– Именно, – кивнул Ивар. От него не укрылись странности в поведении парочки. Что-то явно не так. Возможно, с Алисой тоже. Вот тебе и скучный фуршет! – И как она вам? Ивар не сводил пристального взгляда с обоих. Неужели ему сразу удалось ухватиться за нужную ниточку? Совершенно случайно, ткнув пальцем в небо. – Симпатичная особа, но, увы, на этом ее достоинства заканчивались. Догадываюсь, отец мечтал подобрать ей в университете жениха, но не сложилось. – Симпатичная, значит? – почесал кончик носа Ивар. – Очень! – закивал декан. – Если хотите, можете взглянуть – в архиве сохранился зеркальный слепок. Это наше новшество, – приосанился он. – Ввели пять лет назад. Отныне в каждое личное дело вкладывается зеркальце с обликом студента. К сожалению, заклинание пока нестабильно, да и зеркал на всех не хватает, новые выпуски приходится перезаписывать поверх предыдущих, но леди сир Хайн должна сохраниться. Надин еще что-то говорил, но Ивар не слушал. От болтовни толстяка гудела голова. Хотелось прогуляться, немного развеяться. Ничего, подчиненные подождут, заодно Ивар без лишних глаз расспросит своего секретаря о том, кто и как доставил письмо. После шумной душной приемной архив показался глотком свежего воздуха. Отказавшись от помощи архивариуса, Ивар зашагал вдоль одинаковых шкафов. Он хотел побыть в одиночестве, упорядочить мысли. Архив содержался в полном порядке – хоть где-то не воровали! Ивар без труда нашел нужную секцию, выдвинул ящик. Надин не обманул, из каждой папки выглядывала ручка самого обычного дамского зеркальца. Дела студентов разложили в алфавитном порядке. Перебирать папки было неудобно, зеркальца так и норовили выпасть. Ругаясь, Ивар упорно копался в ящике в поисках нужного личного дела. Вот и оно. Алиса сир Хайн, младшая дочь маркиза Тове. Магические способности скромные, оценки средние. Образец почерка на первый взгляд совпадает с тем, которым написано письмо с поправкой на волнение. – Воистину иногда безумие ведет к победе! – пробормотал Ивар и потянулся к зеркальцу. Он запрещал себе думать об удаче, но сердце поневоле забилось чаще. Неужели судьба сжалилась над ним, послав если не семейное счастье, то хотя бы продвижение по службе? Впопыхах Ивар нечаянно задел пухлую папку. Она раскрылась, из нее посыпались бумаги, зеркальца. Ивар постарался убрать все на место, но поневоле задержал взгляд на одном из визуальных слепков. Девушка в зеркальце производила двойственное впечатление. Вроде куколка с мягкими чертами лица, но чем дольше всматриваешься, тем больше несоответствий выбранному образу замечаешь. Глаза смотрели прямо, без всякого лукавства. Пухлые губы не улыбались. Девушка явно не пыталась понравиться, казалось, ее вовсе не волновало, какой она войдет в историю. Увы, как ее звали, неизвестно. Зеркало хранилось среди прочих в папке под лаконичным названием: «Отчисленные». Зато теперь понятно, чем озабочена незнакомка. Потеряв всякий интерес к находке, Ивар вернулся к личному делу Алисы и пристально вгляделся в облик потенциальной невесты. Нахмурился, посмотрел снова и выудил из папки отчисленных неизвестную студентку. Положив оба слепка рядом, Ивар убедился, они практически идентичны. Сдается, работники испортили одно из зеркал и спрятали брак в папке с неаттестованными студентами. Безымянный слепок нечеткий, мутный, наверху и вовсе засвечен, но слишком девушки похожи, это явно одна и та же. – Симпатичная! – Ивар вернул оба зеркальца на место. – Осталось только понять, действительно ты ли мне написала. Задвинув ящик, он отыскал стол и выложил на него письмо. Бумагу опутали зеленые нити. Не сводя взгляда с листа бумаги, Ивар привычно потянулся к