– Да что ты прицепилась к этому животу! – рассердился Олег. В этот момент в комнату вошли братья. Я надела сумку с пистолетом на плечо и спросила у Олега: – Так что там у нас насчет гранат? Олег засмеялся и повернулся к братьям. – Пацаны, дайте этой девушке парочку гранат, а то она без них как-то неуютно себя чувствует. Братья переглянулись и почти в один голос заявили: – Не женское это дело – гранаты. – У этой девушки редкий дар, – вновь за смеялся Олег. – Она их метко кидает, ей в этом деле нет равных. Я сам имел честь в этом убедиться. Увидев их растерянность, я хитро прищурилась и сказала, чеканя каждое слово: – Дайте парочку гранат. Мне без них жизнь не мила. И вообще, я против разделения обязанностей на женские и мужские! – Вы феминистка? – опешили братья. – Да. А вам это не нравится? Я самая настоящая феминистка! Олег поцеловал меня в щеку: – Ладно, успокойся, феминистка ты моя. Я не видел женщин беспомощнее и слабее, чем ты… – Беспомощнее?! – возмутилась я. – Да ты просто не видел беспомощных женщин! Такие женщины живут с мужьями по тридцать лет, сносят все оскорбления, потому что боятся остаться одни! Они разыгрывают из себя влюбленных, а ночами плачут в подушку! Они ненавидят свою ужасную жизнь, но не в силах ничего изменить! Просто не могут, и все… Да, они варят щи, ждут мужа к обеду и привыкли, что мужья воспринимают все как должное. Разве это жизнь! Они просто существуют. Но зато у них есть семья! Какая – не имеет значения. Главное, что никто и никогда не скажет, что от хороших баб мужики не уходят. Я не такая. Я не чувствую своей вины за то, что лишила ребенка отца, потому что такая семья, которая была у меня, на фиг не нужна! Я не беспомощная, потому что никогда и ни у кого не иду на поводу! Я карабкаюсь сама! Я вдруг, словно со стороны, услышала свой голос и сразу замолчала. «Ну и речь загнула, – подумала я, – сама от себя такого не ожидала». – Пацаны, дайте ей гранаты, а то она не успокоится, – сказал Олег, воспользовавшись паузой. – А она прямо здесь швыряться не начнет? – усмехнулся один из братьев. – По-моему, у девчонки не все в порядке с нервной системой. – Все будет нормально, – заверил Олег. Братья выдали мне полиэтиленовый пакет с двумя гранатами, и я облегченно вздохнула. – Если моих друзей нет в живых, я взорву дом Глобуса, – решительно заявила я. – Чтобы взорвать дом, двух гранат недостаточно. Для таких дел нужен тротил, – вполне серьезно сказал один из братьев. – А как у вас насчет тротила? – быстро поинтересовалась я. – Мы тротилом не балуемся, – сказал другой и направился к выходу. К моему великому удивлению, он довольно легко разместился на водительском месте. Было уже совсем темно, но я все же смогла точно показать дорогу. Остановившись неподалеку от виллы, мы спрятали машину в кустах и дальше пошли пешком. Олег держал меня за руку и замет но нервничал. – Надо было оставить тебя дома. Такие дела не для женщин… – Хватит мне говорить про мужские и женские дела, – оборвала я его. – По-моему, совсем недавно я все тебе понятно объяснила. – Слушай, а ты и в самом деле феминистка! – Жизнь заставит, будешь кем угодно. Дойдя до виллы, мы остановились. Братья удрученно посмотрели на высокий забор и шепотом спросили: – Тут собаки есть? – Собак нет, – сказала я и охнула, увидев, как братья, несмотря на свой вес, дружно сиганули через забор. Олег хотел было последовать их примеру, но я крепко вцепилась в него. – Послушай, а я как же? – А ты сиди здесь и жди нашего возвращения. – Совсем спятил? Какого черта я буду сидеть одна в темном лесу?! И потом – у меня гранаты. – Вот и сиди со своими гранатами спокойненько под этим забором. Все! Тема закрыта. На всякий случай достань пистолет и держи его наготове. Только не вздумай палить по своим. – Олег приложил палец к моим губам и перемахнул через забор. – Сволочь ты, Олег, – прошептала я ему вслед, – ты даже не представляешь, какая ты сволочь! – Достала пистолет и сняла его с предохранителя. Не знаю, сколько я просидела одна в кромешной темноте. Мои