- Мой. Проведём ночь здесь. Как-то это звучит… уж очень интимно. Передергивая плечами, делаю от него шаг в сторону. - Извини, Алекс, но мне будет комфортнее переночевать в гостинице! Он молчит, изучая меня. - Я замужняя женщина, знаешь ли, - добавляю. - И что это значит? - Если для тебя ничего, то для меня кое-что значит, - после тёплого салона машины я начинаю зябнуть на холодном ветру. Сую руки в карманы своей тонкой ветровки. - Ты беспокоишься о своей репутации или о том, что буду тебя домогаться? - насмешливо интересуется Алекс. - Ну, допустим, о репутации, - прищуриваюсь. - Здесь тебя никто не знает, - смеётся, - если увидит. А если нет, то я унесу эту тайну с собой в могилу! - Какую тайну? - Значит, перспектива быть изнасилованной тебя не пугает? - А она реально есть? - Реально нет. Идём в дом? Ты замёрзла, - подступает ближе, а я отступаю снова. Размышляю. Сдаюсь. В конце концов, как представлю, что надо ехать искать гостиницу, тратить деньги на нее, затем искать супермаркет, чтобы сообразить себе что-то на ужин… Пусть лучше он этим заморачивается! Одна ночь в доме Алекса - она ничего не значит. Мы будем в разных комнатах, и я закроюсь. Вздыхаю. Обогнув его, решительно иду к дому, он за мной. Внутри дома все изысканно и строго, но, несмотря на подчеркнутую аскетичность, подмечаю, что роскошь присутствует в мелких деталях. Алекс показывает мне мою комнату и где можно помыть руки, а сам идёт разжигать камин. Мне нравится этот дом, он не может не нравиться! Небольшой, но функциональный, декорированный изнутри в светлых тонах, с ультрасовременной техникой по типу «умного дома». Вдыхаю его тонкие ароматы. Это и мебель из натуральной древесины, и приятные запахи лимонного дерева в горшке на окне, мраморная крошка камина, какой-то еле уловимый шлейф то ли мужского парфюма, то ли ароматических свеч… стою, погружённая в атмосферу дома. Очаровываюсь ею, забыв про Алекса. Он весело интересуется, не против ли я классического английского ужина «фиш энд чипс». То есть, рыбы и картофеля. Вообще, я неприхотлива в еде, да и ситуация как-то не располагает к капризам, поэтому согласилась бы и на горбушку хлеба с чаем. Словом, соглашаюсь. - Или можем заказать что-нибудь? – уточняет. С улыбкой, я отрицательно качаю головой. Иду за ним на кухню из чистого любопытства. Да и, пожалуй, решив не обременять себя напускной скромностью. Зачем? Веду себя естественно. Мне даже отчего-то легко с ним. Свою помощь Алексу не предлагаю, потому что знаю по опыту - на своей кухне самому сподручнее организовать еду на двоих, это куда быстрее и легче, чем кому-то рассказывать и показывать, где что лежит и чем заняться. Во всяком случае, для меня так. Он действительно очень быстро управляется с двумя огромными кусками белой и розовой рыбы, по-видимому морской, помыв и засунув их с солью и специями в какую-то сверхсовременную штуковину по типу аэрогриля. Затем, как заправская хозяюшка, чистит и красиво нарезает картошку, отправляя ее в духовку в интересной посудине. Ужинаем мы на стульчиках с мягкими спинками в комнате, которую уместно было бы назвать столовой. Я смотрю на вазу с цветами посередине нашего стола, на изысканную посуду, слушаю, как потрескивают всего в нескольких метрах от нас дрова в камине, наслаждаюсь вкусной пищей и - думаю о своей однушке в Киеве. Вернее, о Гришиной. Впечатление такое, что я здесь случайно и не к месту. Впрочем, так оно и есть. Как будто бы сейчас выскочит откуда-то из-за тяжёлой портьеры кинооператор, и скажет нам: «Стоп, снято». Захватывающе-остросюжетный фильм о Джеймсе Бонде! И я, девушка Бонда. Ну, или там, личный секретарь. Вдруг вспоминаю о Кате. Смешные мысли исчезают, уступив место нечаянной радости. Если он поможет мне, вернее нам, я буду век благодарна Алексу. Всегда. Сколько буду жить, столько буду помнить... Его телефон звонит. Алекс смотрит на меня, видимо, колеблясь, брать ли при мне трубку. Откладывает вилку, прикасается к губам тканевой салфеткой. Я отвожу взгляд в сторону, и он говорит: - Але! Привет, Хилл, - смеётся. Делает паузу, - ужинаю, наслаждаюсь вечером, - скашивает на меня глаза. Я встаю, изящно промокнув губы салфеткой и аккуратно собирая за собой грязную посуду, чтобы, так сказать, соответствовать. Чувствуя, что уже наелась, и давая ему возможность поговорить, иду с этим всем на кухню. Слышу, как он говорит кому-то: - Макс Талер, ты уверен?.. Я понял. Обращу внимание. Но, Хилл, мне кажется, это все издержки твоего чутья. Неудивительно, что ты до сих пор не женат. А может, просто завидуешь моему отпуску? - посмеиваясь, сгребает тарелки и, кажется, идёт за мной. Начинаю мыть посуду. - Ладно, убедил. Я вообще-то планировал лететь общими авиалиниями, но полечу нашим бортом. Какая смена завтра, не знаешь?.. Надеюсь, Костнер не обидится, - улыбается, облокачиваясь спиной о столешницу и наблюдая за мной, - как там вообще?.. Отлично. Спасибо, пока. Он кладет телефон на столешницу, и я благодарю его за вкусный ужин. А он благодарит меня за чистую посуду, но говорит это с таким весёлым лукавством, что я чувствую наигранность, или