дару. Зеленые нити пришли в движение, змеями расползлись по столу и растворились в воздухе. Ивар довольно улыбнулся. Ну вот, максимум через час он узнает, где обитает автор письма. А теперь пора возвращаться. Подчиненные вдоволь посплетничали, может, перепрятали пару документов. – Нашли, что хотели? – забрав увесистый ключ на цепочке, вежливо поинтересовался архивариус. Пусть в университете преподавали магию, но бумаги хранили по старинке. – Да, спасибо, – рассеянно пробормотал Ивар. Из головы не шли те два одинаковых зеркала, и он спросил-таки: – Кто делает зеркальные слепки? Вы? – Что вы! – замахал руками архивариус. – Я простой конторский служащий. Господин Тронтон этим занимается, иногда помощникам из числа студентов поручает. – Полагаю, все уже хорошо отлажено. – Если бы! Вечно брак, порой стыдно в папки вкладывать. Некоторых студентов раз по пять переделывают, у бедняг тело костенеет. Опять же, зеркала лопаются, дорогие ингредиенты в трубу улетают. Только, – архивариус заискивающе улыбнулся, – я это вам по секрету. Господину Тронтону не нравится, когда его критикуют. – Разумеется, – кивнул Ивар. – Это останется между нами. Выходит, девушка одна и та же. Ну, Надин Тронтон! Наверняка ради своих сомнительных зеркал разбазаривает государственные деньги, про свои карманы, разумеется, не забывает. Покачав головой, Ивар двинулся было к лестнице, но раздумал. Хищно улыбнувшись, он коснулся медальона на шее и в мгновение ока перенесся в приемную. Расчет оправдался – Ивар сумел подслушать обрывок интересного разговора. Всего одну фразу, но какую! «Скажи своим, чтобы пока не высовывались». Не о тайном ли обществе речь? Жаль, Ивар не разобрал, кто именно это произнес. Глава 7 У Августы тряслись колени. Она несколько раз приказывала себе встать, позвонить в колокольчик, но никак не могла. Захария сир Хайн здесь! Липкий страх сковал легкие. Казалось, они заполнились ватой, не позволявшей сделать полноценный вздох. Отец Алисы гостил в замке Марты не первый день, однако Августа неизменно изыскивала способы не встречаться с ним, ограничившись коротким свиданием при приглушенном освещении. Она мастерски разыгрывала сон, переутомление, даже сумела обмануть врача, сымитировав резкое ухудшение состояния. Августа не спускалась к столу, не вставала с постели. Непривычное безделье утомляло, но она слишком хорошо сознавала, чем рискует. Однако теперь им предстояло встретиться и поговорить. Ах, если бы дело было только в Захарии! Августа перевела взгляд на скрюченные холодные пальцы. Завтра ее похороны. Похороны Алисы. Приедет ли мать, сестренка? Августу снедало беспокойство и чувство вины. Вдруг Джулии стало хуже? А матери? Какой удар! И ведь она пока не сможет подойти, ободрить их. Да что там – Августа даже написать не могла! С большим трудом, умаслив горничную, ей удалось отправить письмо секретарю Ивара сир Лира. И то Августе несказанно повезло. Приставь к ней Марта служанку постарше, поопытнее, она в два счета раскусила бы ее задумку, отнесла бы записку прямиком к госпоже. Но юное бесхитростное создание поверило, будто речь «о делах покойной барышни, которые должны остаться тайной», и согласилось отправить письмо с постоялого двора. Нужно встать. Августа Дзирт не имела права на страх. Ковыляя, она кое-как добралась до окна и отдернула портьеры. Свет хмурого мартовского дня залил комнату. Ветер быстро гнал по небу низкие тучи. Они набухли, будто вербные почки. Пойдет дождь. Подходящая погода! Она великолепно отражала обуревавшие Августу думы. Откликнется ли Ивар, приедет ли на кладбище? Августа сделала все, что могла, оставалось только ждать, хотя ожидание изводило больше