зря напялила это светлое платье. Надо было просто надеть джинсы и толстовку, и все. А теперь он ещё подумает, что я хочу ему понравиться! Платье самое обычное, и длина чуть выше колена, но тут все так демократично одеваются. На девочках сплошь джинсы и бесформенный верх. Буду белой вороной. В тот момент, когда думаю, что повернуть назад еще не поздно, замечаю, что кто-то машет мне с девятой по счету лавочки. Значит, не пошутил? А если бы она была занята, маячил бы рядом? С этими мыслями, степенно подхожу. Думаю, махнуть ли рукой в ответ? Сердце начинает бешено колотиться, когда вижу широкую улыбку того самого парня. Я не дохожу буквально двух шагов до лавочки, как он галантно поднимается мне навстречу. - Привет, - говорит мягко, непринужденно, как будто это далеко не первое наше свидание. - Привет, - настороженно отвечаю. - Шикарно выглядишь, - замечает небрежно, а я краснею, - присаживайся, прошу. Он разговаривает так, будто мы не на обшарпанном куске набережной возле лавочки, а в каком-нибудь изысканном ресторане. Невольно хмыкаю, улыбаясь. - Вы так любезны, - отвечаю ему, и вся моя робость волшебным образом вдруг куда-то исчезает. Бросаю взгляд на его одежду: джинсы, белая футболка, - вау! Твоя футболка прямо под цвет моего платья. Плюхаюсь на лавку, кокетливо на него глядя. Ничего не могу поделать со своей улыбкой, она просто не сходит с лица! Впрочем, как и у него. - Это знак, - он садится рядышком. - Знак чего? - Того, что надо хорошо провести время. Снова немного настораживаюсь, внутренне подбираясь. Может, зря вообще пришла сюда? Но, я уже не в силах оторвать взгляд от его смеющихся синих глаз, и мне с ним легко. На улице заметно вечереет, хотя все ещё светло, а вокруг много людей. Бояться совершенно нечего! Поболтаю с ним полчасика и поеду в общежитие. - Так ты и есть Алекс Спенсер? - спрашиваю, просто чтобы разорвать тишину. Странно, совсем неподалёку от нас снуют люди, сигналят машины и гавкают собаки, а между нами - тишина. Словно очнувшись, он отрывает от меня взгляд и переводит на набережную. Ненадолго. - Ну да, - отвечает просто. Хмыкаю: - Как принцесса Диана? - Что? - Девичья фамилия принцессы Дианы была Спенсер, - я не знаю, откуда вдруг в моей садовой голове всплывает этот факт, - ты не ее родственник? Он искренне смеётся, качает головой. - Нет, однофамилец. Ты разочарована? - Может быть, немного. - А ты и в самом деле Джейн? - Нет, ты разочарован? - Не буду, если скажешь свое настоящее имя, - он вдруг прерывает сам себя, - хочешь поужинать? Перевожу взгляд на закусочную. - Нет, спасибо, я уже ужинала. - Тогда коктейль? Делаю круглые глаза, немного пугаюсь. В жизни своей не пила ничего крепче пары глоточков шампанского. Он ведь не алкогольный коктейль имеет в виду?! - Разве что молочный, - шучу, но он тут же с загадочным видом уходит, бросив мне: - Сейчас будет! Ну надо же! Смотрю на океан. И он действительно возвращается с двумя бумажными стаканчиками. В одном оказывается молочный коктейль, как и обещано, в другом, судя по запаху, кофе для него. Протягивает мне стакан и запечатанную в бумагу трубочку. - Ты ведь несовершеннолетняя? - Да, а ты? - беру из его рук молочный коктейль, мучительно размышляя, предложить ли за него деньги. И вообще. Подозрительно кошусь на Алекса - можно ли выпить то, что дает мне, по сути, незнакомец? Вдруг он подсыпал туда наркотик, или афродизиак какой-нибудь, - спасибо. Сколько я должна тебе за коктейль? - Нисколько. Мне восемнадцать, а тебе? - Семнадцать. Но восемнадцать уже совсем скоро, - зачем-то добавляю я. - И все же, как твое имя? - он отпивает кофе и пристально смотрит на меня, - и зачем соврала?