нервы были на пределе. Больше не было сил ждать. Я положила пистолет в сумку, повесила ее на шею и растерянно посмотрела на пакет с гранатами. Неожиданно сообразила и, словно собака, ухватила за ручки зубами и стала карабкаться на каменный забор. Я расцарапала руки в кровь. Слизнув кровь, сделала новую попытку, и, к моему великому удивлению, у меня получилось. Правда, колени тоже были расцарапаны до крови, но я уже сидела наверху. Я посмотрела вниз и с ужасом подумала, что придется прыгать с такой высоты. Но вы бора не было. Я закрыла глаза и прыгнула. – Ничего, до свадьбы заживет, – пробормотала я, осмотрев свои ссадины, и тут же подумала: «Только будет ли она когда-нибудь, эта свадьба?.. По-моему, я уже все свои свадьбы отгуляла». Вытерев кровь подолом, я стала тихонько пробираться к дому. Стояла полнейшая тишина. Увидев маленькую сторожку или будку, я решила забраться в нее, чтобы понаблюдать за домом. Открыв дверь, я обнаружила, что это вход в подвал. Передо мной была уходящая вниз лестница. Я достала пистолет и стала медленно спускаться. Впереди забрезжил тусклый свет. Скоро я оказалась в сыром подземелье. То, что я увидела, оглядевшись, нельзя передать словами. В вонючей сырости к скользкой стене была прикована Катька. Ее голова упала на грудь, а руки безжизненно висели, словно плети. Я бросилась к ней, стала гладить ее лицо, лихорадочно ощупывать замки наручников. – Катенька, Христом богом молю, скажи что-нибудь, скажи, что жива, – бормотала я. Катька открыла глаза. – Наташка, Наташенька… – прошептала она разбитыми губами. – Это я, Катюха, я! – громко закричала я и попыталась выдернуть оковы из стены. Поняв, что все мои усилия напрасны, я прошептала: – Я не могу тебя освободить. У меня нет ключей. Катька с трудом открыла глаза. – Наташа, беги отсюда, – услышала я. Глаза ее снова закрылись, по лбу струилась кровь. – Как это – беги? – бормотала я, раз за разом дергая ее оковы. – Я пришла за тобой, я тебя обязательно освобожу, ты только держись, ты же сильная, у тебя же двое деток, они любят тебя. Я сейчас что-нибудь придумаю… Слезы застилали мои глаза. Я понимала, что ничем не могу помочь. Неожиданно она спросила: – Где он? – Кто? – Этот маньяк. Он ненормальный, понимаешь? Уходи, а то он доберется и до тебя… – Глупости. У меня тут целый арсенал. Две боевые гранаты и пистолет. Справлюсь. Ты держись. Главное – найти какую-нибудь пилку, и я сниму твои наручники. – Вместе с сознанием ко мне возвращается боль, – еле слышно прохрипела Катька. – Сдохнуть бы побыстрее и не мучиться. – Господи, Катька, ты что ж такое говоришь?! – в истерике прокричала я. – Сдохнуть она собралась! Сдохнуть-то проще всего, только кто твоих детей на ноги поднимать будет?! Ты уж держись, держись, Катенька… Катька вновь закрыла глаза и потеряла сознание. Я громко закричала, упала на колени и в бешенстве принялась кусать наручники зубами. Неожиданно чудовищный удар по голове свалил меня на землю. Глава 18 Когда я пришла в себя, почувствовала острую боль. Болело все тело. Я хотела пошевелить рукой, но не смогла. Подняв голову, я увидела, что прикована к железному крюку рядом с Катей. Она стонала. Чудовищная боль становилась нестерпимой. Из темноты вышел ничем не примечательный мужчина и громко засмеялся. – Ну что, очухались, мочалки?! – зловеще проговорил он. – Этот придурок пытает меня здесь уже несколько часов, – глухо сказала Катька. – Зачем ты пришла… – Я не могла бросить тебя. Маньяк достал пистолет и выстрелил Катьке в ногу. Она вскрикнула и потеряла сознание. Я не могла поверить в реальность происходящего. Из груди вырвался стон. Катька открыла глаза и прошипела: – Сука, чтоб ты сдох… – Скоро сдохнешь ты, – ехидно засмеялся маньяк и сунул пистолет в карман. Катька глухо застонала и вновь закрыла глаза. Стараясь унять дрожь, я закричала что было сил: – Гад! Лучше убей нас, хватит издеваться! – Не торопи события, – едва слышно произнесла Катька. – Ты даже не представляешь, какая это сволочь. Я никогда в жизни не видела подобного скота.