всего. Беспомощность. Она раздражала Августу всю ее жизнь. И вот опять!.. Августа отогнала панические думы и выглянула в окно. Взгляд скользил по темным, давно не знавшим ремонта стенам замка, чахлым деревцам на заднем дворике, неясной густо-серой полоске то ли селения, то ли леса на горизонте. Она постепенно успокаивалась. Через пару минут Августа была вполне готова. Траур – верный помощник скрыть ненужные детали, рассеять внимание. Пусть облик Алисы никуда не делся, Августа предпочла не рисковать и облачилась в черное. Ну вот, под глазами и у рта сразу залегли густые тени, кожа приобрела землистый оттенок. Именно так обязана выглядеть серьезно пострадавшая в крушении Алиса. Главное, помнить о своем вчерашнем нездоровье, хотя кусок и так в рот не полезет. Умел ли Захария читать ауру? К сожалению, покойная подруга об отцовском даре рассказывала мало, оставалось надеяться на собственные способности. Последних Августа достоверно не знала. До поступления в университет она вообще о них понятия не имела, если бы не старичок из приемной комиссии, до сих пор считала бы себя обычным человеком с небольшим магическим даром. Ну, легко даются преображения – так хорошо подготовилась. Вдох, выдох и можно спускаться. Когда Августа возникла на пороге столовой, все разговоры разом смолкли. Взгляды дружно обратились в ее сторону. Августа с облегчением выдохнула: ни сестры, ни матери. Хотя их бы сюда и не пустили. Марта при всей ее бедности дворянка, а Дзирты даже в лучшие годы оставались лавочниками, торговцами. Сердце отпустило. Августа точно справится. Сложнее всего врать близким людям, а маркиз ей никто. – Тебе уже лучше? – первым нарушил тишину Захария. Он сидел во главе стола и мрачно посматривал на мнимую дочь. Впрочем, его взгляд Августу не смутил. Она поздоровалась и медленно направилась к столу. Главное, не ошибиться с местом. А, вот и оно. Разумеется, судьба подложила свинью, усадила ее подле маркиза. Августа бросила на него короткий косой взгляд. Определенно Алиса пошла не в отца. Он коренастый шатен с карими глазами. Хотя кто знает, вдруг со временем волосы покойной подруги потемнели бы. – Спасибо, отец. Для себя Августа решила, что будет отвечать максимально коротко. Ей тяжело давался голос Алисы, спасало лишь якобы слабое здоровье. Все больные одинаково ворочают языком с оттенком безграничной усталости. Но долго разыгрывать эту карту нельзя. Если Ивар не объявится, Августе придется туго. Пусть она наперечет знала все любимые обороты Алисы, полностью скопировать ее голос не выйдет. – Мне очень жаль. Маркиз намекал на погибшую подругу. Ах, если бы он только знал!.. На мгновение Августе стало безумно стыдно, и она спрятала лицо в ладонях, опасаясь выдать себя. Недалекая Марта приняла ее поведение за приступ истерики и бросилась утешать. Пришлось подыграть, взять у нее платок и вытереть несуществующие слезы. – Это твоя вина, – припечатал Захария. – Ты убила двоих. Августа низко опустила голову – именно так поступила бы Алиса. – Надеюсь, ты сделала правильные выводы? – продолжал наседать Захария. – Собираешься просить прощения? Прощения? За что? Мозг Августы лихорадочно работал. Она затравленно обвела взглядом присутствующих. Хоть бы кто подсказал! Потом ее осенило: речь о романе Алисы. Неподобающее поведение, чудом сбереженная девичья честь, неповиновение отцу и прочее. – Я… Я целиком и полностью признаю свою вину. Вот так, обо всем и ни о чем. Августу мало тревожил кавалер подруги. Денег у него нет, погасить долги перед банком он не сможет. Алисе тоже следовало думать о жизни, а не гнаться за какой-то любовью. Настрадаться она всегда успела бы, зато замужней, с устроенным будущим.