некую натянутость общения, словно мы ведём себя как два актёра на сцене, с заранее отрепетированными репликами. Не знаю, откуда вдруг это появилось. Не потому ли, что мы не говорим вслух и половины того, о чем думаем на самом деле? - Кстати, Тень, - будто небрежно, произносит он. И я вздрагиваю. - Тень? - Да, помнишь его? - Помню. - Макс Талер. Мне удалось пристроить его на хорошую работку. У него оказались неплохие аналитические способности и феноменальная память. Вытираю руки очень мягким кухонным полотенцем. Разговаривая, мы перемещаемся обратно в столовую, к камину. У меня наступает почти эйфория, такое великолепное ощущение сытости и тепла. Я, наконец, согрелась. - Что, неужели он тоже агент? - спрашиваю с любопытством, разглядывая фотографии в тяжелых серебряных рамках на камине. Алекс в детстве, Алекс в компании стройного седовласого мужчины, красивая пара с младенцем… - Не совсем, но близко. Есть службы, давай назовём их так, которые обеспечивают деятельность нашей организации. Например, служба ищеек, служба отрядов быстрого реагирования, всякие спецлаборатории.. ну, и так далее. Каждый ведущий агент Ми-6, согласно своему профилю, курирует одну из таких служб. Талер работает у ищеек, ну, мы их так называем между собой, - наши взгляды встречаются, - думаю, он совсем скатился бы в криминал, если бы не эта работа. - Он, наверное, благодарен тебе? - Наверное. Может быть, десерт? - резко меняет тему Алекс, - например… шоколадный торт? Прожигает меня насквозь взглядом. Я так некстати вспоминаю тот далёкий вечер, и совместное поедание шоколадного торта... Где-то внизу живота все скручивает узлом. Поцелуи... Как юны и беззаботны мы были тогда! Я была тогда по-настоящему счастлива, ну или так чувствовала. Интересно, Алекс специально вернул меня мыслями в прошлое? Чтобы хоть как-то сгладить неловкость затянувшейся паузы и переключить нас на что-нибудь другое, хватаю первое попавшееся детское фото Алекса в компании приятного пожилого мужчины. - Нет, спасибо, я наелась. Это твой дед? - Да. - Помню, как хотела познакомиться с ним, - улыбаюсь, разглядывая фото. - Поехали, познакомлю, - отвечает Алекс запросто, - ему будет приятно. Я давно у него не был! С сомнением смотрю сначала на него, после на окна. Ещё совсем светло. Но он серьёзно?! Зачем? Алекс трактует мое молчание по-своему. - Поехали, тут недалеко. - Но, что я ему скажу… Как его зовут? - Ничего говорить и не нужно. Максимилиан. Все это кажется, наверное, очень странным, но я иду за ним и надеваю свою ветровку. Когда-то я действительно хотела познакомиться и пообщаться с этим человеком. Будет интересно на него взглянуть, в любом случае. Сначала заезжаем в цветочную лавку, стеклянная витрина которой уставлена также открытками и книгами. Алекс просит меня подождать в машине. Это удивляет. Надеюсь, цветы не мне? Если дедушке, то тоже как-то необычно. Но, возможно, это даже мило, трогательно. Может быть, книга в подарок деду? Мне бы тоже хотелось купить ему что-то приятное! Пока я раздумываю таким образом, Алекс уже выходит с плетеной корзиночкой в руках и с чем-то ярким в ней. Кладёт ее в багажник, а я вытягиваю шею, стараясь разглядеть незаметно, что там. Неужели фрукты? Пока едем дальше, невольно думаю о том, что у него ведь, кроме деда, никого из родственников нет. Или есть? Алекс кажется таким погружённым в себя сейчас, что я не решаюсь задавать вопросы. Вероятнее всего, из-за загруженности по работе он редко бывает у деда и, наверное, оттого чувствует себя виноватым. Интересно, как давно они виделись? Наш путь пролегает мимо большого и старого, если не сказать заброшенного, парка, который вдруг за одним из поворотов дороги резко заканчивается высокой каменной аркой-сводом. Очень древней, судя по ее виду. Неспешно выходим из машины. Пока я с открытым ртом созерцаю арку и уходящее вглубь нее некое подобие каменного коридора, Алекс достаёт корзинку. Перевожу на нее взгляд. - Амарант, - отвечает он на мой немой вопрос тут же. В корзинке удивительной красоты малюсенький куст с крупными сочными листьями и ярко-красными гроздьевидными цветами, - символ веры и бессмертия. Они нравились ему, в его дворе до сих пор растут такие. Только в этот момент я окончательно понимаю, что Алекс привез меня на кладбище. В горле застревает ком, молча иду за ним. Он усмехается, видимо заметив ошарашенное выражение моего лица. Пытается «скрасить» мрачность этого места своим рассказом о нем: - Хайгейтское кладбище, одно из старейших в Лондоне. В его восточную часть каждый день водят туристов за деньги, там преимущественно захоронения девятнадцатого века. Как по мне жуть, ни за что не ходил бы по кладбищу просто поглазеть. Но о вкусах не спорят, как сказал, английский, кстати, классик… Алекс болтает и ещё что-то. Но я ясно вижу, что за всей этой пространной речью он прячет от меня свою пронзительную тоску. Мы бредем посреди тишины и умиротворения. Это не похоже ни на что виденное мною раньше, и я начинаю понимать, почему туристов тянет сюда - страшное и прекрасное место, готическая романтика, как говорит Алекс.